Миноритарии ВТБ восстали против Андрея Костина

Вместе с якобы очень ценной клиентской базой Банка Москвы, ВТБ, а значит и его акционеры, приобрели целый ворох проблем. Выяснилось, что банк выдавал ничем не обеспеченные кредиты различным компаниям, которых теперь не найти. Плохих - то есть невозвратных долгов - у банка Москвы накопилось на 360 млрд рублей. И теперь, чтобы спасти банк, ВТБ и выделяет свои средства, и занимает у государства. Финансовые неурядицы банка Москвы плохо отразились на стоимости акций самого ВТБ - и привели к убыткам акционеров.

Один из них - член комитета миноритарных акционеров ВТБ Василий Сидоров написал письмо президенту ВТБ Андрею Костину относительно "странностей" вокруг сделки с банком Москвы. Он с нами в студии - обсудим с ним, что же происходит внутри ВТБ.

Макеева: Вы новый Навальный, Василий, скажите?

Сидоров: Нет, я средних лет Сидоров.

Макеева: Имя нового Навального - Василий Сидоров, к этому готовы?

Сидоров: Вы знаете, я ориентируюсь не на кого-то конкретно взятого, а на интересы свои, на интересы акционеров. Нас в банке ВТБ 160 тысяч.

Казнин: Вы готовы были к тому, что письмо будут обсуждать публично?

Сидоров: Это произошло спонтанно. В действительности письмо предназначалось президенту банка, и естественно, было разостлано копиями членам консультационного совета, ряду акционеров и господин Навальный, как один из акционеров, стал получателем этого письма и решил его опубликовать в своем блоге.

Макеева: Он по собственной инициативе, да?

Сидоров: Да.

Казнин: А другие члены миноритарных акционеров, комитета, они в курсе этого письма? Они поддерживают?

Сидоров: Конечно, все в курсе этого письма, более того, проблематика этой сделки и проблематичность ее мной освещалась и поднималась для обсуждения, предлагалась к обсуждению достаточно давно, уже несколько месяцев. К сожалению, ни разу внятных ответов мы не получали, хотя имели возможность встречаться с руководством банка, и в рамках совета консультационного и на собрании акционеров, ответов не было и разу, по сути, по поводу убытков, по поводу того, зачем приобретение делается. И, наверное, я исхожу из того, что большинство членов совета меня поддерживает, хотя поддерживают, видим, пассивно, потому что сейчас молчат.

Казнин: А сколько вы потеряли?

Сидоров: У меня относительно значимый для меня, по крайней мере, пакет, я его приобрел примерно за миллион долларов на этапе народного IPO, и сейчас потерял в долларах 40%, он стоит 600 с небольшим тысяч.

Казнин: Ответ вы не получили пока?

Сидоров: Ответ мы не получили, и вопросов, к сожалению, много. Зачем делалась сделка и если делалась, то, на каком основании, на каких условиях? Можно ли ее вернуть назад? Потому что обнаружилась дыра колоссальная, намного превышающая какую-либо нормальную, нормальный убыток или нормальную корректировку, которую можно было бы позволить. И следующий вопрос, как минимизировать убытки относительно того, что уже вложено, и относительно того, что банк ВТБ еще собирается потратить на приобретение дополнительных акций?

Макеева: Мне очень хотелось Игоря Иванова, нашего экономического обозревателя подключить к этой беседе. Игорь?

Иванов: Простите, а вы говорите о том, чтобы вернуть сделку назад? То есть, вернуть Банк Москвы Правительству Москвы и Андрею Бородину?

Сидоров: Я считаю, что предложение номер один - это действительно придти к реституции сделки, то есть вернуть Правительству Москвы его акции и банку ВТБ получить обратно свои деньги. То, что будет происходить с другими частными акционерами, вопрос другой. Я думаю, что государство в рамках санации имеет право получить 100% акций этого банка за сумму санации с распылением всех других санирований до нуля. Это вопрос уже государства, это вопрос вне рамок ВТБ. Если реституция невозможна, то речь идет о минимизации убытков, которые банк ВТБ будет неминуемо нести, поскольку капитал у Банка Москвы отрицательный. Уже потрачено 100 миллиардов рублей, планируется в рамках санации в оздоровление проблемного банка еще вложить 100 миллиардов. И под знаком вопроса те суммы дополнительные, которые банк ВТБ собирается платить частным акционерам за акции, которые, я подчеркиваю, стоят ноль. Отрицательный капитал, они стоят ноль, поэтому за них платить ничего не надо.

