Владимир Евтушенков на ДОЖДЕ. Полная версия

Дзядко: Я рад приветствовать нашего сегодняшнего гостя - это Владимир Евтушенков, председатель совета директоров АФК "Система". Вместе со мной сегодня обозреватель журнала Forbes Александр Левинский, главный редактор телеканала ДОЖДЬ Михаил Зыгарь, главный редактор Slon.ru Андрей Горянов и ведущий телеканала ДОЖДЬ Тимофей Дзядко. Добрый вечер. Владимир Петрович, каким мобильным телефоном вы сейчас пользуетесь?

Евтушенков: Iphone.

Дзядко: Почему? Он удобнее прочих?

Евтушенков: Здесь дело привычки.

Зыгарь: Владимир Петрович, я могу вспомнить, как в прошлом году - примерно год назад - мы с вами разговаривали и вы прогнозировали, что уже в этом году в широкую продажу поступят смартфоны от МТС. Что помешало этим планам реализоваться?

Евтушенков: Во-первых, мы достаточно большую партию продали.

Дзядко: Сколько?

Евтушенков: Тысяч окола ста, не больше.

Дзядко: В газетах писали, что меньше - окола 50 тысяч.

Евтушенков: Я не знаю столько там в газетах писали - я вам говорю сколько мы продали. Истина-то у маркетологов, а не у газеты.

Вторую партию мы не стали заказывать, по той простой причине, что это обычный смартфон и функция навигации в стране - я вам уже говорил, что единственным его отличием был чип ГЛОНАСС GPS - практически никто не пользуется.

Дзядко: Автомобилистов ведь много.

Евтушенков: Автомобилисты не ездят с телефонами. Они берут стандартные навигаторы. Никто пока с телефоном у нас не ездит. А если и есть пара сумасшедших - будем считать, что это исключение из подтверждающего общего правила. По сути, это было главное, что отличало его од других смартфонов, которых сейчас многообразие.

Зыгарь: То есть, вы просто просчитались, решив что ГЛОНАСС будет очень востребован, а он оказался ненужным потребителю.

Евтушенков: Совершенно верно. Мы даже не столько просчитались, сколько забежали вперед: это услуга, которая придет позже. Под эту услуги для человека еще нет достаточных сервисов. Когда нет достаточных сервисов - у тебя есть телефон, а звонить тебе некуда.

Точно так же, как и у Iphone, где маленькие компании начали делать свои сервисы. И получилось сотни тысяч всевозможных приложений. Iphone хорошо не потому, что он красивый - он хорош приложениями, начиная от заказа такси до фото, видео, музыки и тому подобного.

Наступит деть, когда навигация - GPS и ГЛОНАСС - будет иметь массу сервисов в стране и выполнять не только охранную функцию на машину, но и другие. Появятся десятки сервисов.

Дзядко: Когда проект объявлялся - он, без преувеличений, был очень амбициозным. Вы оцениваете этот проект как удачный или неудачный?

Евтушенков: Поймите простую вещь: страна потратила миллиарды долларов на запуск спутниковой группировки. Только 2 страны мира имеют полноценные спутниковые группировки: мы и американцы - GPS и ГЛОНАСС. Возможно, через некоторое время Европа запустит своего "Галилея", а Китай - свой "Компас".

Потрачены огромные деньги, а применяется сегодня как военный сигнал. Это хорошо, но это совершенно неокупаемая история. Наша задача - развить наземный сегмент. Это не только наша задача - это всех касается. Необходимо максимально "приковать" к этому внимание, чтобы это как-то было коммерциализированно. Иначе получается, что огромные деньги потрачены на узкую, так сказать, вещь.

И почему GPS "живет"? Она "живет", потому что они сумели ее коммерциализировать. Если бы не сумели и он был бы только военным объектом - тоже были бы выброшенные деньги. Поэтому мы - за коммерциализацию наземного аспекта и наша задача - привлечь к этому как можно больше внимания.

