Юрий Семин: Провал на Евро-2016 показал, что мы слабы. Понять это — тоже хорошо

Желнов: Юрий Павлович, все ваши регалии футбольные известные, я их уже перечислил — это и двукратный чемпион здесь, и Украины, и бывший тренер сборной, и «Локомотив», и «Анжи». Скажите, а нынешний футбол, молодой футбол, он вообще жив? Потому что складывается впечатление, по крайней мере, это обсуждается, я не хочу свое мнение говорить, но обсуждается, что сейчас все свелось просто к группе людей, к 11 человекам, бегающим по полю и ничего не выдающим. И последнее наше участие в чемпионате Европы это показало и подтвердило, тема обсуждается всеми. Как вы считаете, справедливо так считать, что сейчас молодого футбола, актуального футбола нет?

Семин: Футбол жив, и он будет жив всегда, потому что это спорт № 1 в мире.

Желнов: Как рок-н-ролл практически.

Семин: № 1 в мире — это спорт. И жив он потому, что смотрите, какое большое внимание к нашему выступлению, которое было на чемпионате.

Желнов: Да, но оно со знаком минус это внимание.

Семин: Со знаком минус. Теперь, я думаю, мы в обязательном порядке должны все это переварить, должны реально осмыслить, где мы находимся. Я как понимаю, должны сделать определенные выводы, программы сделать по развитию детско-юношеского футбола и двигаться дальше. Футбол, он вечный.

Желнов: Эти речи постоянно звучат. То есть они же...

Семин: И хорошо, а что вы хотите? Это вы можете только какого-то кудесника найти, который скажет: «Сделайте то-то, то-то — и мы станем чемпионами мира», такого не может быть. Нужно работать.

Желнов: Хорошо. А в чем все-таки главная проблема? Слова про развитие детско-юношеского спорта понятны, естественно, а кто будет это отрицать?

Семин: Главная проблема, на мой взгляд, что сегодняшнее поколение футболистов, оно не очень сильное по сравнению с предыдущими — это основное. И еще один момент...

Желнов: Юрий Павлович, в чем отсутствие этой силы?

Семин: В чем отсутствие? Я думаю, отсутствие таланта — раз, нет таких звезд, как в других командах, которые решали исход матча. Отсутствие, наверное, в какой-то мере волевых усилий. Но если конкретно к этому чемпионату, на мой взгляд, те 20 дней, которые после чемпионата были и перед чемпионатом Европы, после чемпионата России — это было 20, может быть, немножко больше дней, мы провели, наверное, не очень качественно. Потому что физическое состояние команды, оно на чемпионате Европы было не лучшим — это мое личное мнение.

Эггерт: Это главная причина выступления, такого чудовищного выступления на чемпионате Европы — эти 20 дней? Было бы 40, было бы лучше?

Семин: Было бы 40?

Эггерт: Да.

Семин: Я не говорю, что было бы 40, я говорю, что, наверное, провели не столь качественно. Ведь был, помните, чемпионат Европы в Италии, нет, чемпионат мира при Лобановском, это 1990 год, правильно? И после чемпионата был анализ определенный, и Валерию Васильевичу предъявили претензии, что команда была перетренирована. Я не знаю, это может только человек, который внутри, сказать, она была перетренирована или недотренирована. Неудачно получили травмы два игрока, два ведущих — это Дзагоев и Денисов, это все в комплексе таком.

Андронов: Но Лобановский тогда признал, что ошибся на неделю с подготовкой, потому что пик планировали уже на плей-офф.

Семин: И сейчас я об этом же говорю. Я сейчас об этом же говорю, и об этом говорил тренер по физподготовке, кстати, тренер по физподготовке у нас испанец был.

Юрий Павлович, но смотрите, какая штука, вы говорите — поколение. А что у Венгрии, у Исландии, у Северной Ирландии, которая вышла в плей-офф, у них что, какое-то супер-поколение?

Семин: Но вы мне скажите, это поколение сильнее, чем то поколение, когда играл Канчельскис, когда «Манчестер Юнайтед», Шалимов «Интер», Юран «Бенфика»? И все они играли в западных клубах, и они были одними из ведущих. Наверное, это поколение слабее, чем то.

Андронов: У венгров никто не играет, честно говоря.

Яременко: Сложно сравнивать разные времена, но это мы уже уйдем в специальный вопрос. Если все-таки посмотреть с точки зрения болельщиков, посмотрите, почти миллион человек подписали сейчас эту петицию за роспуск сборной. Можно обсуждать, конечно, нелепые петиции, и ничего она де-юре не значит, но это тоже показатель настроения какого-то болельщика. У вас настроение полностью отсутствует, когда вы смотрите на такую сборную?

Семин: Во-первых, я смотрел все матчи вживую, я смотрел во Франции. У меня настроение такое же, как и у всех болельщиков, я их прекрасно понимаю. Но нужно пережить и это, надо же двигаться вперед, впереди чемпионат мира у нас. Надо двигаться вперед, надо найти ошибки, которые были, ошибки в подготовке, наверное, есть большие ошибки в подготовке молодого поколения, наверное, есть ошибки, мы не посмотрели развитие футбола после чемпионата мира. Вы чемпионат мира в Бразилии смотрели? Вы посмотрите, какой объем работы игроки делали, сколько единоборств выигрывали. Мы этот момент, на мой взгляд, тоже прозевали.

