Как администрация президента отучит «кошмарить» бизнес

Предложение Путина следующее: от правоохранительных органов — ФСБ, Генпрокуратура,  МВД и Следственный комитет (причем, на уровне специально назначенного замминистра) . От бизнеса — Торгово-промышленная палата, РСПП, «Деловая Россия» и «Опора России».  Встречаться будут раз в квартал, предположительно, на Старой площади. Администрация президента предоставит не только площадку, но также выступит куратором и советником. Кто точно из команды Путина будет делегирован, пока не сообщается.

«Можно когда-то и с моим участием, и с участием руководителей соответствующих правоохранительных  органов,  а когда-то — с участием, скажем, руководителя Администрации  президента и заместителей,  руководителей соответствующих ведомств», — сказал Путин. До сегодняшнего дня права бизнесменов защищал Борис Титов, тот же РСПП, «Опора России» и «Деловая Россия».

Эту тему Антон Желнов и Лика Кремер обсудили с Сергеем Зеленовым, председателем Комитета по налогам Московского отделения «Опоры России», и Сергей Таут, руководитель секретариата Центра общественных процедур «Бизнес против коррупции», советник Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей.

Кремер: Cкажите, кто вот это решение Президента пролоббировал со стороны бизнеса? Ведь очевидно, что и эти организации, и бизнес-объединения, которые регулярно и без всякой инициативы встречаются с президентом, правильно?

Таут: Действительно, формат встреч регулярных продолжается, и был в прошлом, и будет в дальнейшем.

Кремер: То есть он не отменен? Эта инициатива.

Таут: Конечно, и вот вы упомянули Бориса Титова, надеемся, что он и дальше продолжит защищать права бизнеса, и больше того, сам институт уполномоченного по защите прав предпринимателей создавался как раз 3,5 года назад как специальный институт по защите прав бизнеса. И надо сказать, за эти годы подтвердил свою эффективность, и есть практические результаты в его работе.

Желнов: Сергей, а в чем подтвердил эффективность, если все новые и новые формы предлагаются, теперь уже на уровне президента, для общения с бизнесом? Хотя структур наплодили за это время, мы их перечисляли, немало.

Кремер: То есть старые не работают.

Таут: Мы бы хотели подчеркнуть, что тем не менее институт уполномоченного достаточно новый для нашей страны, как такой серьезный госорган, такая площадка, которая является адвокатом бизнеса на уровне государства. Действительно целый ряд инициатив уполномоченного прошли и получили законодательное оформление. Целый ряд каких-то вредных инициатив удалось, скажем так, нивелировать, остановить. И конечно, это все практические результаты, могу сказать более 23 тысяч обращений институт уполномоченных за вот эти 3 с небольшим года переварил, обращений бизнеса. Вот необходимость при этом создания каких-то дополнительных площадок, может быть, на наш взгляд, обусловлена тем, что взаимоотношения с правоохранительными органами — это действительно особая, некая история.

Желнов: У нас все особая история.

Таут: Ну, может быть, и так. Связано это во многом с тем, что действительно уполномоченный ежегодно в докладе своем Президенту собирает консолидировано проблемы бизнеса и предлагает решения. Вот те решения, которые предлагаются в уголовно-правовой сфере, это как раз вот эти взаимоотношения с правоохранительным блоком. Вот, к сожалению, надо сказать, что вот эти предложения, они получили такое название «Шестой пакет гуманизации», может быть, слышали, к сожалению, по мнению самого уполномоченного, вот этот «Шестой пакет» утонул в бюрократических согласованиях. В настоящий момент даны десятки поручений, к сожалению, пока это не вылилось в конкретику, в изменения законодательства. Если такая площадка, которую предлагает Александр Николаевич, уже может быть, назрела, какой-то диалог перед лицом…

Желнов: Александр Николаевич Шохин, вы имеете в виду?

Таут: Александр Николаевич Шохин, да.

Желнов: РСПП.

Таут: Перед лицом высшего руководства страны вот уже расставить наконец точки над «i»: все хорошо у нас с безопасностью бизнеса или все-таки есть проблемы. Если назрела такая площадка, мы ее только приветствуем. Давайте уже перед лицом высшего руководства страны разберемся, какие инициативы нужны в сфере безопасности, уполномоченный их предлагает немало, они все прошли экспертное согласование, в том числе и в правительстве, они все подтверждаются практикой работы уполномоченного по жалобам предпринимателей конкретным, цифру я озвучил, тысячи жалоб. И они все прошли экспертную оценку в рамках Центра «Бизнес против коррупции» — это экспертный центр при уполномоченном «Деловой России». Мы хотели бы тоже сказать, что если эта площадка поможет продвинуть эти инициативы, мы не против этой площадки.

