Серия звездных балетов в Музыкальном театре Станиславского: какие премьеры стоит посмотреть

Премьера в театре Станиславского — очередная удача. Лоран Илер продолжает умело и грамотно вписывать наш театр в международный контекст и знакомить российскую публику с важными именами мировых хореографов, которых принято иметь репертуаре уважаемых европейских и американских площадок.

В прошлом сезоне выстрелили современной классикой, показали произведения Лифаря, Килиана и Форсайта. В этих вечерах Илер продолжает знакомить с историей современной хореографии XX и XXI веков. Ничего революционного и авангардного для продвинутой публики в этих именах нет. Однако у нас, к сожалению, даже эти имена в афише редкость. Сплошные Григорович и Петипа. Хотя в мировой практике это, что называется — must see.

Параллельно Илер просвещает аудиторию, точнее, показывает, как изменялся танец во времени, как классика постепенно переходила в постмодернизм и авангард и становилась неоклассикой. Таким образом, за один вечер в Станиславском можно получить представление о самых главных стилях и направлениях современной хореографии, и, конечно, соединить в голове зрителя наследие великих школ с сегодняшними веяниями.

Получается такая балетная мини-энциклопедия на одной сцене, в которой встречаются имена, которые совершили революцию. Это определенная миссия, с которой умело справляется новый худрук. Как и в прошлый раз с «Сюитой в белом», открыл вечер классический, или, если угодно, неоклассический балет Баланчина «Серенада» на музыку Чайковского.

«Серенада» Баланчина — памятник балету и танцу, ювелирный шедевр и гимн движению, который украсит репертуар любого музыкального театра. Этот балет хореограф поставил первым делом, когда переехал в США. Фактически это инсценировка репетиции, то есть по сути балет в квадрате, образцовая история. Танец по диагонали, математически выверенные движения. Даже падение — и то продумано. Однажды одна из балерин упала и заплакала. Баланчин решил оставить этот эпизод. И падение не мешает стройному механизму — это бессюжетный балет, не драматический, дистелированный танец, на котором и стоим.

А балет «Ореол» — четко выверенный образец уже современного американского танца. Его автор — американский хореограф Пол Тейлор, бывший танцовщик из труппы легендарной Марты Грэм, ее заветам он следует в своей карьере. Свой танец-модерн он смешал с барочной музыкой Генделя, и получился тоже очень нежный гимн радости и любви. «Ореол» — крупный успех Тейлора, после которого он и прославился. Вот она, классика современного танца, уже в середине XX века. Это тоже поэзия и лирика на сцене, парящий дух. В нем танцевал Рудольф Нуреев.

А сам Тейлор называет свои постановки стилизованной ложью. «Мне нравится возиться с естественными жестами и обычными шагами, чтобы они читались с расстояния как элементы общего языка», — это его цитата из программки. Так оно и происходит. Это не танец — это ожившая живопись и картины. Прямо импрессионизм в чистом виде.

Самый необычный балет в программе — «Онис» от француза Жака Гарнье, который ловко использовал национальные мотивы. Это фактически витальный фольклорный танец трех молодых людей под аккордион, поставленный хореографом в 79-м году. Эти ретро-пляски смотрятся немного чужеродно на классической сцене, но от того и потрясают. Народный дух, полный романтизма и ностальгии — вот, что выражается в этих движениях.

Танго, румынская мелодия или даже блюз — каждый отыщет что-то свое в этом «Онисе». Так, кстати, называется историческая область на западе Франции, которой и посвящено это произведение. В общем, это уже совсем другой танец, уходящий корнями в прошлое, но использующий тенденции настоящего.

«Тюль» нашего современника, новатора Александра Эккмана — это фактически деконструкция балета и тотальная самоирония. Игра в балет, балет в балете, попытка развенчания мифов и стереотипов с неизбежным юмором и остроумными метаморфозами. Здесь сплошной радикализм, на сцене показана изнанка балетной жизни, весь бекстейдж с интригами, иллюзиями и борьбой за главную партию в «Лебедином озере».

Фактически это цирковой номер, элементы которого тоже присутствуют в этой постановке. Что так притягивает в балете? Как рождается этот миф — это и пытается выяснить автор. Это, вызывающее местами, эссе Эккмана, документальный фильм о балете, как он его называет, поражает своей искренностью и честностью. На сцене даже слышна исповедь танцовщиц и их хоровое чревовещательное исполнение той самой мелодии из «Лебединого озера», а все чаще многозначительные паузы. Это и есть психотерапевтический эффект для всех артистов, способ выпустить пар.

Фото: Московский академический Музыкальный театр