Эггерт: Юрий Павлович, я, человек, который все-таки не занимается спортом профессионально как журналист, но смотрю как болельщик на это со стороны. И то, что было при советском, помните, был такой лозунг, программа «Голы, очки, секунды», смотришь и, на самом деле, возвращаясь так назад, понимаешь, что последний такой звездный час был тогда еще советского футбола — это 1988 год, Олимпиада в Сеуле, с медалями и т.д., и чемпионат Европы. И вокруг этого совсем какая-то пустота. Это с чем связано? Хорошо, 1990-е годы проклятые, ничего не было, денег нет, все разлетелось. Сейчас вроде бы и деньги есть, и спорт опять возвращен как символ национальной мощи и всего прочего, а воз уж даже не там, он где-то совсем куда-то укатился в кювет, если судить по чемпионату Европы.

Андронов: Да, Юрий Павлович, я буквально продолжу, просто чуть-чуть статистики к вопросу. Мы вспоминаем 2008 год — это единственный успех серьезный сборной России, но с 2008 года все идет хуже, хуже и хуже. Адвокат в 2012 году выиграл первый матч, потом мы вылетели, в Бразилии уже никто ничего не выиграл, здесь тоже никто ничего не выиграл и досрочно вылетели.

Семин: Если бы мы с вами собрались после квалификационного этого раунда, когда Слуцкий взял команду, которая была у Капелло вообще практически без шансов, и эта же команда, она серию выдала хороших игр, и мы попали на чемпионат Европы. Я считаю, что на тот период эта команда была достаточно сбалансирована, но мы не смогли то хорошее перенести сюда.

Андронов: Почему?

Семин: Но я же об этом сказал. Я считаю, что те 20 дней, они сыграли большую роль. Команда была не подготовлена к этому чемпионату.

Андронов: Юрий Павлович, но смотрите, уже прошло 30 дней с момента, как мы вылетели, у нас до сих пор нет тренера нового, у нас не проведен, вы говорите об анализе — где этот анализ? Мы его не видим.

Семин: Да, но его и до этого не было.

Дементьев: Может потому, что Виталию Леонтьеву сейчас просто не до того? Он другими делами занят.

Андронов: А Виталий Леонтьевич то тут причем? Ведь мнение Виталия Леонтьевича понятно.

Семин: Во-первых, анализ 21 числа, анализ будет и на техническом комитете, и как у меня есть информация, этот анализ второй тренер сборной, он должен доложить и...

Яременко: Хотя странно, почему не первый тренер приходит докладывать.

Семин: Наверное, нужно правильно контракт заключать. Закончился цикл у определенного тренера, там тренеры еще будут меняться. И в этом контракте должно быть указано, что ты должен отчитаться перед теми, теми, теми-то инстанциями. А у нас как получилось? У нас получилось: Хиддинк собрался и уехал, было хорошо, подготовка хорошая прошла. Адвокат был в этот же период, собрался домой и уехал, никто не знает, какую работу делали. Дальше следующий кто был? Капелло. Собрался и уехал. Но Слуцкий, я думаю, доложит нам, поэтому информация должна быть.

Дементьев: На данный момент говорят о трех основных кандидатах на пост главного тренера. Уже объявлено, что это будет обязательно отечественный специалист или русскоязычный, как это принято говорить, — Черчесов, Бердыев или Бородюк. Какие-то другие варианты вообще есть? И за кого бы вы в данном случае проголосовали, если бы у вас была такая возможность?

Яременко: И сами готовы, если что?

Семин: Начнем с вашего вопроса. Я тренер, а почему я не готов? Я всегда готов работать, это часть моей профессии, у меня есть силы. А за кого бы я проголосовал? Я не хочу из этих трех достойных ребят кого-то выделять, это очень достойные…

Желнов: Почему? Это все трое достойные.

Семин: Потому что я не хочу. Достойные все три. Может быть, нужно и троих назначить.

Дементьев: Как в 1982 году?

Семин: Да, как в 1982 году был Бесков, Ахалкаци и Лобановский, может быть, так.

Желнов: Юрий Павлович, а с вами переговоры какие-то вели?

Семин: Нет, никаких переговоров не вели.

Желнов: Не предлагалось возглавить?

Семин: Не было никаких переговоров.

Андронов: Юрий Павлович, а неформально нынешние руководители, нынешние, прошлые руководители нашего футбола, тот же Фурсенко, тот же Толстых, когда-нибудь интересовались вашим, собственно говоря, мнением? Очередной раз сборная провалилась, вы — один из самых заслуженных тренеров России за историю нашего футбола.

Семин: Вообще, знаешь как, Леш, я тебе скажу? Руководители никогда особенно нашим мнением не интересуются, ни предыдущие, ни сегодняшние. Это и проблема нашего футбола, особенно так время не уделяют для того, чтобы...

Желнов: Вы имеете в виду министр спорта не интересуется?

Семин: Я всех имею в виду — и бывших, и сегодняшних. Тренер он нужен на какой-то определенный этап, а потом тренера как бы забыли, это часть жизни нашей такой. Может быть, интересуются мнением уже другого, нового тренера.

Дементьев: Правду говорят, что пост тренера сборной России — работа вредная для здоровья, с психологической точки зрения очень большое напряжение, очень большое давление, и люди прям стареют на этой должности?

Семин: Стареют — мне сложно сказать, по мне так не скажешь, что я постарел. Но, конечно, энергетика нужна очень и очень большая — это раз, и психологическая нагрузка громаднейшая. Если вы видите, сейчас миллион подписей — это же надо как-то принять, переварить. И такое внимание, и такая критика журналистов.

Дементьев: Поэтому и удивляет, что эти миллион подписей, кто их составил, люди не могут эти 20 тысяч собрать стадион на матч чемпионата России, например, а тут миллион подписей откуда-то берется.

Семин: Да. Кто-то есть инициатор.

