Плеснул водой в прокурора - в тюрьму

Это он в день оглашения приговора другим активистам "Другой России" плеснул в лицо прокурору Алексею Мирнову водой. Это действие теперь расценивается как покушение на жизнь государственного служащего.

Сегодня из статуса подозреваемого Дмитрия Путенихина перевели в статус обвиняемого. Речь идет о статье 296 часть 2‑ая ‑ максимальное наказание ‑ два года тюрьмы.

О судьбе обвиняемого мы поговорили с адвокатом Дмитрия ‑ Дагиром Хасавовым и его подругой ‑ Ириной Ахмадулиной, они были сегодня на рассмотрении дела.

Казнин: Скажите, все-таки, каково обвинение? Потому что совсем разные вещи, когда человек, например, плеснул водой - его могут судить за хулиганство - и угроза жизни государственного деятеля или чиновника.

Хасавов: Попробуем объяснить. Дело в том, что я только вчера вступил в дело, предъявил ордер следователю, и сегодня он мне позвонил и сказал: «В четыре часа будет предъявлять обвинение». И сказал, по какой статье. Прибыл туда с задержкой на полтора часа, привели его туда, на допрос, и выяснилось, все-таки, статья та же остается - 296 часть 2, «угроза или насильственные действия в отношении судьи, прокурора, органов расследования». Соответственно, тем более, когда применяют часть 2, речь должна быть о реальной угрозе жизни и здоровью, более того, в этой истории мы прослеживаем две судьбы двух граждан России, которые занимают две позиции - молодой парень, который достаточно высказал свою гражданскую позицию, недовольство тем, что произошло и прокурор, столь высокой должности, который не выдержал то, что плеснули в него водой, в лицо. Казалось бы, что, вместо того, чтобы на месте разобраться, либо административное нарушение, он решил искать защиту у органов следствия - написал заявление на нашего подзащитного. Соответственно, никакого состава преступления здесь нет. Об этом ранее тоже утверждалось. Для того, чтобы это было, он, просто услышав то, что сегодня он говорил, пытался следователь узнать, что означал его лозунг «Не забудем, не простим», он достаточно четко аргументацию дал. Это означало то, что после такого длительного срока лишения свободы, который дали молодым парням за то, что произошло, он вышел с улыбкой на лице, как-то радостно, подняв высоко голову, самодовольно начал это рассказывать. И он не направил свои действия конкретно против какого-то здесь, а Смирнова (он не знал кто он такой). Он имел в виду этот механизм насилия, который применили для вот такого несправедливого наказания. И при таких обстоятельствах состава преступления нет. Поэтому, пока на сегодняшний день обвинение предъявлено, он допрошен в качестве обвиняемого все-таки по этой статье. На мой вопрос следователю, какие достаточные материалы собранны для того, чтобы предъявить это обвинение, он сказал: «Ничего не собрано. Материалы сейчас только в процессе». Ни просмотры, никакие видеозаписи, все-таки вот это слово «смерть прокурору» вошло в протокол, в постановление. Мы сказали: «Такого лозунга не было и это никем не подтверждается».

Макеева: Собственно, это основной момент, насколько я понимаю, что он говорил?

Хасавов: Конечно. В этом случае я думаю, тут должен гражданскую правильную позицию занять был бы прокурор, сказать такую же правду. Он же говорит: «Я плеснул водой». Он подтверждает и говорит, за что он это сделал. Это молодой парень. А человек, который годится ему в отцы, если не в деды, говорит о том, что он угрожал ему убийством. Где? Собрано столько прессы, под камерами более 30 человек было только свидетелей. И еще один момент: он никуда не убегал, он находился там, давал интервью. Когда он уже уходил, расходились, его взяли, задержали, увезли. И эта история не совсем приятная, потому что сегодня при личной встрече (я добился конфиденциальной встречи с ним, без свидетелей), он рассказал об условиях его содержания, когда ежедневно к нему приходят оперативные работники (он достаточно молодой парень, неподготовленный к такого рода натиску и допросам) и пытаются его связать еще с одним делом, известным на Манежной площади. Соответственно, они не находят каких-то аргументов, видимо, чтобы довести дело до суда, до обвинительного заключения по тому, что предъявляют. Поэтому мы намерены сейчас разобраться, что за люди, почему ходят туда. И с этого дня (это будет сложно, потому что предъявлено уже обвинение) уже должны все процессуальные действия осуществлять в присутствии адвоката. Об этом было соответствующее ходатайство сегодня сделано. Вот на сегодняшний день такая ситуация.