Это все понимают. Да, можно оснастить приемниками ГЛОНАСС весь автомобильный транспорт, суда, самолеты, и многое другое. Это все "казенный" аспект, то есть связанный с государственными программами. Это важно, но главное - добраться до человека.

Дзядко: Говорят, что новый Iphone должен быть с ГЛОНАССом.

Евтушенков: Сейчас все будут с ГЛОНАССом.

Зыгарь: Вы вели переговоры с Apple?

Евтушенков: Конечно. В Сан-Диего - знаете, американский город - были проведены испытания: по сложной городской трассе поехал автомобиль с GPS и точность обнаружения была 60%. В зону все время попадало 4 спутника. Потом поехал автомобиль с ГЛОНАССом - результат фактически такой же.

А потом поехал автомобиль с совмещенным чипом GPS-ГЛОНАСС. Точность обнаружения была 92%. Они сразу поняли, что это то, что им нужно.

Дзядко: К этому эфиру было большое количество вопросов от наших зрителей. Основное большинство этих вопросов касалось как раз смартфонов. Все помнят кадры, которые были показаны в первых новостях главных каналов, где был представлен этот аппарат. В итоге, получается, что вы выпустили 100 тысяч - и забыли?

Евтушенков: Во-первых, не выпустили, а продали. Промоутировался не смартфон, потому что это обычный смартфон. Промоутировалось, что в этом смартфоне стоит чип ГЛОНАСС-GPS. По сути, это быда первая партия, где был совмещенный чип.

Зыгарь: То есть вы - как частная компания - просто инвестировали в престиж нации?

Евтушенков: Конечно. Сегодня с таким чипом появился Iphone, смартфоны Nokia. Не сомневаюсь, что вся линейка смартфонов Samsung будет в этим чипом. Наш смартфон был первым и почему-то никто не понимает, что первому всегда хуже и труднее.

Дзядко: Не каждому первому хуже, потому что Iphone, например, был первым смартфоном такого типа, и все остальные дальше стали копировать тач-скрин и прочее.

Евтушенков: Ничего подобного. Мир разделился на две, так скажем, абсолютно полярных вещи. Например, Blackberry никогда не пойдет на тач-скрин.

Дзядко: Но Blackberry, возможно, вообще никуда не пойдет, а просто "загнется"

Евтушенков: Это опять вопрос.

Дзядко: Тем не менее, очевидно, что Iphone сейчас не загнется; Мой вопрос в другом. Вы говорите, что у нас есть группировка спутников, которая коммерчески не использовалась. И ваш смартфон - это был первый опыт. Вы продали 100 тыс. аппаратов - сколько вы инвестировали из своих средств?

Евтушенков: Честно сказать, я не помню, сколько мы инвестировали, потому что это несущественно. Дело в том, что мы не разрешили линейку, мы все равно и дальше будем выпускать. Просто сегодня нужно создать приложение и сегодня мы работаем надо созданием различных приложений. Только тогда это пойдет.

Дзядко: То есть не получилось? Потому как я считаю, что 100 тыс. - это мало смартфонов, согласитесь.

Евтушенков: Можете считать что угодно, но 100 тыс. - это вполне достаточная партия. Уверяю вас, можно было продать еще 100-200 тыс., МТС мог бы продать и полмиллиона, манипулируя "сценой". Не в этом суть.

Мы не считаем это неудачным экспериментом, как прочие говорят. Мы промоутировали наземный аспект применения ГЛОНАССа. Если это приживается в смартфонах - ты имеешь прямой выход на человека и уже ты можешь писать всевозможные приложения.

Левинский: Владимир Петрович, история с ГЛОНАССом - это была история сотрудничества с государством. Вы обеспечивали и обеспечиваете коммерциализацию государственного проекта, то есть это такое частное государственное партнерство. И вот я хочу перейти к другой истории - о взаимоотношении с государством. Ваша компания очень долго позиционировала себя как компания, которая хорошо зарабатывает в различных секторах экономики и при этом не зарабатывает в нефти, как другие.