Андронов: Юрий Павлович, Кирилл озвучил три фамилии. На самом деле, это официально упомянутые три фамилии. Многие говорят о том, что сборную логично было бы, чтобы возглавил Сергей Семак, который был помощником Леонида Слуцкого. Это был бы молодой еще человек, который с некоторыми футболистами даже успел поиграть, и это могло бы быть полезно. Смотрите, Украина назначила главным тренером Андрея Шевченко, великого игрока, которому на протяжении истории современной Украины точно совершенно нет равных. Вы с Андреем Шевченко работали, вы прекрасно его знаете. Говорят, что ему не хватит опыта, и вообще что назначать людей без опыта — это дескать плохо. Как вы к этому относитесь, как вы это оцениваете?

Семин: Все предугадать очень и очень сложно. Единственный минус у Семака в данной ситуации и Шевченко — то, что в «Зените»-то хорошо работать за спиной главного тренера, но нужно и самому где-то попробовать, пускай это будет первая лига — и иди дальше. Все великие тренеры начинали, и Гвардиола начинал со второй команды, дальше, дальше, дальше, а потом только пришел в основную команду. Поэтому нужна самостоятельная работа, на мой взгляд, у этих ребят молодых, они должны ехать в первую лигу, они должны в высшую лигу, кто будет приглашать, но они должны иметь опыт работы.

Андронов: Шевченко в первой лиге?

Семин: Ну, Шевченко, наверное, в первой лиге не должен, это же Шевченко, Шевченко — обладатель «Золотого мяча».

Андронов: Но вы думаете, у него получится? Не рискует ли сильно он сам?

Семин: Да, и он рискует, тренерская должность — все время риск. Шевченко, я ему просто пожелаю удачи. Он один раз отказался — это было при мне. Когда он заканчивал, он мог уже возглавить национальную сборную, но он тогда отказался.

Андронов: Прям национальную сборную? Тогда? Ему предлагали?

Семин: Да, до Фоменко, да.

Андронов: А пример Юргена Клинсмана о чем-то говорит? Когда Клинсман возглавил Германию в 2004 году, он к этому моменту тренером вообще не работал ни одного дня — ни первым, ни вторым, ни в первой лиге, ни даже в детской.

Семин: Но вы спросили мое мнение — я ответил, а твое мнение, оно немножко отличается от моего.

Андронов: Нет, это просто факт в тему дискуссии.

Семин: Но факт — это один факт, а другие факты я тебе массу расскажу. Во-первых, никто из иностранцев никогда, один только выиграл — Рехагель. Правильно? Это раз. Все выигрывали только местные тренеры чемпионат Европы, даже сейчас выиграл португалец португальца. Один-единственный человек выиграл, иностранец с национальной сборной — это Рехагель, это раз. Теперь, посмотрев национальные сборные, практически везде очень опытные тренеры, очень опытные. И я вообще считаю, что молодые ребята должны еще работать с «Локомотивом», со «Спартаком», с «Динамо», с «Кубанью», а потом уже в сборную национальную.

Эггерт: То есть Россию спасет русский, российский тренер?

Семин: Я надеюсь, и я уверен в этом даже, не надеюсь, а уверен.

Эггерт: У меня к вам вот какой вопрос — про «Локомотив» хочется узнать.

Семин: Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, есть же такое.

Эггерт: Но вы, кстати, там упомянули и клубный футбол, и «Локомотив», сейчас большие перестановки там будут, уходит, вероятно, президент Ольга Смородская. Некоторые наблюдатели, в том числе и ваш дру Валерий Баринов, известный актер, считает, что только вы можете стать президентом «Локомотива», вы очень подходите для этой должности. Вам это было бы интересным?

Семин: Посчитают нужным меня пригласить, конечно, я приду.

Эггерт: То есть вы согласитесь, если вам это предложат?

Семин: Конечно. Во-первых, это мое родное. Во-вторых, я отдал часть своей великолепной карьеры, меня и клуб воспитал, и такая компания над клубом, правильнее, наверное, так сказать, или за клубом стоит — РЖД. Это преуспевающий клуб, который должен бороться за чемпионские звания всегда.

Яременко: Юрий Павлович, а признайтесь, если положа руку на сердце, такое злорадство, может быть, такую злую иронию испытали, удовлетворение злое от того, что Ольга Юрьевна уходит в отставку? Так где-то шевельнулось нехорошее чувство? Вы же говорили, что нет у меня конфликта с Ольгой Юрьевной, у нее есть конфликт с футболом.

Семин: По сей день у меня нет с ней никаких конфликтов. А чего мне с ней конфликтовать?

Желнов: Потому что у нее конфликт с футболом, как вы сами говорили.

Семин: Только по простой причине, если сейчас это произойдет, то она же не выполнила свою работу, она не выполнила хорошо свою работу, поэтому увольняют. И так же увольняют тренера, и так бы уволили и меня, и вас, будете плохо выполнять — и вас уволят. Она же не выполнила хорошо работу.

Яременко: 6 лет не было результата, шесть лет она работала. Но кубок при ней выиграли.

Семин: За шесть лет один раз выиграть кубок? И я тоже, как президент, выиграл кубок.

Дементьев: Когда вы были президентом, вас этот опыт руководящей работы не отпугнул тогда, когда вы окунулись именно в управленчество?

Семин: Нет, я опытнее стал.

Желнов: Что вам это дало, президентство?

Семин: Мне все дало: новые познания в немножко другой профессии, всего.

Желнов: Но что конкретно? Чему вы научились в президентстве?

Семин: По крайней мере, нельзя вмешиваться в работу тренера, нельзя на тренера оказывать давление, ставить того или иного игрока — это очень важно, нужно находить совершенно другие взаимодействия, и мне это понятно, потому что я был и тем, и другим.

Эггерт: Взаимодействие со спонсорами, это тоже все?

Семин: То же самое: взаимодействие со спонсорами, обязательно...

Эггерт: А вам это нравится такой фандрайзинг, финансовая составляющая в работе президента?

Семин: Мне вообще все нравится, то, что касается футбола.

