«Главная заслуга Сердюкова – призывная армия перестала быть такой страшной»

Вместо этого в Министерстве обороны появилась новая, гражданская бюрократия, а вооруженные силы перестали готовиться к дорогой и маловероятной тотальной войне. Об основных этапах реформы Сердюкова вспоминал Тимур Олевский.

Олевский: Когда пять лет назад Анатолий Сердюков только начал работать на посту министра, обыватели мало что знали о составе дивизий и схемах отмывания денег из закрытых статей военного бюджета. Интересовали куда более прозаичные вещи, как уберечь детей от армии. История с рядовым Андреем Сычевым, который стараниями «дедов» стал инвалидом при прежнем министре Сергее Иванове, вызвала шок своей жестокостью, но не вызвала удивления. Директор мебельного магазина, как дразнили тогда Сердюкова, пользуясь поддержкой президента, переломил давний ход событий, напомнил ДОЖДЮ военный эксперт Илья Крамник.

Крамник: Сокращение срока срочной службы до одного года и коренное изменение ее характера: солдат освободили от хозяйственных работ, резко увеличили время, отведенное на спортивную подготовку, боевую подготовку. Солдаты получили возможность пользоваться мобильниками, в том числе сетью интернет, что облегчило связь с домом, и конечно же, жесткие неуставные отношения – «дедовщина» – привели к тому, что срочная форма стала совсем другой, перестала быть пугалом. Это одна из самых главных заслуг. Основные минусы – косметические, то есть при стратегически верно выбранном направлении были допущены ошибки в реализации. Эти ошибки легко исправить.

Переделка структуры вооруженных сил по западному образцу с её делением на четыре стратегических командования, создание бригад быстрого реагирования, начались с массового  увольнения офицеров. Это был, наверное, самый болезненный этап, армия сократилась на триста тысяч человек, по некоторым оценкам еще больше, а число солдат, обученных воевать при этом даже возросло. Показательные судебные процессы, публичная реакция на случаи дедовщины, в конечном счете, уменьшила подобные проявления на треть за два года. В 2010 году во время учений Анатолий Сердюков утверждал, что экватор пройден и повернуть реформу вспять уже нельзя. Следующий этап реформы сделал относительно прозрачными закупки ведомства и вызвал новый шквал критики.

Васильев: Понятно, что это реформа всех, в том числе и Думы, которая слушала его, он объяснял позицию, и мы поддерживали порядок его шагов, допустим, сокращение учебных заведений, увеличение оплаты военнослужащих, особенно тех, кто летает, плавает, стреляет. Такого не было никогда. Решение вопросов жилья – это тоже Сердюков. Но с другой стороны, есть немало вопросов. Первый – это позиция, когда министр увлекся экономикой, второй – это аутсорсинг, который был поспешно введен. Оплачивать уборку в казармах, оплачивать официанток, которые обслуживают солдат – я служил в другой армии. Поскольку у нас армия еще по призыву, то тут мы, похоже, поторопились, потому что обслуживание стоит очень дорого.

На авиабазе, затерянной в Тайге, нас кормили в столовой где работали крепко сбитые гражданские женщины повара и уверяли, что солдатский рацион изменился до неузнаваемости а зарплаты лейтенантов доходят до 50 тысяч рублей, так что им не стыдно приходить домой. При этом появились тысячи обиженных на несправедливое решение квартирного вопроса офицеров запаса. Замученных в очередях за путевками в единственное окно военных. Закрытые военные учебные заведения и болеющие пневмонией в новой армейской форме от кутюрье солдаты. Началась критика за дорогие покупки, которая стала возможна, благодаря открытым аукционам. Отдельной строкой шло беспрецедентное перевооружение армии, в ходе которого Сердюков отказывался подписывать контракты по завышенным ценам и покупал французские Мистрали. Не за коробку, а из-за системы управления боем, аналогов которой в России попросту не было. Последним пунктом реформы под управлением Сердюкова стало появление военной полиции и признание в том, что полностью контрактной армия стать не сможет. В том, как проходила реформа армии, было много недостатков, но до Анатолия Сердюкова ее не удавалось сделать никому.

Лобков: Не может же быть такого, что все это – пиар Министерства обороны, и ничего этого нет, никаких позитивных достижений у Сердюкова?

Бессонов: Что-то хорошее он сделал. Мы недавно были на Камчатке, там инфраструктура отремонтирована, единственный городок тихоокеанского флота, который отремонтирован. Там есть атомная подводная лодка, которая готова выполнять стратегические задачи, но нет прикрытия ни воздушного, ни подводного, ни противоминного. Я являюсь не только членом Комитета по обороне, но и членом Комиссии по расходованию бюджетных средств на нужды обороны и безопасности, которая рассматривает закрытые статьи. Сегодня готовится законопроект о контроле парламента. Если этот закон будет принят, это будет очень хорошо для ведомства. Сейчас еще готовится закон об оборонзаказе, в который министр первоочередным образом должен вникнуть. Первые вопросы, которые он должен решить, - это кадровые вопросы. По принятым решениям мы увидим, действительно это смена реальная, либо декоративная, потому что традиция в армии была такая, что министров назначали не из каждого вида вооруженных сил. Да, Шойгу лучше, чем Сердюков, но это не лучший из лучших.

Кремер: То есть у вас кандидатура на пост министра тоже есть.

Бессонов: Конечно. Комоедов готов возглавить министерство. Это как вариант. Это свидетельствует о короткой скамейке запасных, когда придавили, заставили сменить, а сменить не на кого. Приходится принимать резкие решения. Семь месяцев человек проработал, а его отправляет в другое ведомство. Какие первоочередные вопросы необходимо решить. Сегодня военнослужащим подняли жалованье, но лишили всех льгот, и в следующем году не планируют делать индексацию. 23 триллиона планируется израсходовать. Я считаю, что сегодня надо поставить точку на коррупции. Из 23 триллионов каждая копейка должна пойти на Вооруженные Силы.

Лобков: После прихода Шойгу может быть ревизия военного бюджета?

Бессонов: Еще не определились, что делать. Сегодня мы были на «Миге». «Миг» готов выпускать 250 самолетов в год. Сегодня в Америке 10 тысяч самолетов, у нас – 600, и не все летают, половина только. Если «Миг» запустить на полную мощность, он сможет выпускать 250 самолетов в год, и себестоимость самолетов снизится.

Лобков: Возможен ли секвестр?

Дмитриев: С политической точки зрения, растущие расходы на оборону пока популярны, мы это увидели даже в октябрьском исследовании. Секвестр, возможно, будет необходим, если резко ухудшится экономическая ситуация в стране и снизятся нефтяные поступления.

Лобков: У Шойгу достаточно веса в Правительстве и аппарате Президента, чтобы доказать это?

Дмитриев: Если ухудшится общий экономический показатель страны, то доказывать это будет Президент и премьер, это не будет уже задачей Шойгу.