«Раньше людей уже с именем старались прямо не хватать»: Владимир Войнович о деле Серебренникова

Желнов: Владимир Николаевич, хочу вас спросить про Кирилла Серебренникова, про дело «Седьмой студии», учитывая, что вы подписали, выступили в защиту режиссера. Вот вы, как свидетель, тем более должны как-то остро чувствовать происходящее сегодня, свидетель тех времен, тех гонений. Вот тогда понятно, когда Пятое управление КГБ под председательством Бобкова включалось в игру, когда были гонения на интеллигенцию.

Вот вы считаете, тут тоже есть вопрос именно столкновения власти и интеллигенции, либо вы верите в простую схему, которую нам пытается нарисовать следствие, это то, что финансовые махинации, дескать, никакой цензуры, никакого наезда по творческой или другой линии в этом деле не существует, поэтому не надо его идеологизировать. Вот как вы считаете?

Войнович: Я, вы знаете, как-то очень думал об этом, и я не понимаю подоплеки. У меня нет предполагаемого объяснения этой подоплеки, потому что, если взять советский опыт, то советская власть обожглась на деле Синявского и Даниэля, но после того, как их посадили, и был огромный шум, после этого старались более-менее известных людей не хватать.

Они делали потом из неизвестных известных, как например, Буковский, который был просто таким мальчиком-диссидентом, но из него сделали историческую фигуру в конце концов. Но людей уже с именем старались прямо не хватать, но выталкивали за границу, еще что-нибудь. Поэтому эта история с Серебренниковым меня очень сильно удивляет, потому что я, конечно, не верю следствию, суду, они сами виноваты в том, что у них такая репутация, поэтому что за этим стоит, я не могу себе представить.

Желнов: Но вы ожидали… Все-таки такой силовой реакции в отношении человека культуры не было еще.

Войнович: Ну да, тем более они выбрали человека очень известного.

Желнов: И очень знакового в определенной среде.

Войнович: Известного в широких масштабах, далеко за границами страны. И вот это что-то, какая-то показательная акция? Не знаю, кому и что хотят показать.

Тимофеева: А вы не думаете, что эта фигура выбрана именно для того, чтобы вбить окончательно клин между народом и либеральной интеллигенцией?

Войнович: Этот клин все время вбивается, между народом и либеральной интеллигенцией, но тут вбивается клин еще в другую расщелину, потому что это вбивается клин в ту часть интеллигенции, которая примыкает к либеральной, но она где-то на стороне власти стоит. И тут, по-моему, власть совершает, мне так кажется, власть совершает какие-то очень неосторожные для себя действия, если рассматривать это дело с точки зрения интересов самой власти.