Макеева: Ирина, скажите, пожалуйста, поскольку вы с самого начала, естественно, в этой ситуации, вы пытались предъявить, предложить (как я предполагаю, пытались) какую-то пленку, видео, доказательство того, что именно он говорил? Есть вообще такие доказательства или есть свидетели?

Ахмадулина: У нас практически сейчас не было, вот последние эти 10 дней, никакого общения со следствием. Единственное, что вот эти видеозаписи, которые были сделаны, которые, собственно, опровергают всю версию обвинения о том, что Матвей все-таки кричал «смерть прокурорам», эти видеозаписи наш адвокат пытался предоставить, приобщить к делу по суду по мере пресечения, когда как раз Матвея приговорили к 2 месяцам содержания под стражей. Судья отклонила ходатайство о приобщении видеоматериалов, которые дали бы свидетельство хотя бы о том, что после вот инцидента, Матвей никуда не убегал. То есть, суд, который состоялся неделю назад, должен был определить, может ли Матвей ожидать решение основного суда по 296 статье на воле, либо содержать в тюрьме. Суд постановил держать его под арестом, хотя это самая крайняя мера. В общем, все доводы защиты были отклонены, абсолютно все.

Макеева: А на каком основании? Почему?

Ахмадулина: Есть одно основание - судья Сташина.

Макеева: А, просто все. Отклонено и все, без объяснения причин.

Ахмадулина: Все. Это не имеет отношения.

Макеева: Теперь сложнее будет приобщить к делу?

Хасавов: Нет, я не думаю. Наоборот, сейчас мы начнем активно работать со следствием, предъявлять документы и, более того, будем добиваться встречи все-таки, очной ставки с этим прокурором, который написал это заявление. Потому что в постановлении об избрании меры пресечения, с которым я ознакомился вчера, я не обнаружил того, что есть в заявлении. Хотя предыдущий адвокат, который участвовал в деле, говорит, что заявление все-таки от прокурора было. Если было заявление, это было фактом для возбуждения дела, надо было об этом указать. Что будет, если этот прокурор отзовет свое заявление? Допустим, один из вариантов. Во-вторых, надо организовать очную ставку. Дима готов и если его оскорбил тот факт, что именно плеснули в него водой, это для него как-то послужило оскорблением, то за это он готов принести извинения, но это никак не является составом преступления, тем более угроза, именно попытки сюда припаять угрозу убийства или насильственных действий, которых не было. Этого нет! Тем более я сегодня понял, что следствие не готово полностью сформировать это дело и пока только будет изучать материалы, это видео и так далее. Я думаю, та неделя, понедельник-вторник, будет решающей.

Казнин: Скажите, а если не найдет подтверждение уже во время судебного процесса вот это обвинение, дело могут переквалифицировать в административное, например? Какова практика?

Хасавов: Дело в том, что сегодня произошел казусный случай, когда только мы пришли по одному факту (обязаны адвоката заранее предупреждать), сели в кабинет следователя, пришла сотрудник милиции с протокола о переквалификации первичного его задержания. 28 числа, когда он был задержан, тогда я не занимался этим делом, ему предъявили мелкое хулиганство. Соответственно, сегодня решили переквалифицировать его на другую статью, как бы связано с сопротивлением работе милиции - до 15 суток ареста. У него сегодня 14 суток, да, по-моему, получается?

Ахмадулина: 11.

Хасавов: Еще 4 дня. Конечно, все эти шансы и прекратить уголовное дело, закончить административным, есть. Все это зависит от воли прокуратуры и следствия. Основания для этого всего есть, потому что нет состава преступления в его действиях.

Казнин: Вы думаете это месть?

Хасавов: Я не знаю. Это наверняка хотят показать, что органы власти в лице прокуратуры, они недосягаемы. Это вы – там, а нам даже плеснуть водой, даже общаться нельзя.

Казнин: Чтобы было неповадно другим?

Хасавов: Да. Я думаю, скорее всего, это жестокий урок для остальных.

Казнин: Скажите, Ирина, ведь я не знаю, следите ли вы за такими делами, но, тем не менее, спрошу, и, может быть, вы прокомментируете. Ведь такие случаи были и члены запрещенной НБП, и активисты «Другой России» не раз бросали какие-то предметы, яйца, помидоры, торты в различных деятелей…

Макеева: В разных граждан.