Иванов: То есть, вы говорите о сделке по выкупу акций ВТБ у Виталия Юсуфова, который приобрел их у Андрея Бородина на деньги Банка Москвы, как сообщается, за 20 миллиардов или за 30, и которые сейчас будут вероятно выкуплены за 60?

Сидоров: Да, это интересная очень ситуация, когда в Банке Москвы берется кредит на покупку акций самого Банка Москвы. Это удивительная сделка под обеспечение, видимо, этого пакета. Девятнадцатипроцентный пакет оценивается в миллиард долларов, то есть весь банк оценивается в 5 миллиардов долларов, это на фоне того, что мы сейчас знаем про дыру этого банка. И также в залог, насколько мы понимаем из публичных источников, предлагается некая верфь в Восточной Германии, которая была недавно куплена за 40 миллионов евро и это все в обеспечении кредита на миллиард долларов. И параллельно в прессе идет обсуждение, какую премию господин Юсуфов ожидает получить от банка ВТБ, миллиард ли долларов, либо полмиллиарда долларов, притом, что его акции стоят ноль. Я хочу понять, на каком основании, и почему это из карманов акционеров, в том числе и государства, кто-то рассчитывает получить такие деньги?

Казнин: Вы же понимаете, что назад не отыграют?

Сидоров: Если отыграть назад не представляется возможным по тем или иным причинам, я считаю, что эти причины тоже подлежат комментированию или объяснению акционерам, то тогда переходим к вопросу номер два - как минимизировать убытки? И если при этом минимизация убытков, как цель, отрицается руководством банка ВТБ и государством, как контрольным акционером, тогда встает третий вопрос. Мы как частные акционеры банка ВТБ имеем право претендовать на то, чтобы к нам относились не хуже, чем к миноритарным акционерам Банка Москвы. Тогда наши акции в банке ВТБ должны быть выкуплены по цене размещения. Почему бы нет? Это 3% акций банка на сегодняшний день. Общая стоимость – 1,8 миллиарда долларов, если я не ошибаюсь в расчете. 1,8 миллиардов долларов - это примерно столько же, сколько хочет господин Юсуфов за свой 19% или 25% пакет акций в Банке Москвы, который стоит ноль. Поэтому я считаю, что справедливо поставить вопрос о выкупе всех миноритарных акционеров банка ВТБ по цене размещения.

Иванов: То есть, если ВТБ выкупает акции у Юсуфова, он должен выкупать акции с такой же премией у собственных акционеров?

Сидоров: Я считаю, что банк ВТБ должен относиться к своим акционерам не хуже, чем к акционерам Банка Москвы, тем более, появившемся не так давно на непонятных основаниях. А мы появились как часть народного IPO, мы поверили в историю, которую нам рассказывало государство, рассказывал банк ВТБ, мы поверили в эту историю, мы вложили в нее деньги. Для многих этих деньги являются очень существенной частью того, что у них есть. Я видел, как себя ведут, и насколько остры эмоции на собрании акционеров. Я видел, что для людей это очень жизненно важный вопрос. И в этой связи, я считаю, что я имею право формулировать, в том числе от имени этих тысяч акционеров, позицию, которая заключается в том, что отношение к акционерам банка ВТБ должно быть не хуже, чем к акционерам Банка Москвы.

Макеева: Формулировать позицию от тысячи человек, тут, скажем… Налогоплательщики должны подтянуться, потому что история с Банком Москвы, это просто можно партию собирать по этому поводу. Вот вы говорите все время «мы поверили». Вы сейчас сказали очень важный момент, что «мы поверили истории, которую нам рассказывало государство». А почему, собственно говоря, Костину адресуется? Может как-то сразу выше, он же тоже человек подневольный, государственный.

Сидоров: Это вопрос не политический. Мы поднимаем вопрос абсолютно деловой.

Макеева: А вы считаете, из экономических соображений банку давали такие средства, Банку Москвы в данном случае?

Казнин: Или это политически?

Иванов: Или менеджмент ошибался?

Сидоров: Смотрите, если в системе, банковской системе обнаружился банк с дырой, задача государства защитить вкладчиков, защитить финансовую систему от каких-то системных рисков и от падения банка. Эта задача государства. Это не задача частного банка. Банк ВТБ после IPO 2007 года, стал частным банком. Это не задача частного банка, латать дыры государства. И за государство платить, за его ошибки, за ошибки в данном случае Правительства Москвы, которое на 46% владело этим банком в течение многих лет. Не задача частного банка ВТБ латать эти дыры и платить из карманов акционеров, вынимать деньги и отдавать акционерам Банка Москвы.