Но с какого-то момента вы "вошли" в нефть, и ваша компания "Башнефть", у которой довольно истощенное месторождение, получила совершенно огромное месторождение Требса и Титова.

Евтушенков: Ну, оно не огромное.

Левинский: Выдающееся, назовем так. Но не будем преуменьшать. 140 миллионов тонн нефти - это хорошая цифра и хороший резерв, тем более что у вас есть собственная переработка. И что мы наблюдаем в последние дни: сначала депутат ЛДПР подает запрос: "А не разобраться ли как это "Башнефть" получила Требса и Титова?". Затем появляется минотарный акционер, который вообще подает иск о пересмотре этого. Не бывает ведь в истории корпорации, что акционеры - так называемые "борцы за правду, а не за выгоду" - вдруг так кучно начинают появляться. Кто за этим стоит?

Евтушенков: Бизнес - это минное поле. Ты каждый день идешь по минному полю. И когда мы получили это месторождение, да еще взяли "Лукойл" как минотарного партнера, чтобы быстрее начать добычу. Естественно, это может кому-то не нравится.

Дзядко: Кому, например?

Евтушенков: Это носит разве принципиальный характер для вас?

Дзядко: Да.

Левинский: Если я правильно понимаю, то по соседству находятся месторождения, которые принадлежат "Роснефти".

Евтушенков: Сразу вам скажу на этот счет: мне точно не хочется придавать этому вариант публичности и скандала. По той причине, что я уверен, что мы найдем разрешение это ситуации. Но вполне естественно, что это может кому-то не нравится. Это нормально.

Левинский: У вас вроде бы на днях был совет директоров и на нем даже не встал этот вопрос.

Евтушенков: Нет, чего нам его обсуждать?

Левинский: То есть вы абсолютно уверены, что вы, как мощный игрок этого рынка, можете как "слон и моська" - не обращать внимания на это.

Евтушенков: Глупо говорить, что мы не обращаем внимание. Мы обращаем внимание, мы работаем над этой проблемой. Мы думаем и ищем выходы из сложившейся ситуации. Хотя еще непонятно, что за ситуация. Нет никаких письменных документов, кроме, так сказать, надуманных запросов этих людей.

Дзядко: Вы еще не видели и не изучали иск жительницы Нефтеюганска? Которая 14 марта оспорила приказ Роснедра о передачи лицензии "Башнефти" к ее "дочке" - "Башнефть-Полюс".

Евтушенков: Все эти проблемы - если даже они возникнут и дойдут до судов…

Дзядко: Дошли уже. 4 мая назначено заседание.

Евтушенков: Значит, будем заседать.

Дзядко: Если почитать российскую прессу, то там есть предположения, что все это может быть организовано в интересах Игоря Ивановича Сечина.

Евтушенков: Поймите простую вещь: ваша ведь задача - помочь, а помочь мне сейчас вы не сможете.

Дзядко: Нет, наша задача - выяснить правду.

Евтушенков: Тогда делайте собственное журналистское расследование, я только спасибо вам скажу. Сейчас получать какую-либо информацию от меня, с обвинениями в адрес Игоря Ивановича - глупо и неправильно. Это не потому, что страшно, а потому, что глупо и неправильно.

У каждого ведь есть какой-то бэкграунд. Я, как вы заметили, никогда ни с кем никаких отношений через прессу не выяснял. И впредь не собираюсь.

Дзядко: Вы, наверное, видели - опять же в прессе и не только - что Игорь Иванович покидает Правительство.

Евтушенков: Ну, я от вас это услышал и это хорошо.

Дзядко: Газета "Ведомости", например, писала об этом вчера. Но это не означает, что он уходит на пенсию - просто его назначат на какой-либо другой участок. Сейчас он курирует весь ТЭК в стране. Хотел спросить про ваше отношение к Игорю Ивановичу - в целом, что вы можете сказать про него? Есть ли у вас понимание куда он пойдет, и что повлечет за собой его уход?

