Адвокат Мусаев о задержании Махмудова

Предполагаемого убийцу Анны Политковской удалось найти с помощью бельгийской полиции. Именно в Бельгии до последнего времени скрывался Рустам Махмудов, и после того как местные полицейские начали активно его искать, тот бежал из страны в Чечню.

Уже там спецслужбам удалось взять Рустама Махмудова в родительском доме. Адвокаты говорят, что он сам собирался сдаться, но не успел. 

Арест Рустама Махмудова комментирует адвокат Мурад Мусаев, который представляет интересы брата обвиняемого.

Писпанен: Как вы считаете, поможет ли задержание сдвинуть дело Политковской с мертвой точки.

Мусаев: Я не знаю, поможет ли оно найти настоящих убийц и, тем более, заказчиков убийства. Но я знаю, что для нас и для моего подзащитного – Джабраила Махмудова – поимка Рустама Махмудова есть хорошая новость. Рустам Махмудов был не столько обвиняемым в убийстве Политковской, сколько доказательством против своих братьев. Именно в этом качестве его представляли присяжным заседателям государственные обвинители в суде, а до них и следователи. Мы не могли подвергать критике эту позицию гособвинителя, поскольку самого Рустама Махмудова мы не судили, что не мешало им говорить о том, что он является исполнителем убийства.

Казнин: Почему он скрывался?

Мусаев: Дело в том, что еще с 1997 года он находился в розыске за совершение некоего такого общеуголовного преступления, не связанного с убийством Политковской никак, жил в Москве под другим именем. В убийстве Анны Политковской его начали, вернее, его обвинили в убийстве Анны Политковской только в 2007 или 2008 году. Когда его братьев задержали, он через своих родственников выходил на следственную группу со следующим предложением: мол, я явлюсь для участия в следственных действиях по делу об убийстве Анны Политковской, если получу гарантии того, что не буду необоснованно обвинен по первому уголовному делу. То есть он боялся, что его за этот грешок 1997 года осудят, даже на 2-3 года, отправят куда-нибудь в колонию, и там обработают так, что он признается хоть бы и убийстве Джона Кеннеди.

Казнин: Уже были сделаны заявления о том, что прямых улик нет, но что следствие будет собирать и дальше косвенные улики, и на основании этого надеется следствие доказать вину. Ваша позиция понятна, и все-таки, насколько вообще это распространенное явление, чтобы с помощью косвенных улик доказывались такие серьезные преступления?

Мусаев: К сожалению, в нашей стране, в судебной системе, в частности, довольно распространен следующий подход к делу: вместо того, чтобы прикладывать все усилия к раскрытию преступления в полном смысле этих слов, делается все, чтобы поставить галочку в ведомости, мол, преступление раскрыто. Для этого достаточно осудить кого-нибудь. Можно не заказчика, можно не исполнителя, можно какого-нибудь пособника, который воду приносил грубо говоря. И соответствующие должностные лица получают звездочки да галочки. Я боюсь этого подхода к делу.

Писпанен: Все-таки дело громкое достаточно, у многих вызывает повышенный интерес.

Мусаев: Чем громче дело, тем больше звезд. Подхода это, к сожалению, не меняет. Мы знаем, что в тот судебный процесс, в котором я участвовал, принесли не расследованное уголовное дело, а компиляцию из фактов, сбавленную откровенными фантазиями следователей. Дело очевидно не было раскрыто, утверждения обвинителей расходились с доказательной базой уголовного дела. Нам не пришлось изобретать велосипед, мы опровергали обвинение с помощью доказательств, представленных обвинителями. Писпанен: Если он готов был пойти на сделку со следствием, его искали в каких-то Бельгиях, хотя многие, оказывается, знали, что он находился в это время в Чечне – как такое может происходить?

Мусаев: Что касается сделки, то в 2008-2009 годах, когда он выходил на следственную группу, ему в этом отказали. Точнее, отказали его родственникам, которые непосредственно обращались к руководителю следственной группы. В этот раз я с неделю назад находился вне России, в Европе, мне поступил звонок от одного из родственников Рустама Махмудова, которого я не защищаю. Он сказал, что ему очень надо бы проконсультироваться по некоему юридическому вопросу, но не вдавался в подробности. Я завтра, 1 числа, должен был быть в Чечне, в одном процессе и обещал заехать, пообщаться. По всей видимости, уже не понадобилось, потому что сегодня утром они побеспокоили меня и сказали, что он задержан, и тема для разговора уже неактуальна. Нам представляется сейчас, что следствие знало, где он находится – а он находился у себя дома, там, где родился и жил всю жизнь.

Писпанен: То есть его просто специально не брали?

Мусаев: Его не брали, потому что он мог опровергнуть всю фабулу обвинения, а сейчас, когда возникла реальная возможность того, что он сам придет к следователю, его взяли, потому что добровольная явка была бы уже откровенным афронтом следствию.

Казнин: У следствия есть версия своя. Они говорят, что они прослушивали его телефон и брали его, когда были полностью уверены, что возьмут его живым. По крайней мере, об этом тоже есть сообщения. Скажите, для тех, кто не следит за этим делом, как сейчас, в какой стадии процесс, где находятся братья и как он продолжится в ближайшее время с задержанием третьего брата?

Мусаев: Я не могу гадать о том, какие следственные действия будут производить следователи по этому делу. Что касается моего подзащитного, его брата Ибрагима, которые были оправданы, они до сих пор, к сожалению, имеют статус обвиняемых, регулярно по вызову следователей являются в Следственный комитет Российской Федерации, участвуют в каких-то незначительных следственных действиях.

Писпанен: Они в статусе обвиняемых и все-таки не задержаны?

Мусаев: Нет, потому что они просидели уже около 2 лет за решеткой, и оправдали. Было бы уж совсем чудовищно запирать их снова.

Казнин: Известно, ближайшее рассмотрение, заседание назначено уже?

Мусаев: Нет, судебных заседаний, я думаю, в ближайшие месяцы ждать не приходится. Кстати, ваш корреспондент говорила, в первоначальной фабуле следствия в качестве заказчика фигурировал некий Магомед Демильханов. Эта фамилия действительно звучала, только потом выяснилось, что речь идет о парне 18 лет, который был совершенно случайно задержан с одним из братьев Махмудовых и освобожден через полгода.