Кремер: То есть любая, которая поможет, вы не против, понятно. Сергею Зеленову теперь слово.

Желнов: Сергей, я вас хотел бы спросить. Тема силовиков и бизнеса, она звучала уже на последнем Федеральном Собрании Путина, когда он говорил о том, что открывают уголовные дела, но до суда не доводят. И вот эта цитата известная о том, что 80 или 83% предпринимателей полностью или частично потеряли бизнес, то есть их попрессовали, обобрали и отпустили. Вы верите, что сейчас эту проблему, которую сам Путин в декабре озвучивал, вот сейчас вдруг удастся решить через создание этой новой площадки при администрации Президента?

Зеленов: Ну, вопрос веры — дело глубоко личное, очень бы хотелось на это надеяться, потому что на самом деле сегодняшняя ситуация, которая сейчас есть, по сути, делает бизнес практически бесправным перед лицом силовиков, а по большом счету мы видим то, что несмотря на массовые обращения бизнес на самом деле на сегодняшний момент находится не в лучшей ситуации, как экономической ситуации, так и ситуации с точки зрения защиты его интересов законных. К сожалению, на сегодняшний момент проблема стоит остро, я поддержу своего коллегу, любой институт, который может хотя бы теоретически как-то повлиять на эту ситуацию, бизнес поддержит, потому что, условно говоря, это последняя соломинка или несколько последних соломинок, за которые нужно обязательно хвататься, в противном случае мы придем к тому, что бизнеса в России просто не будет.

Кремер: Просто нет ли в вопросе или в том, как это сформулировано, какого-то лукавства? В том смысле, что Кремль рассудит бизнес и силовиков, но Кремль в некотором роде тоже представляет силовиков. То есть, по сути, силовики с силовиками что-то сделают такое с бизнесом в очередной раз. Нет, это так не выглядит?

Желнов: Пчелы против меда.

Зеленов: Пчелы против меда. Вы знаете, здесь, как я и говорил, мы в принципе все, по большому счету все представители бизнеса, мы живем в этой стране, нам нужно взаимодействовать с той властью, которая есть. И бизнес — это достаточно гибкий инструмент. Мы хотели бы, может быть, и по-другому, но вопрос в том, что от наших…

Кремер: Бизнес готов прогибаться, всячески…

Зеленов: Вы понимаете, это вопрос…

Кремер: По-разному, главное, договориться. Это вы сказали?

Зеленов: Здесь вопрос следующий. Да, наверное, по большому счету бизнес готов подстраиваться под правила, правила игры делает не бизнес. Но в любом случае от того, что изменится законодательство, человек не перестанет хотеть есть, не перестанет хотеть где-то жить, и взаимодействовать с властью — это, наверное, одна из основных на сегодняшний момент задач бизнеса, потому что…

Кремер: А у бизнеса вообще осталась смелость? Например, задавать какие-то острые вопросы, ставить острые проблемы, потому что мы знаем, ну, например, по случаю с Ходорковским, каким образом оборачиваются остро поставленные вопросы в некоторых ситуациях.

Желнов: Да, и я могу припомнить, мы сами, когда просили об интервью, записывали бизнесменов, которые встречались с Владимиром Путиным, на выходе из Кремля или из Ново-Огарева. И например, когда было дело Владимира Евтушенкова, кулуарно бизнес был шокирован этим событием, говоря о том, что урон нанесен больше, чем от западных санкций. А чиновники говорили: «Ну а какой урон? Ну вот сейчас побарахтаются и урона не будет, но сигнал будет дан». Вот мы видим, что произошло с Башнефтью, национализация и возможность приватизации. Вот бизнес в этих отношениях с администрацией Президента, с Владимиром Путиным насколько может задавать любые вопросы и действительно ставить вопрос ребром, что называется?