Андронов: Юрий Павлович, можно вопрос ребром?

Семин: Да, пожалуйста.

Андронов: Предположим, вам звонят из «Локомотива» и предлагают самому выбрать: быть президентом или приходить в команду главным тренером. Вы что выберете?

Семин: Мне это некорректно говорить, Леша. Мне, во-первых, некорректно говорить, тренер есть.

Андронов: Но вам что ближе: в кабинете работать или тренерство?

Семин: Конечно, мне ближе работа тренерская, это ясно, но я не могу так говорить, там тренер есть, президент — не знаю.

Андронов: Мы не призываем ни в коем случае.

Семин: Но, может, ты призываешь.

Андронов: Нет-нет, мне просто обидно, что много лет самые лучшие и самые заслуженные российские тренеры оказываются вне орбиты нашего профессионального футбола — это мне обидно.

Семин: Да, наверное, что-то немножко...

Дементьев: Главный тренер у «Локомотива» ведь есть. То есть президент, может быть, уйдет, а главный тренер пока существует, так что такие вопросы задаешь действительно…

Андронов: Хорошо. Можно переформулировать: а что ближе — президентская или тренерская? Понял.

Семин: Я ответил.

Желнов: Юрий Павлович, нынешнее лето, спортивное лето — один сплошной негатив: и скандалы с допингом, и возможное сейчас недопущение российской сборной к Олимпиаде в Рио, и возможно, под вопросом, вытекает чемпионат мира 2018 года. Какое у вас к этому отношение, к этой череде, к линейке таких негативных событий? В чем вы видите их первопричину?

Семин: Мне очень жалко тех спортсменов, которые четыре года работали, и они работали много, и работали плодотворно — и вдруг они не попадут. Мне жалко это, мне их жалко. Четыре года выброшенные из жизни, правильно? Это мне жалко. Почему это произошло? Наверное, и наши ошибки были общие.

Яременко: Наши — кого? Недоработавших чиновников?

Семин: Всех, кто в спорте работает, наверное, были, наверное, и тренеров ошибки были, которые не приняли как должное, что этот мельдоний нужно запретить, и нужно очень внимательно смотреть за каждым спортсменом. Это простые такие вещи. Наверное, руководители нашего Минспорта, по-моему, они уже столько получили критики и столько различных санкций, уже эту работу оценили. Все недоработали в спорте, все, наверное, неправильно сделали, вот и все.

Яременко: Юрий Павлович, через два года, если все будет нормально, если не будут вновь и вновь поднимать вопросы с политикой, без политики, чемпионат мира пройдет в России в 2018 году, в 2017 — Кубок конфедераций. МОК сегодня высказывал пожелание, чтобы международных турниров в России по возможности не было. Мы, правда, исходим из оптимистичных надежд, что все это будет. Что нужно сделать за два года и с организационной частью, и все-таки с российским футболом, чтобы нам через два года в очередной уже 148 раз подряд не было стыдно?

Семин: Если все-таки самый худший вариант будет, я считаю, что это несправедливо. Несправедливо по той простой причине, что отдельные нарушения есть везде, и нужно признать, что они у нас были. Но это же не весь спорт, это не весь футбол. То же самое, как мы сейчас будем говорить, все говорят о негативе с Мамаевым и Кокориным. Но это два человека, которые должны понести определенное наказание, они подвели футбол, они подвели сами себя, они подвели и своих товарищей, потому что товарищи, которые с ними играли, они, наверное, достойно разъехались и никаких не было претензий. А наказание, наверное, должны они наказание получить в клубах. Уже к сборной они не имеют сегодняшней…

Андронов: Сергей Степашин сказал: «Я надеюсь, не увижу их в 2018 году».

Семин: Но, наверное, все-таки это решение должен новый главный тренер делать. Новый главный тренер, который придет. Посчитает он нужным учесть эти их ситуации — значит, он учтет. Так, как, вы помните же Бензема? Бензема не взял в сборную Дешам, это его личное решение.

Эггерт: Вы бы учли в такой ситуации?

Семин: Я бы учел бы.

Эггерт: То есть не пустили бы в сборную?

Семин: Я бы не взял в сборную. Я лично не взял бы, честно.

Эггерт: Но богатые люди.

Семин: И хорошо, богатые. И очень хорошо, что они богатые, но это разве плохо, если все люди богатые? Только правильно нужно вести себя.

Андронов: Юрий Павлович, но вы не взяли бы сейчас или не взяли бы никогда уже их?

Семин: Сейчас бы, никогда никогда не говори, Леш, сейчас бы я не взял.

Желнов: А что значит — правильно себя вести? Вели как вели. Там нет же какого-то этического суда. Свой отпуск. Непонятен источник финансирования этого банкета, вполне возможно, что это были даже не они.

Семин: Да даже дело не в деньгах, ради Бога, тратят они свои деньги — ну и пусть они тратят. Дело в другом: закончился чемпионат Европы, он закончился очень и очень неудачно. Я считаю, что в этот период нужно просто спрятаться, нигде не появляться — ни у вас на передачах, ни в кинотеатрах, нигде, хоть чуть-чуть побыть дома и взвесить, поразмыслить, что я сделал за этот период. Не появляться, не раздражать людей, не ездить на хороших машинах, спрятаться и немножко так поразмыслить, для чего я нахожусь в футболе, вот и все. А это вызывающий такой момент.

Андронов: Но у нас на передачах-то можно было бы и появиться.

Семин: Я бы и на вашей передаче не появился.

Дементьев: Юрий Павлович, тут просто интересно ваше мнение, вы с таким поколением игроков работали, просто если влезть в шкуру игрока, почему человек не думает или почему происходит такая ситуация, когда настолько человек сам себя подставляет и подставляет товарищей?

