Виктор Геращенко: Ходорковский предложил Потанину стать президентом, а сам хотел стать премьером

Макеева: И, тем не менее, вы утверждаете, что Ходорковский, по вашим сведениям, сел только за фразу, что «начальство ничего не понимает в экономике и в отношениях с Китаем»?

Геращенко: Нет, он еще вышел в коридор и сказал другую вещь Потанину, но там было много свидетелей, к сожалению, о чем и донесли.

Макеева: Ах, вот как! А сами вы, однако же, не боитесь то же самое…

Дзядко: А какую вещь он Потанину сказал? Я прошу прощения. А какую вещь он сказал?

Геращенко: Он сказал: «Ну его на фиг. Давай, ты будешь президентом, а я - премьер-министром».

Лобков: Потанин президентом?

Геращенко: Потанину в коридоре сказал. Тот еще не был…

Кремер: Он предложил ему стать президентом, а сам предложил себя в качестве премьер-министра?

Геращенко: Да.

Лобков: То есть, по сути дела…

Геращенко: При людях.

Лобков: То есть, кто-то донес что госпереворот?

Геращенко: Почему переворот-то?

Лобков: «Слово и дело» как при Павле I, да?

Дзядко: А кто там был, Виктор Владимирович?

Геращенко: Люди.

Дзядко: Ну, какие?

Геращенко: Вам их всех перечислить? Мне их жалко.

Макеева: А сами вы…

Геращенко: Я не был. Но мне подтвердил нынешний кандидат в президенты.

- Если я ничего не путаю, в конце сентября мы, в общем, наблюдали картину, когда было сказано…

Макеева: Можно я до конца свой вопрос доведу? Сами при этом совершенно не опасаетесь того же самого человека, называть, скажем так, «слабым разведчиком»?

Геращенко: Чего?

Макеева: Слабым разведчиком?

Геращенко: А вы знаете, когда он стал премьер-министром…

Лобков: В какой раз?

Геращенко: Первый раз после Степашина.

Лобков: В 99-м году.

Геращенко: Да, на короткое время до президента.

Лобков: А вы еще были председателем Центробанка?

Геращенко: А я был в ЦБ. То вот начальник «Штази», забыл его фамилию…

Лобков: Маркус Вольф.

Геращенко: Вольф, да. И ему сказали: «А вы знаете, Путин стал премьер-министром. Вы, наверное, его знали?». Он говорит: «Нет. Я общался только с теми, кто работал в Берлине» - «Но ему дали медаль «За заслуги перед госбезопасностью ГДР» III степени». Он говорит: «Ну и чего? У нас такую медаль давали каждой уборщице, которая 20 лет убиралась в наших помещениях».

Макеева: Как же вы не боитесь так говорить сейчас?

Геращенко: Это было в иностранной прессе. А у нас этого не было.

Макеева: А что было в иностранной прессе, это уже все, да?

Лобков: У нас самосвалы по Москве ходят. Сейчас снег убирают.