Зеленов: Вы знаете, я, как представитель все-таки организаций малого бизнеса, мы можем ставить, я так думаю и искренне на это надеюсь, любые вопросы. Мы не всегда получаем на них ответы или получаем ответы, те, которые нам не кажутся нас устаивающими, но тем не менее, повторюсь, наверное, еще раз, на сегодняшний момент, да и вообще, бизнес — это достаточно гибкий живой организм, который конечно же может быть многим чем-то не доволен, мы пытаемся эти вопросы поднимать, и на разных площадках. Площадок, как вы понимаете, и сейчас добавится еще одна, их достаточно много. Но конечно же не всегда те вопросы, которые мы задаем, не всегда они далеко решаются, они могут быть игнорированы, как уже мой коллега сказал, зачастую инициативы, которые, говорят «хорошая инициатива», она тонет в бюрократических каких-то вещах, но, к сожалению, на эти вещи мы можем влиять только опосредовано. Непосредственного влияния, к сожалению…

Желнов: Ну, вот ваше мнение, поскольку вы непосредственно взаимодействуете с Титовым, а я сам помню, как Титов не больно-то комментировал дело Евтушенкова, хотя казалось бы, вопрос по адресу. То есть когда происходят такого рода резонансные вещи для крупного бизнеса и для РСПП, которые потрясают, конечно, систему изнутри, бизнес-систему, все как страусы прячут головы.

Кремер: То есть это удар, но удар не обсуждается, и правила игры не обсуждаются.

Желнов: И не будет ли от новой инициативы тот же самый эффект, что да, будут встречаться, говорить, но параллельная жизнь будет происходить в любом случае, и когда надо, все будут молчать?

Таут: В принципе вопрос можно так сформулировать — нужно ли выдвигать инициативы, если коль скоро прежние инициативы или старые инициативы не нашли, может быть, какой-то моментальной поддержки? Однозначно нужно, потому что все вот эти дела, даже громкие, которые вы упомянули, они вытекают из действующего законодательства. И вот все эти тысячи обращений, которые уполномоченному поступают, и все вот эти 80 с лишним процентов бизнеса, которые развалились в результате уголовного преследования, вы сослались на речь Президента в декабре прошлого года, это все, даже если это громкие дела, это все частные дела. Все-таки на общий климат влияет законодательство. И если законодательство не менять, если не менять сознание силовиков и не предпринимать усилий, то оно никогда не изменится, чудес же не бывает. Поэтому эти инициативы должны обсуждаться. Они выработаны в рамках института уполномоченного, они обсуждались до этого на разных уровнях, поддержаны на многих уровнях, и, может быть, вот эта площадка, про которую упомянул Шохин на встрече с Президентом, позволит уже вопрос ребром поставить. Собственно, есть поручение Президента, давайте говорить откровенно, вернуть ту же самую 159.4, «Мошенничество в сфере предпринимательства», которая прекратила свое действие летом прошлого года, 2015, известная история. Поручение Президента было, эту статью вернуть, прошлогоднее. Оно не исполнено. Неисполненное поручение давалось, в том числе, одному из силовых ведомств. Вот на этой площадке просто давайте откровенно соберемся и зададим эти вопросы острые, и поймем, может быть, правильно не исполняется поручение Президента, может быть, в этом есть какая-то сермяжная правда, может быть, это спасает экономику от мошенников, еще от кого-то. Диалог, я считаю, что в текущей ситуации власть и бизнес обречены на диалог, и ситуация, в том числе и в законодательной сфере, обречена на изменение, других вариантов нет. Рента уже не страхует, нужна новая экономика, нужен новый инвест-климат.

Желнов: Понятно, что спорить с вашими словами никто не будет. Понятно, что нужен. Вопрос реализации. Что-то известно о формах вот этих встреч? Кто будет их проводить все-таки?

Кремер: Действительно ли это будет происходить на Старой площади?

Желнов: Потому что Путин сказал обтекаемо. Как это будет происходить?

Таут: Пока все, что говорил Владимир Владимирович, реализовывалось в плане контактов с бизнесом. Если посмотреть последнее полугодие, на мой взгляд, вот как человека, который в этой сфере уже несколько лет, ну просто беспрецедентная активность Президента, и личные консультации, встречи, как с бизнес-объединениями, так и на различных площадках встречи с бизнесом. Это показатель того, что действительно руководство страны, желая этого, не желая, в любом случае акценты расставляет именно таким образом. И в Послании тоже про это Президента говорится.

Вопрос: Сергей, вам вопрос, как представителю малого бизнеса. Вы какие будете вопросы ставить перед Президентом, вот на ближайшей встрече?