Казнин: Был мишенью и Никита Михалков (мы помним этот неприятный инцидент), были и другие люди, были губернаторы и так далее, и так далее. Это заканчивалось реальными сроками вот именно за эти поступки?

Ахмадулина: Да, конечно, я в курсе подобных инцидентов. Очень хорошо, что вы сейчас спросили и напомнили. У меня за последние полторы недели просто буквально не было времени, чтобы вспомнить какое наказание понесли тогда участники этих инцидентов.

Казнин: Их же всегда задерживали.

Ахмадулина: Конечно. Как мы помним, после тортометания в Никиту Михалкова, вот молодой человек получил от него удар в живот.

Казнин: Помимо удара, потом у них была даже встреча и недавно они общались вживую опять же. Он ведь не получал два года и это не рассматривалось как покушение на жизнь известного режиссера.

Ахмадулина: Да. К сожалению, я сейчас точных наказаний вспомнить не смогу, но я уверена, что тогда Дмитрий отделался административным сроком, но подобные инциденты и до 3 месяцев задержания уже были случаи.

Хасавов: В данном случае получается, с одной стороны его задерживают - двойное наказание: и административное и уголовное. Его же задержали. Его арестовали первично по административному делу за мелкое хулиганство и в процессе этого уже возбудили уголовное дело. Поэтому я считаю, те дела, о которых вы напоминали, в основном, заканчивались административным. Тут тоже не тянет на что-то большее. Так и должно было бы закончиться. Если это осознает сам прокурор, в отношении которого плеснули водой, и он бы мог вообще…

Казнин: От него зависит теперь многое?

Хасавов: От него. Думаю, в большей степени от него, потому что заявление было с его стороны. Хотя это не состав преступления, когда в связи с примирением сторон прекращается, но состава преступления нет. И если он скажет, «да, плеснули водой, и никакой угрозы жизни моей не было», и, соответственно это подтвердится, подтвердится видеокадрами, то мы не можем говорить о составе этого преступления. Дело надо прекращать.

Макеева: А угроза жизни представителю власть, это вообще до скольких лет?

Хасавов: В данном случае по этой статье до 2 лет. Но тут есть альтернативная санкция. Например, если можно говорить о санкциях, до 200 рублей - первый вариант.

Макеева: Тысяч.

Хасавов: 200 тысяч рублей. Пардон. Или же заработная плата человека, или до 18 месяцев арест, или максимальное наказание, на усмотрение суда. Учитывая эти суды, какой суд будет рассматривать, тут, конечно, оставить дело суду, что они разберутся объективно. Во-первых, потому что предварительное следствие не разобралось ни в каких смягчающих обстоятельствах дела.

Макеева: Скажите, есть вообще шансы у Дмитрия, учитывая, что пострадавший от воды, прокурор?

Хасавов: Вот это как раз тот факт, это интонация проходит, «как же так, это тогда могут каждого плеснуть сотрудника»…

Казнин: Это произносится?

Хасавов: Это произносится. Я сказал, я знаю случаи, когда депутатов и за волосы таскали, и водой плескали, и ничего, нормально.

Казнин: Но это друг в друга.

Хасавов: Да, друг в друга. В данном случае здесь не было физического прикосновения кроме воды. Он же умывается каждый день. Ну что в этом такого? Казалось бы, если он такой, его оскорбили (давайте от права отойдем), он же под формой, он – мужчина, что же мешало ему подойти, чем-то ответить? Он стоял как монумент на этом месте.

Казнин: Тогда бы его могли привлечь к ответственности, если бы он ответил как мужчина.

Макеева: Это вы сейчас заочно прокурора по-человечески уговариваете смягчиться. А вот если так по вашей практике адвокатской?

Хасаово: Я думаю, прокурор найдет в себе мужество, потому что это пятно в любом случае. Судьба Дмитрия частично в его руках, потому что этот инцидент произошел с его… Если он займет позицию непривлечения его к уголовной ответственности, тем более, прокурор знает, и мы знаем из своей практики, что в прокуратуре, есть такие факты, укрывают преступников, которые ходят, гуляют на свободе, которым надо бы предъявлять обвинение по 7-8 месяцев и не предъявляют. А тут взяли и кинули его туда и теперь пытаются любыми методами давления, в том числе оперативников, все-таки добиться, еще приплюсовать сюда Манежную площадь. Того, чего нет! То есть, получается, у них нет одного состава преступления, они ищут другое. Его надо выпускать, и этим закончить дело.