Семин: Не знаю, я думаю, что это все-таки больше от воспитания. А случай перед этим, про футболистов мы говорим, а случай, который был со студентами ФСБ, которые праздновали, это же похожая, одинаковая история, может, это новое поколение, оно не так воспитано или воспитывать нам нужно по-другому.

Андронов: Смотрите, Юрий Павлович, у нас вообще как-то все очень странно с этой точки зрения устроено. Если говорить о Мамаеве и Кокорине, параллельно с нами вылетела Украина, причем примерно с такой же степенью разочарования. Ни один игрок не появился, как вы говорите, все спрятались, попрятались, никто нигде не засветился в светской хронике. Что происходит у нас? Главный тренер сборной, устав, видимо, тоже от этого негатива, дает громкое интервью Sports.ru.

Желнов: Мы говорим про Слуцкого, да?

Андронов: Да, мы говорим про Леонида Слуцкого. Он рассказывает историю, как после последнего матча к нему пришли в номер игроки и говорят: «Мы — говно», так прямо, откровенно. Он вроде бы как даже с ними соглашается в этой ситуации. После этого уже начинает общество обсуждать, где-то люди начинают говорить: «А что это такое, что он говорит, зачем он это рассказывает?». Игроки, я точно знаю, не в восторге от того, что он об этом рассказал, и говорят, что он слаб для того, чтобы руководить сборной, раз у него такая нервная реакция. Как это все вы оцените? Потому что какой-то странный итог чемпионата Европы получился.

Семин: Леша, вы все вместе, начиная с ноября-месяца, когда мы попали на Чемпионат, говорили какой он сильный, а теперь вы говорите, что какой он слабый.

Андронов: Нет, мы реагируем в данном случае на случившееся.

Семин: Но вы реагировали тогда на случившееся, тогда тоже случившееся, правильно? Тогда выиграли и хорошо играли, вы говорили, какой он сильный, теперь вы говорите, какой он слабый. Что ему говорить и что не говорить? Я бы это прессе не сказал. Все, что между игроками у меня происходит в раздевалке или в комнате игрока, или в моей, оно должно у меня остаться и у игрока — это закон. Там, где я работаю, для меня закон, я первый говорю все. Мы можем ругаться, мы можем друг другу претензии определенные предъявить в комнате, вот здесь, а вышли на поле, вышли к людям, вышли к прессе — это все командное.

Андронов: У вас нет ощущения, что Леонид Слуцкий пал жертвой этой странной ситуации совмещения постов? То, что у нас постоянно происходит, причем в разных видах спорта: то мы решаем, что совмещение вредно и больше не будет…

Семин: Но все, наверное, в комплексе. Наверное, это тоже сыграло роль, об этом все говорили. Но, понимаешь, у него все шло неплохо, сложно было тогда убедить всех, убедить, что нужно один пост оставить. Но потом, наверное, он и не готов был «ЦСКА» оставить ради сборной, мне так кажется.

Дементьев: Если возвращаться к его интервью, вас убедили те аргументы, которые он привел в качестве причин неудачи?

Семин: Но я, честно говоря, внимательно не читал, потому что это простые, я думаю, ситуации, о которых все говорят, вот и все.

Желнов: А общались со Слуцким после этого по телефону или вживую?

Семин: По телефону, да. Я по телефону.

Желнов: О чем говорили? Анализировали это?

Семин: Нет, ничего не анализировал, я ему прислал смс-ку своего содержания.

Желнов: Что написали?

Семин: Опять же, что я написал?

Желнов: Держись?

Семин: Что я написал? Он удержится, не волнуйтесь, все нормально будет.

Андронов: Нет, но он-то удержится, главное, чтобы футбол удержался, потому что...

Семин: Футбол надо, футбол — здесь побольше проблем, у футбола побольше проблем, надо обязательно начинать, начинать надо всегда все с низов, надо начинать оттуда, потом пойдем вперед, а мы хотим оттуда начинать, а там ничего нет.

Андронов: Да, как говорят, дом не начинают строить от крыши.

Семин: Да, у нас фундамент строится.

Желнов: Юрий Павлович, а почему мы все равно начинаем оттуда? Ведь кажется, что отношение к спорту за последнее время как-то поменялось, спорт стал, как армия, инструментом политической пропаганды. Но все равно этот подход такой олигархический, о котором вы сейчас в том числе говорите, оттуда, он присутствует. Почему не меняется никак система? И в этой связи вопрос: какое вообще место среди политической элиты России занимает сегодня спорт? Насколько он инструмент политический или все-таки не инструмент политический? Именно сейчас.

Семин: Это вопрос не ко мне, это к политологу, это не ко мне. Я могу одно сказать, что почему не начинают внизу работать? Потому что там сложнее работать, а сверху, там полегче, на виду, там побольше денег, а здесь нет денег. Нет денег, поэтому здесь ничего не растет. И если вы говорите, что в футболе очень много денег, в футболе, наверное, есть пять-шесть команд, которые получают заработные платы те, которые соответствуют европейским лигам. И футболисты приблизительно по контрактам, по качеству, может быть, нет, а по контрактам они подходят. Но другие лиги, другие команды, у них финансирование очень и очень на очень низком уровне. И если, я вам скажу, есть вторые лиги команды, вторые лиги есть команды, которые… прожиточный минимум сколько у нас, 12 тысяч?

Яременко: Около того.

Семин: Около того. Во второй лиге есть команды, которые получают зарплаты по 15 тысяч, а это молодой парень, который получает 15 тысяч. Что он тут будет заниматься футболом? Наверное, дома жена есть, дети, может, мама с папой, их нужно кормить, значит, он переходит на другую работу.