Евтушенков: Мы бы с собственной судьбой разобраться, а не думать, куда пойдет Игорь Иванович. Мне это точно не нужно. Я действительно очень хорошо знаком с ним - мы с ним с достаточно близких отношениях. Ничего про него сказать не могу. В принципе, я согласен со всем, что написано в статье газеты "Ведомости". У него, как и у любого другого человека, есть ошибки, которые он совершает. Иногда он, скажем так, их понимает и исправляет, а иногда не понимает. Ничего страшного, потому что, как говорят, "у каждого есть свой скелет в шкафу". Бизнесмену обсуждать поведение и мотивацию каких-то поступков государственного чиновника - это моветон. Если бы вы спросили о моих коллегах - я, возможно, с достаточной степенью откровенности ответил.

Горянов: Возвращаясь на несколько лет назад, когда вы впервые стали нефтяным олигархом.

Дзядко: Этим "скелетом в шкафу".

Горянов: В некотором смысле. Каким образом это произошло? Ведь, собственно говоря, тогда речь шла о том, что Башкирский ТЭК должен был быть национализирован. Была проверка Счетной палаты, были заведены несколько уголовных дел на Урала Рахимова. Речь шла о том, что компания должна была быть возвращена государству.

Евтушенков: Это явно не связано со мной. Мы сделали финансовую инвестицию - не больше. Мы понимали, что легче инвестировать, чем держать деньги - 600 или 700 миллионов, сейчас даже не вспомню. К счастью, Уралу Рахимову нужен был, скажем так, лоббист - тот, кто мог защитить как-то его интересы. У него тогда, действительно, было много проблем.

Да, эта инвестиция была рисковая, потому что если бы тогда национализировали компанию - мы бы наши деньги потеряли. Мы, естественно, доступными нам путями пытались объяснить, что глупо национализировать то, что, грубо говоря, уже приватизировано.

Зыгарь: А как вы пытались объяснить это? И кому вы объяснили?

Евтушенков: Очень просто: она была в судах. Мы участвовали в этих судах как миноритарные акционеры. Какие-то суды мы выигрывали. На политическом уровне мы объясняли очень просто. Чем был Башкирский ТЭК? Если бы он даже был национализирован или распродан - его просто не было бы как вертикальной компании. Кто-то взял бы себе заводик, кто-то - бросовые месторождения. Потому что, как вы помните, ты было уже 10 миллионов тонн добычи. И все - распилили бы.

Сегодня это вертикальная компания, достаточно сбалансирована. Она сбалансирована, потому что может перерабатывать всю свою нефть. Добывает уже 15 млн. тонн, а не 10 - это за 3 года такое увеличение, на 5 млн. Плюс, если пойдет - 8 млн. тонн добавится и она станет крупнее, чем "Татнефть".

Зыгарь: Правда, что решение не "добивать" "Башнефть" - это решение Медведева?

Евтушенков: Это было решение двоих руководителей. Мы объясняли это так: чем больше конкуренция, тем ниже цены.

Зыгарь: Вы объясняли Медведеву?

Евтушенков: Я объяснял всем: и Владимиру Владимировичу, и Дмитрию Анатольевичу.

Дзядко: И, наверное, Игорю Ивановичу тоже.

Евтушенков: И ему тоже, да. Чем больше вы создадите конкурентных компаний - тем это лучше.

Левинский: В этом смысле было бы хорошо, если бы купила не одна компания, а они были бы подроблены. И возникла бы более конкурентная среда.

Евтушенков: Она бы не возникла. Большие компании даже не заметили бы мелких. "Башнефть" сегодня - это вертикально-интегрированная компания с перспективой 30-50 млн. тонн добычи и переработки.

Левинский: Почему она досталась именно вам? Ведь были другие претенденты.

Евтушенков: Нам повезло.