Александр Хандруев: время серьезных экономических санкций еще не настало

Политическое противостояние между Россией и Западом в связи с конфликтом вокруг Украины уже отразилось на экономических связях, а лидеры западных стран обсуждают возможные экономические санкции.

Эту тему мы обсудили с Александром Хандруевым, заместителем председателя Центробанка с 1992 по 1998гг.

Казнин: Сразу с санкций. Действительно ли это так ударит по российской экономике? Сейчас уже провели анализ многие экономисты в разных изданиях, и часть из них приходит к выводу, что санкции, о которых уже сказали представители США и Европы, серьезно по российской экономике не ударят.

Хандруев: Я думаю, что не ударят серьезно, поскольку Россия является членом МВФ, Мирового банка. Россия – страна, которая глубоко вовлечена в мировые финансовые рынки. Все-таки задолженность российских банков и компаний – это 650 млрд. долларов сейчас. Есть интересы иностранных компаний в России, уже сделаны инвестиции. Война на валютных, финансовых рынках начинается последней.

Таратута: Верно ли я понимаю (аналитики все говорят), что для нас гораздо существенны санкции разного рода, но от Европы. Или нет?

Хандруев: Европа – наш основной торговый партнер. Но ведь Европа зависит и от экспортных поставок России. Мы зависим от Европы, Европа зависит от нас.

Таратута: Мы сегодня целый день хотели выяснить, кто от кого больше зависит.

Хандруев: Россия – это страна, которая отменила ограничение на движение капитала, на движение по счету текущих операций. И Россия – это страна, которая очень глубоко интегрирована в мировой рынок. Мы критически зависим от цен на энергоносители, наш бюджет зависит. Поэтому, я думаю, санкции в любой форме – это болезненно, но повторяю, есть опасность взаимных потерь. Поэтому желание воздержаться от получения ответного удара всегда останавливает, сдерживает.

Таратута: Я только что цитировала Александр Лукашевича, который сказал, что если США введет санкции, то и мы должны будем ввести санкции,  и обязательно это сделаем, и необязательно зеркальные. Я верно понимаю, что речь идет о том, что Россия может ответить только какими-то политическими, символическими действиями. На уровне экономики мы ничего предложить в виде санкций не можем. Или нет?

Хандруев: Все может быть. Я не знаю, какие будут санкции. Допустим, более сложные условия заключения контрактов. Есть мягкие, а есть более жесткие формы. В зависимости от того, какие будут санкции применяться в отношении России…

Таратута: Я просто исхожу из того, что «необязательно зеркальные» – это значит, отмена американского усыновления. Или мы можем чем-то ответить на уровне финансовом, бизнеса?

Хандруев: Это общая формулировка, которая ни к чему не обязывает. Необязательно зеркальная. Мы посмотрим на практике.

Казнин: У любого человека, далекого от экономики, который не разбирается в тонкостях, который читает обо всем этом, возникает ощущение, что на самом деле пока только идет запугивание с обеих сторон. И о каких-то серьезных санкциях говорить сложно, из-за того, что вы сказали – взаимосвязанности экономических процессов.

Хандруев: Вы знаете, все начинается со слов, а заканчивается делами. Вначале было слово.

Казнин: Заморозят переговоры о визовом режиме. Честно говоря, никто и не ждал, что Европа отменит визовый режим с Россией. Никто не ждал. Все понимали, что это годы. Вот, напугали.

Хандруев: Я могу вам сказать, что даже в самые худшие годы «холодной войны», в период ввода войск СССР в Афганистан, самая большая санкция была – неучастие в Олимпиаде. И да, действительно, более высокий контроль техники, которая может работать на оборонную способность России, тоже подвергалась усиленному контролю. Тем не менее, каких-то серьезных санкций Запад не применял.

Казнин: А в новейшей истории применял?

Хандруев: Я не помню таких случаев.

Казнин: А что может быть самым болезненным?

Хандруев: Ограничение выхода на внешние финансовые рынки – это первое. Арест счетов – это самая резкая форма.

Таратута: Я хотела спросить, точечные удары по элите – это серьезная история?

Хандруев: Это удар, но я не думаю, что это удар, который не имеет ущерба и для банков, в которых лежат эти средства.

Казнин: И юридически они защищены.

Хандруев: Они защищены юридически. Тем более, если деньги защищены, то можно возбудить иск, подать на банк, который раскрыл информацию и так далее. Надо в каждом конкретном случае, что может получиться. И мне представляется, что все-таки до каких-то болезненных решений в отношении России дело не дойдет.