Яременко: Юрий Павлович, но если вопрос коллеги, чуть-чуть иначе эту дилемму поставить, спорт в нашей стране — это все-таки должен быть в первую очередь бизнес или социальная функция? Государство должно, иначе говоря, участвовать в финансировании тех или иных футбольных клубов или нет? Потому что сначала мы говорим, что должны деньги заработать, а потом...

Семин: Эта тема, уже она очень и очень давно. Социальная это функция? В какой-то мере она социальная. Но что, скажите мне, как может бизнесмен, например, мы взяли команду «Анжи», которая Керимова.

Желнов: Где вы были тренером, да.

Семин: Да, где я был тренером. Человек построил потрясающий спортивный комплекс. Не будь «Анжи», не будь этого футбольного клуба, не было бы этого комплекса, не было стадиона, в Каспийске это единственное место, куда можно прийти детям, туда дети приходят. Дети приходят вечером, они там под контролем, там секьюрити, там они могут спокойно с мамами гулять и т.д. Ну это какая, социальная функция или какая?

Яременко: Но социальная, конечно. Но еще один вопрос такой же частый.

Семин: Но разве он плохо это сделал, что вместе с командой этот комплекс…? Он же останется, этот комплекс, он построил за свои деньги — это же замечательно. А мы все время говорим: «Сколько платят футболистам?»

Яременко: Но если платят представители частного бизнеса. Но другой вопрос: натурализация иностранцев в интересах сборной России.

Желнов: Это разговор про «Анжи» в том числе?

Яременко: Да-да-да.

Семин: Какая натурализация? У «Анжи» не было ни одного.

Эггерт: Выдача российских паспортов иностранцам у нас. Вам оно нравится или нет?

Семин: Мне это не нравится, и я скажу почему. Мне не нравится по той простой причине, что мы никогда не натурализируем игрока высокого уровня, потому что они уже будут в других сборных. Мы не натурализируем ни Месси, ни Роналду, правильно?

Яременко: Они заиграны уже, да.

Семин: И даже будущее.

Андронов: Но Фернандес, например, это разве слабый игрок?

Семин: И что, что Фернандес? А я тебе скажу: а что Смольников слабее Фернандеса? Но мы потеряли Шейдаева — это молодой парень, который собрался и уехал. Зачем натурализировать? Нужно своих воспитывать. Когда своих мы...

Андронов: Но с Олимпиадой получилось?

Семин: Это индивидуальные виды спорта, получилось с Аном одним, вот и все, это индивидуальные виды спорта. Но я считаю, что русские должны за русских выступать.

Андронов: Скажите, а как иностранцу стать русским? Например, Гильерме, с которым вы работали, он свободно практически говорит по-русски, он, насколько я понимаю, во всяком случае, собирается жить здесь дальше. Он не так, что доиграл, сколько жизнь дала — и уехал.

Семин: Давайте как частные случаи, ты меня убедил, я согласен. Как частные случаи, редкие, но если это будет постоянно, если будет в больших количествах, да никто у нас не будет заниматься детско-юношеским футболом. Легче всего из Бразилии этих ребят привозить всех с пляжа прям, они здесь всю национальную сборную бразильскую... Об этой теме было совещание и в ФИФА, о том, что может вся Бразилия играть за всех одна.

Эггерт: Но в этой связи вопрос с деньгами, с натурализацией и т.д. Вы выступаете за то, чтобы был какой-то, например, потолок зарплат для игроков или лимит для легионеров в Российской Федерации?

Семин: Нет. Я выступаю за отмену всех лимитов, предпочтение — отмена лимитов. А почему, если я хозяин, почему я должен платить зарплату ту, которую вы мне говорите, почему я должен платить? Я хочу — плачу ему столько, это же рынок, пусть рынок и развивается наш как в других областях, так и в футболе, пусть рынок будет.

Эггерт: И легионеров пусть набирают, сколько хотят, тоже, да?

Семин: Ради Бога, пускай и легионеров берут, тогда, может быть, русские будут лучше работать.

Яременко: Любое квотирование вредит интересам рынка. Юрий Павлович, я вспоминаю, точно с цитатой тут не ручаюсь, но когда вы пришли тренировать «Динамо-Киев», игрокам вы говорили: «Хочу, чтобы в первую очередь вы получили удовольствие от игры в футбол». Это является вашим жизненным кредо: все, что делаешь, от этого надо получать удовольствие?

Семин: Да, конечно, мне это кредо очень нравится. То, что есть в футболе, я от этого получаю удовольствие, это моя любимая профессия, и остальное стараюсь, не всегда получается, но...

Эггерт: Я надеюсь, по крайней мере, сегодня в нашей студии получаете удовольствие.

Семин: Ну вообще интересно у вас.

Дементьев: Вы говорили о сложностях финансирования за пределами Москвы и Петербурга, вы за последнее время поработали в Мордовии, и в «Анжи» в Махачкале, до этого вы работали все-таки в столичных городах: в Москве, в Киеве. Какое впечатление на вас произвела футбольная глубинка, та же самая Мордовия, которая до этого не была все-таки футбольной частью?

Семин: У нас футбольная глубинка в плане футбола развивается очень и очень слабо, поэтому… У нас нет футбольных полей в достаточном количестве, нет хороших центров, в которые ты бы привел ребенка своего, приводишь, смотришь: хорошее поле, хорошая раздевалочка, мячи дали хорошие, конечно, ты его оставишь в футболе. А в футболе таких условий нет, и нет в глубинке ничего хорошего уровня, чтобы для воспитания.

Желнов: Тогда тем более, вы, значит, какую-то миссию чувствовали свою особую, приходя туда, если там ничего нет?

Семин: Для тренера основное все-таки — это всегда требование результата. Миссия… хотят люди — слушают и прислушиваются, что нужно это сделать или это, но всех, наверное, убедить невозможно. Но то, что наш футбол должен в глубинке развиваться — это наш большой дальнейший плюс.

