"Банк Москвы по-британски" достался бизнес-фрику

Наш экономический обозреватель Игорь Иванов рассказал, чем так важна сделка.

Иванов: Там, на самом деле, ситуация еще более мрачная, потому что, помимо всего прочего, британский бюджет дал кредитов этому банку на 23 миллиарда фунтов, большая часть из которых не возвращена. Дальше сделали вот какую операцию - разделили Northern Rock на два банка: «плохой» – в котором остались долги государства и все проблемные активы, из-за которых он обанкротился, и «хороший» – у которого хорошие активы и нет долгов. «Хороший» продали Брэнсону (Richard Branson) вдвое дешевле, чем выкупили сами, а в «плохом» осталось все это плохое, видимо, там это и похоронят.

Если эту историю представить в России, то выглядеть она будет примерно так: допустим, обанкротится еще какой-нибудь Банк Москвы и на его спасение выделят не 400 миллиардов, а в 2,5 раза больше денег, из которых половину просто спишут. В Британии эта ситуация нормально, как говорится, прокатила. Видимо, все дело в личности Брэнсона: Брэнсон является чрезвычайно популярным предпринимателем, предприниматель-инноватор. На его счету такие победы, как создание авиакомпании Virgin Atlantic, а также Qantas, благодаря которой резко снизилась стоимость перевозки над Атлантикой и в регионе Юго-Восточной Азии. Он же создал Virgin Mobile – это один из первых виртуальных сотовых операторов, то есть сотовый дискаунтер, который заставляет снижать цены нормальных сотовых операторов. В принципе, все ожидают, что что-то подобное Брэнсон, наверное, сделает на банковском рынке.

О том, чтобы взойти на банковский рынок, Брэнсон думает уже более 10 лет, но у него пока не было возможности купить банк с лицензией, крупный банк. И вот, наконец, это произошло. Это действительно крупный банк, в нем работают 2000 человек (если говорить про «хороший» банк, плюс еще сколько-то в «плохом» работает), 70 отделений, то есть, это довольно солидно для Великобритании, и что с ним будет делать Брэнсон, в общем и целом, можно представить.

У него было несколько совместных проектов. Например, есть такая услуга «The One». Смысл в том, что все счета, которые у вас есть, допустим, ипотека, кредит на машину, пенсионный план, текущий счет, на который приходит зарплата, вы копите на что-то, акции покупаете - все это объединяется в один продукт, и ставка по кредитам зависит от того, какие у вас обороты по этому счету. В принципе, это довольно инновационно, потому что много говорят банкиры о том, чтобы создать так называемый финансовый супер-маркет. То есть, вы приходите и в одном окне получаете все, что вам надо - все кредиты, все страховки, ОСАГО, КАСКО, не надо никуда ехать, а все вот здесь делается. Понятно, что сейчас в XXI веке много об этом говорится, но мало кому удается это создать. Как считается, у Брэнсона это получится: у него все получается, за что он берется, он даже собственные частные космические полеты запустил. И вот это, вероятно, будет революция в британских финансах.

Писпанен: Наверное, в основном какие-то мировые финансисты будут против такой революции, как ты думаешь?

Иванов: А, собственно, что они могут сделать? Это свободный рынок, это конкуренция. Они предлагают один продукт, Брэнсон предлагает другой, люди выбирают другой. Раньше у Брэнсона это работало. В случае с сотовыми операторами, с самолетами, да с чем угодно. В принципе, считается, что компания British Airways была не очень-то рада появлению Virgin Atlantic и вставляла ей палки в колеса.

Фишман: Ее просто не спросили, да?

Иванов: Ну, как-то у Брэнсона получилось.

Фишман: Я хотел у тебя спросить про этот вот «плохой» банк, с плохими активами, которые невозможно обеспечить и конвертировать во что-то реальное. Это что значит? Что с ним будет? Они просто возьмут балансовую книгу, выкинут в мусорное ведро и все - проехали? Так разве возможно?

Иванов: Пока нет никакого рецепта, что делать с этим банком. Вообще, как думали, вместо того, чтобы создавать плохие…

Фишман: Долги не растворяются в воздухе.

Иванов: Но почему?

Писпанен: Их списывают.

Иванов: Списывают на государство. Так делаю не только в России.

Фишман: Государство простит.

Иванов: Государство простит, конечно. Это же, собственно, государство и придумало. Но считалось, когда делили банки на «плохие» и «хорошие», что в «хорошем» банке ситуация получше, а в «плохом» – это... Ну, как сказать? Вот есть такая шутка, что все инвесторы в акции в августе-сентябре 2008 года стали долгосрочными инвесторами. То есть, акции «Газпрома», которые вы купили, которые подешевели в три раза, они не стали хуже, просто если их продать сейчас, то они не стоят ничего, а если подождать пять лет, то, может быть, удастся получить прибыль. Такая же логика и с плохими активами. Вот эти кредиты, вот эти какие-то ценные бумаги – сейчас не очень, но если подождать время, пока все наладится, то, может быть, они будут стоить каких-то реальных денег. Логика такая. Поэтому сейчас с «плохим» банком будут сидеть и ждать, пока произойдет чудо.