Зеленов: Если такая встреча состоится, дай бог, у нас достаточно большое количество вопросов.

Кремер: Ну какой-нибудь, один или два самых главных. Можно два самых главных, самые смелые.

Зеленов: Знаете, если мы говорим сейчас про Москву, это ночь длинных ковшей, как ее назвали. Это огромный, на мой взгляд, репутационный удар вообще для действующей власти, потому что, по сути, это лишило большое количество людей работы, и по сути, каким-то образом, просто отвергло право собственности. Это один, наверное, из главных вопросов, если мы говорим о Москве. Мы должны говорить о том, что у нас было достаточно большое количество законодательных инициатив, которые позволяли, скажем так, облегчить вход в малый бизнес. Мы знаем прекрасно, что на сегодняшний момент у нас достаточно высокий уровень безработицы, как бы официально это ни звучало. И ту тему, которую мы чуть позже будем обсуждать, она на самом деле поднималась даже не в прошлом году, и не в позапрошлом, а гораздо раньше.

Кремер: И все сразу, рояль в кустах, на самом деле.

Зеленов: Очень важно взаимодействие именно малого бизнеса с проверяющими органами, несмотря на то, что у нас на сегодняшний момент сокращается количество плановых проверок, каким-то невероятным образом увеличивается количество внеплановых. В этом есть достаточно большой уровень лукавства, малый бизнес в любом случае конечно же это не устраивает. Мы должны понимать, что отмена, опять же по уголовным делам, что касается 199, 198 УК РФ «Уклонение от уплаты налогов», ту, которую, на мой взгляд, это был самый лучший шаг за последнее время, господин Медведев декриминализировал. На сегодняшний день мы вернулись обратно в некий такой хаос, который происходил до 2007 года, когда может прийти любая силовая структура, и на основе своих каких-то догадок просто бизнес остановить. Такого не должно быть, в противном случае бизнеса ни малого, а значит, и ни среднего, и ни крупного, за исключением тех, кого поддерживают на высоком уровне, его просто не будет.

Желнов: То есть мы вернулись обратно на медведевский уровень принятия решений.

Кремер: Раз вы уже проанонсировали следующую тему, давайте мы к ней перейдем.

Желнов: Да, это как раз касается налогов. Министр экономического развития Алексей Улюкаев допустил, что уже этой весной будет принято изменение в законодательстве, которое разрешит самозанятым гражданам не платить налог в течение трех лет.

Кремер: Улюкаев надеется, что этот новый закон позволит-таки гражданам зарегистрироваться в Реестре, и после этого они на три года будут освобождены от налогов. На кого рассчитан новый закон, и скажется ли он на экономике России, объяснила доктор экономических наук, эксперт Российской Академии народного хозяйства и государственной службы Варвара Кулькова.

Кулькова: Актуализация этой проблемы, проблемы официального учета и расширения самозанятости, и соответственно, введение патентной системы, обусловлено появлением новых, так называемых креативных профессий, как они звучат на рынке труда, — дизайнеров, копирайтеров, и вообще фриланса, которые не фиксируют официально, не предполагают фиксацию трудовых взаимодействий, но определенный доход, получение определенного дохода. И в связи с этим, можно сказать, вот этот сегмент фриланса, первая категория. Вторая категория, как свидетельствуют пилотные эксперименты по введению патентной системы, а таковы были в ряде регионов, я посмотрела статистику, и они говорят о том, что наиболее восприимчивы к внедрению патентной системы явились арендодатели жилья. Эта реформа в большей степени нацелена на социальный эффект, а не на экономический. То есть это некая социальная функция государства, в период кризиса поддержать тех людей, которые менее приспособлены к рыночной конъюнктуре в силу ряда причин.

Кремер: Вы согласны с этой оценкой, что у этой меры, которая такая вроде бы либеральная, на самом деле экономического эффекта будет мало, он скорее социально успокаивающий, нейтрализующий людей во время кризиса.

Таут: Совершенно точно, это действительно социальная инициатива, которая позволит людям, которые не занимаются, по сути, каким-то даже средним бизнесом, не нанимают людей, а просто занять самих себя, уплатить вот этот вот взнос, и обеспечить самих себя хлебом, работой вот в это время кризисное. На наш взгляд, это действительно важно.

Кремер: А чем это отличается от формулировки индивидуальный предприниматель, вот эти самозанятые граждане, и вся эта программа? Или это то же самое?