Дементьев: Просто, опять же, удивляет Мордовия создает команду премьер-лиги, приглашает тренера, одного из лучших за всю историю нашего футбола — вас, при этом пресс-конференции, например, проводятся в зале, который не отапливается. Я помню, вы там сидели в куртке, мерзли, условно говоря. Как так может быть в принципе?

Семин: Сейчас я все-таки связываю многое с чемпионатом мира. Чемпионат мира даст много новых, по крайней мере, прекрасных сооружений, которые, если по-нормальному все произойдет, отдадут часть детям, и я думаю, на базе этого можно создать и хорошие школы, и развитие футбола у нас должно пойти.

Андронов: Да, пресс-конференции будут однозначно в отапливаемых залах, я надеюсь. Юрий Павлович, вас называют одним из самых импозантных тренеров российский. В свое время когда-то, можно сказать, что это первый футбольный мем, наверное, был вообще в России — это ваша знаменитая шапочка. Но потом вы стали поражать воображение зрителей рубашками, пиджаками, ботинками. Вы действительно следите так тонко за модой? И сразу подвязываю к этому второй вопрос: Валерий Газзаев, ваш друг и коллега, говорил о том, что недопустимо тренеру находиться на скамейке в том виде, в котором находился Леонид Слуцкий, — в тренировочной костюме. То есть дресс-код вообще для вас существует? И насколько это важная часть жизни для вас?

Семин: Наверное, не дресс-код, а самое главное для меня — чтобы я сам на себя в зеркало посмотрел и понравился: эта рубашка мне подходит, эта не подходит. Может, я с чем-то угадываю, жена может подсказать, но человека специального, который бы мне говорил: «Этот пиджачок или эта рубашка» — у меня такого нет.

Дементьев: Но вы же покупаете этот пиджачок или эту рубашку.

Семин: Но я покупаю, покупаю по своим возможностям, поэтому у меня хороший пиджачок. А то, что касается спортивной части, вот тренер пришел на лавку, тут, я считаю, что ничего страшного нет, что и в спортивной форме, многие тренеры в спортивной форме. Но я знаю, что Валерию нравится, например, чтобы команда ехала, это тоже правильно, чтобы она ехала на матч, обязательно все были в костюмах, все одинаково одеты, и тренер тоже. Это замечательно. Так итальянцы, итальянцы все приезжают, в основном, правильно, в хороших костюмах, их хорошие фирмы одевают. Но я думаю, наверное, упущение нашей федерации, что они не одели нашу сборную в единую форму: пиджаки, брюки, хорошие ботинки и порекомендовали им приходить. Порядок всегда бьет класс — такая есть пословица.

Андронов: Внутренняя мобилизация такая.

Семин: Внутренняя мобилизация, все, еще раз говорю, начинается с вешалки и т.д. Но у тренера есть еще один момент: Слуцкий в этом костюме выиграл группу, он выиграл группу, и он сделал большое дело — он привез нас на чемпионат Европы. На чемпионате Европы мы посмотрели, по крайней мере, посмотрели и попробовали, в чем мы отстаем. Оказалось, что мы слабы, это тоже хорошо.

Андронов: Но мы говорим о привлечении зрителей на трибуны, что у нас 20 тысяч мы не можем собрать. Понятно, что, наверное, привлекать нужно не только тех, кто любит футбол. Те, кто любит футбол, они как-то находят возможность сходить. Но вот, например, приходят женщины на футбол, но им, конечно, приятнее смотреть на тренера, который одет как Йоахим Лев или Антонио Конте, это же правда?

Дементьев: В этой связи с матом в футболе можно бороться? С матом на трибунах?

Семин: Надо бороться.

Эггерт: Как?

Семин: Надо бороться.

Эггерт: Глушилки ставили — не помогло.

Дементьев: Футбол без мата, стоп-мат какой-то.

Семин: Нужно бороться дома — раз, своему сынку говорить: «Это же некрасиво, что ты там ругаешься матом». Наверное, девочка, которая сидит с тобой, пришла на футбол, она должна сказать: «Не ругайся же ты матом. Давай посидим нормально, посмотрим футбол». Наверное, такая нужна борьба.

Андронов: Мое воображение сейчас пытается нарисовать эту картину.

Дементьев: Просто, пожалуйста, вспомните, когда Юрий Павлович тренировал «Локомотив», у них целая программа была по приглашению девушек, например, в футбол, действительно была группа «Локо-Girls», которые регулярно ходили на матчи «Локомотива».

Семин: Да, причем какие красивые девчонки были, помните, девчонки какие красивые? А красота, она всегда создает радостное настроение.

Андронов: Но вообще атмосфера любви, она нужна.

Семин: Но сейчас с болельщиками мы очень слабо работаем — это мое личное мнение.

Желнов: А как с болельщиками можно работать? И как в советское время с ними работали?

Яременко: Может, просто хорошо играть — и болельщик сам потянется?

Семин: Но есть и хорошие матчи в чемпионате России. Вы все-таки не забывайте, футбол нельзя так сильно критиковать, как критикуем мы. Сейчас мы не критикуем, а уничтожаем просто. И в то же время, я вам скажу, я пошел, позавчера был товарищеский матч, играл ЦСКА и играл «Арсенал» Тульский. И что бы вы думали? На стадионе полные трибуны сидело людей, полные, хоть это не очень много, мне кажется, там тысячи четыре-пять.

Андронов: Где играли?

Семин: На Октябрьском поле. Там, я думаю, тысячи четыре-пять, но полные. Я думал, что люди вообще не придут.

Дементьев: Чемпионат России столько не собирает.

Семин: После Чемпионата, думал, что вообще не придут. Пришли все на футбол поддержать свою команду. Футбол живет.

