Адвокат Квачкова: ему мстят за Чубайса

По мнению гособвинителей, вина в военном мятеже доказана. Владимир Квачков для осуществления тайных планов создал организацию «Народное ополчение имени Минина и Пожарского» и «начал вербовать людей – стариков-мятежников», – как ехидно отозвались адвокаты Квачкова.

Подготовку к свержению строя можно разделить на 2 части: к первой прокурор отнес вербовку бабушек и дедушек, ко второй – подрывную деятельность в военных частях. В конце лета 2010 года соратники Квачкова должны были начать мятеж. Первый удар, как сообщил гособвинитель, мятежники собирались нанести по городу Ковров во Владимирской области.

За покушение на мятеж прокуроры просят лишить Квачкова звания и приговорить его к 14 годам тюрьмы. Кроме Квачкова, обвиняемым по делу проходит его соратник, Алексей Киселев. Ему гособвинение попросило дать 12 лет.

Адвокат Владимира Квачкова, Оксана Михалкина, была с нами в студии.

Писпанен: Зачем Квачкову нужно было нанимать дедушек и бабушек, мобилизовать их в военное ополчение и захватывать Ковров?

Михалкина: Трагедия дела в том, что прокурор просит 14 лет реального лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима за то, что не произошло и произойти не могло. Судили Квачкова за разговоры. У нас основное доказательство по делу – 80 часов записи переговоров Квачкова по телефону, записи с использованием агентов, внедренных в ближайшее окружение Квачкова. Они приходили к нему домой, задавали вопросы. У нас пять свидетелей, которые идут под псевдонимами, на самом деле лиц, которые использовались спецслужбами, чтобы выведать у Квачкова и задокументировать его политические взгляды.

Писпанен: Он действительно собирался поднимать мятеж и захватывать Ковров?

Михалкина: Владимир Васильевич Квачков – кандидат военных наук, должен был защищать докторскую по военной науке, но был арестован в связи с покушением на Анатолия Чубайса. Защита докторской не состоялась. Он занимается научными исследованиями и разработками. Те разговоры, которые у нас фигурируют по делу, - это пересказ его книги «Главная спецоперация впереди». Книгу он посвятил тому, что делать, если Россия подвергнется нападению извне. У него рассматривается вторжение войск НАТО на территорию РФ. И в этой книге он подробно и детально объясняет, что мы можем противостоять только в результате партизанского противодействия захватчикам.

Писпанен: Он пересказывал свидетелям книгу?

Михалкина: В Коврове не было прямых указаний.

Лобков: А как Ковров возник?

Михалкина: У нас было два города – Самара и Ковров. Мы пытались на протяжении всего следствия, чем доказывается намерение совершить вооруженный мятеж, где оружие? По фабуле ст.279, вооруженный мятеж предполагает вооружение.

Писпанен: Вооружиться можно даже брусчаткой…

Лобков: У господина Киселева же нашли оружие?

Михалкина: Один автомат  с глушителем и россыпь патронов, которые к автомату не подходят.

Лобков: Они нелегальны?

Михалкина: Естественно, это запрещенный к свободному обращению предмет.

Лобков: Статья там есть?

Михалкина: Он признает это. Что нашел оружие, не стал сдавать полицейским.

Писпанен: Это же обычная антитеррористическая международная правовая практика – превентивно людей ловят на провокаторов, сажают.

Михалкина: У нас такая ситуация. Цель вооруженного мятежа в соответствии с Уголовным кодексом является свержение действующего конституционного строя. У нас на скамье подсудимых сидят два пенсионера. Киселеву – 52 года, Квачкову – 64 года. И больше никого.

Писпанен: У нас многие посты занимают будучи 60-летними.

Михалкина: Киселев очень болен, это видно. Мы все время пытались выяснить, где остальные мятежники? Где вооруженная толпа, которая должна идти на Москву? У нас еще в деле фигурирует сломанный арбалет. Он был одно время, потом следствие не стало признавать его вещдоком, потому что было установлено, что из него нельзя производить стрельбу. Фигурирует еще два травмата и 15 портативных радиостанций. Все.

Лобков: 15 радиостанций было?

Михалкина: Было.

Лобков: Взаимодействие с воинскими частями – это как? Рапорты особистов приложены к делу?

Михалкина: В Коврове находится учебная часть, которая готовила сержантский состав. Гарнизон составлял 1,5 тыс. человек. Сколько должно быть мятежников, и чем они должны быть вооружены, чтобы обезвредить 1,5 тыс. дееспособных человек?

Писпанен: А если на свою сторону переманить, они уже с оружием?

Михалкина: Ни одного человека, которого хотя бы пытались переманить, мы не нашли.

Лобков: Следствие нашло свидетеля обвинения, который бы подтвердил, что получал какие-то указания от Квачкова?

Михалкина: Таких людей мы не нашли, зато с пристрастием были допрошены все руководство ковровского гарнизона, которое сказало, что в конце весны – начале лета 2010 года, до, якобы, планируемого мятежа, всему действующему  составу гарнизона было указано сдать оружие, поместить его на склад, а двери склада были заварены. Это все похоже на спланированную провокацию.

Писпанен: Кому это нужно: сажать пенсионера на 14 лет?

Михалкина: Владимир Васильевич дал ответ на этот вопрос, когда давал показания. Мы считаем, что это в некой степени реванш за два оправдательных приговора по суду присяжных за покушение на Чубайса.

Лобков: Почему же такая фабула?

Михалкина: Ст. 279 исключает возможность рассмотрением дела с участием присяжных заседателей.

Писпанен: Чубайс официально заявил, что простил Квачкова.

Михалкина: Я такого не слышала, наоборот, я читала его мемуары, где было сказано, что он никогда не прощает своих врагов и не забывает обид.

Писпанен: Вы думаете, это месть?

Михалкина: Вся прослушка, которая производилась в квартире Квачкова, была не по делу об организации и подготовке вооруженного мятежа, а по делу покушения на Чубайса. Каким образом оперативно-розыскные мероприятия, которые проводились по иному делу, вдруг появились в этом деле?

Лобков: Если приговор будет обвинительным, создает ли он прецедент для выноса кухонных разговоров в зал судебных заседаний?

Михалкина: Безусловно. Это дело тем и опасно, что любой человек, который, сидя у себя на кухне, начинает критиковать существующую систему или фантазировать и высказывать намерения, как поменять действующую ситуацию, потенциально может попасть под ст.279. Технические средства настолько продвинуты, что снять запись разговора не представляет сложности.

Лобков: Как часто ст. 279 применялась в прошлом?

Михалкина: Впервые за все время существования действующего Уголовного кодекса РФ. Это первое дело в истории российской юриспруденции по тому кодексу, по которому мы сейчас работаем.