Таут: Это не то же самое. Это максимально упрощенная форма хозяйствования, которая доступна любому гражданину России.

Кремер: Так и индивидуальный предприниматель тоже практически каждому доступен.

Таут: Но здесь не требуются даже получать этот статус. То есть человек, получив этот патент, по сути, становится таким предпринимателем для самого себя. То есть он государству, по сути, все налоги патентом погашает и дальше может работать просто на себя.

Желнов: Сергей, это рабочая схема? Как вам кажется, вот с этим патентом какая процедура, как он приобретается, и действительно от чего освобождает?

Кремер: Судя во всему, там нужна еще инфраструктура, чтобы это все работало.

Зеленов: Мы всегда должны понимать, что есть инструмент, можно молотком гвоздь забить, палец сломать. Вот когда мы говорим о патенте, сама по себе идея патента была, на мой взгляд, замечательная. Вопрос, как всегда, в реализации. Вот когда речь заходит о ставках по патенту, вот здесь выявляются те частности, которые этот инструмент могут сделать либо эффективным, либо сделать из него фейк. И когда мы говорим о самозанятых гражданах, как отдельной какой-то структуре индивидуальных предпринимателей, мы должны понимать следующее. Конечно же сама по себе мера, я немножко не соглашусь с Сергеем, сама по себе мера никого хлебом не обеспечит. Люди как зарабатывали как-то, они так и будут зарабатывать. Им дают возможность выйти в легальное поле. Будут ли это делать люди, или не будут, в основном зависит от того, насколько власть будет действовать последовательно. Мы все прекрасно знаем, может быть, не все знаем, когда ввели патент, правильно говорили про аренду, многие собственники, индивидуальные предприниматели, собственник коммерческой недвижимости, сегодня приобрели данный патент. Приобретя данные патенты, они рассчитывали на то, что один объект недвижимости подразумевает один патент. По-моему, Еврейская автономная республика первая сделала небольшой такой переворот. Они сказали, нет, ребята, не одно здание, один договор. И тогда вместо одного патента на одно здание, которое мы сдаем в аренду, мы получаем количество патентов, равное количеству арендаторов. И в этом случае стоимость патента кратно возрастает. Но это произошло после того, как патент был введен, то есть люди купили, им сказали, идите сюда, обменяйте, у вас совсем другая ставка. Когда мы говорим о самозанятых людях, в большей части для власти это такая инвестиция в будущее. То есть люди должны выйти в какую-то белую, более-менее нормальную схему, возможно, через три года их можно уже будет, как нормальных налогоплательщиков, учитывать. На сегодняшний момент мы должны понимать, как только экономическая ситуация ухудшается, как только у нас происходят какие-то невероятные изменения, сумбурные достаточно иногда, в законодательстве, которые отличаются от обозначенной позиции, люди уходят в тень. Это нормально. Человек не готов отдавать 30-20% от своего заработка в ущерб себе, и никогда этого не будет. Мы можем говорить о культуре налогоплательщиков, можем говорить о чем угодно, но если, например, государство говорит, ты мне должен отдать 50% того, что ты зарабатываешь, ни одни вменяемый человек не скажет, хорошо, я поголодаю четыре месяца вместе со своей семьей, но все отдам. Люди пойдут на риск. И здесь, на сегодняшний момент, в большей части эта мера, скажем так, она должна была быть введена, на мой взгляд, достаточно давно, когда, извините за физиологическое сравнение, на ноге начинается гангрена, ногу надо резать сразу, а не когда она уже по всему телу распространилась. Вот у нас на сегодняшний момент экономическая ситуация очень плохая. Люди очень мало, на мой взгляд, регистрируются, занимаясь деятельностью, люди стараются как-то уйти из сферы видимости государства. То есть я зарабатываю свои 5 копеек как репетитор, как парикмахер, как кто-то еще, и слава богу, меня никто не трогает.

Кремер: И тут, по сути, государство предлагает начать такой инкубатор предпринимателей. Только инкубатор предпринимателей в чудовищно сложное время, во время, когда хочется спрятаться, а не выйти наружу.

Зеленов: Абсолютно верно, но здесь я бы это даже не назвал инкубатором. Государство, по сути говорит, ладно, на 3 года я на вас закрываю глаза, вот скорее это больше похоже на вот это.

Фото: Алексей Филиппов/РИА Новости