Андронов: На московское «Динамо», кстати, пришло больше.

Желнов: Я хотел вас спросить про поведение все-таки. Как работать с болельщиками? Тем более, мы помним последние события в Марселе: и ножевые ранения, и драки с английскими фанатами, и аресты. И мы помним, как разные представители российской элиты по-разному на это реагировали: кто-то с осуждением, а некоторые говорили про то, как там 200 человек отбуцкали тысячу. Как это возможно?

Семин: А это, на самом деле, я свидетелем был. Я сидел немножко выше, где все это происходило. И все было очень спокойно, все было нормально до того времени, пока англичане переигрывали нас. Наши болельщики были приунывшие совсем, но произошел эпизод, когда мы забиваем гол, наши болельщики стали радоваться, это естественно, радоваться нормально, нормально радовались, между собой. Но была маленькая такая сеточка и была другая территория англичан. Англичане стали первыми бросать различными предметами в наших болельщиков после того, как мы сравняли счет, первые. Мне кажется, что и флаг бросили наш, но они первые завели нашу группу, их было, на самом деле, в 20 раз больше, чем наших. Отсюда наши с этой территории, сломали этот забор, полетели на ту территорию драться.  Англичане побежали, друг друга...

Желнов: Но вы осуждаете то, что сломали забор, ваше отношение к этому какое? Я понимаю, спровоцировали.

Семин: У меня негативное отношение. Футбол должен радость приносить.

Андронов: Вы говорите о стадионе, а Антон-то спрашивал больше про тех...

Желнов: То, что было потом на улице.

Андронов: Но не потом, а это до еще было.

Семин: На улице мне сложно сказать. Я на улице не видел. Я знаю, что, наоборот, больше хулиганили англичане. Англичане тоже очень воспитанные люди, они в барах сидят, напьются пива, а потом, чтобы не расплачиваться, устраивают драку. Пока драку эту устроили, можно разбежаться и не платить за счет. Вот и все.

Эггерт: А наши платят за все и ведут себя тихо.

Семин: Это я не знаю как, это я не знаю. Наших я не видел. Воспитывать нужно — это правильно.

Желнов: Юрий Павлович, что вы вкладываете, как воспитывать? КГБ, ФСБ должны воспитывать?

Семин: У нас все-таки в тот период, на мой взгляд, локомотивские болельщики были идеальные. В чем? И семейный сектор тогда был, и все. Они были очень корректные, очень корректные. За счет чего? Не знаю, может быть, команда, внимание футболисты им уделяли большое. Во-первых, на каждую тренировку, вот была тренировка в Баковке или была тренировка на стадионе, мы ворота всегда открывали. Сидело по тысяче человек, мальчики приходили, девочки. Они уже знали, когда тренировка. После этого обязательно происходило нормальное общение с футболистами, футболисты давали автографы и разговаривали. Мне кажется, это такая дружелюбная была ситуация, которая не позволяла им проявлять агрессию. Вот этот один из моментов. Встреч все-таки значительно больше было, с ними нужно разговаривать, я считаю.

Андронов: А вам не кажется, что тогда, в ваше время, особенно триумфальное в «Локомотиве», сами игроки были несколько ближе по социальной лестнице?

Семин: Были ближе.

Андронов: К народу, к обычным людям?

Семин: Да, были ближе.

Андронов: И что проблема Мамаева и Кокорина, если мы уж к ним возвращаемся, она, в том числе, в том, что они где-то там вообще в небе находятся.

Семин: Я с тобой согласен, они должны опуститься как можно быстрее.

Эггерт: У меня последний вопрос, он совсем не футбольный. У вас было прозвище Орловский рысак, сейчас в Орле собираются ставить памятник Ивану Грозному, как сегодня выяснилось, даже местный владыка не против вроде бы, митрополит Русской церкви. Какое ваше отношение к тому, что в Орле поставят памятник, возможно, Ивану Грозному?

Семин: Вы знаете, я еще почетный гражданин города Орла официально. Но меня еще никто не спросил.

Желнов: Мы спрашиваем.

Семин: Почетных граждан, наверное, должны спросить.

Эггерт: Вот мы спрашиваем.

Андронов: Вы что скажете? Вот Иван Грозный — и памятник.

Эггерт: В Орле.

Семин: Я так не особенно хорошо историю… Иван Грозный в Орле…

Дементьев: Сына своего убивал, помните, картину знаете известную.

Семин: Это в Орле разве было?

Дементьев: Нет.

Семин: Это я знаю, а причем Орел-то?

Андронов: История с сыном не при чем. Вообще возвеличивание Ивана Грозного, сейчас крутой, всех построил, например, болельщики платили бы в барах и футболисты не пили бы шаманское.

Семин: Сложно. Я бы, например, в Орле ставил памятники тем, кто для города Орла сделал много хорошего.

Желнов: Например, кому? Кто сделал хорошее?

Семин: Ну, много и военных в Орле было, и заслуженных героев и т.д.

Андронов: А вы давно, кстати, в последний раз там были?

Семин: Наверное, хорошим руководителям, которые хорошо руководили областью, которые много сделали для народа. Наверное, этим людям. Давно не был, месяца два.

Андронов: Как находите, как развивается город в сравнении с советскими временами, так скажем?

Семин: Вопрос очень сложный, мне сравнить очень тяжело.

Дементьев: А футбол в Орле?

Семин: Футбол забыли, что очень плохо. Футбол забыли, футбол развивается очень слабо, так, как и, наверное, во многих других регионах. Это я могу точно сказать.

Желнов: Спасибо.

P.S. Семин: Я, Семин Юрий Павлович, спасибо за приглашение, мне очень понравилась ваша программа, ваши вопросы. Я надеюсь на следующее приглашение к вам.