Маргарита Симоньян о летучках в Кремле

Шустер: Хотел остановиться на теме разницы между государственным телеканалом в России и негосударственным. Я не могу сказать точно, но, по-моему, Дождь не приглашают на летучки в Кремле или с госчиновниками. Все-таки зачем нужны эти летучки? Что там обсуждается, и как это влияет на ваш телеканал?

Симоньян: Какие летучки с госчиновниками? Мы сейчас все приехали сюда, я приехала, а все разъехались по домам, с брифинга Натальи Тимаковой, где, по-моему, не было Дождя, но была Новая газета.

Желнов: Не секрет, что по средам, я уж не знаю – каждую неделю, не каждую, Алексей Алексеевич Громов – замглавы администрации президента, курирующий СМИ, проводит встречи с главными редакторами, состав может меняться, но это не секрет, мы тоже работаем в журналистике и знаем от коллег об этом. Что там обсуждается?

Симоньян: Я не знаю, какие встречи проводит Алексей Алексеевич Громов по средам. Я знаю, что Алексей Алексеевич периодически проводит встречи, на которых на неделю вперед объявляется график и планы президента, правительства, премьер-министра.

Желнов: Это можно же все по электронной почте прислать журналисту.

Симоньян: Нет, по электронной почте это нельзя прислать журналисту, потому что это закрытая информация, а главные редакторы должны иметь возможность подготовиться.

Дзядко: Можете сообщить timetable первых лиц исключительно?

Симоньян: Не исключительно, иногда еще какие-то мероприятия, которые, может быть, состоятся в течение недели или двух. Поскольку эти встречи закрытые, я тоже не могу вам рассказывать, что именно на них происходит, также как я вам не могу рассказывать – что происходит на брифинге, с которого мы только что приехали. Но я вам могу сказать о своем опыте. Не будем говорить о коллегах и за коллег, это просто неэтично. За 7 лет, что я работаю – огромное количество разных ведомств: начиная от пресс-секретаря Гулькиной деревни, не знаю - где, и заканчивая реально могущим повлиять на нашу деятельность органом каким-нибудь проверяющим, у нас же много проверок из Минфина и так далее, – звонили, писали, просили: покажите это, показывайте это, а приезжайте на фестиваль фиг знает чего. В критических случаях Громов Алексей Алексеевич, я не знаю, сейчас закрытую информацию или нет, надеюсь, не очень, мне помогал от этого отбиваться, купировал те проблемы, которыми грозился очередной очень важный человек, который просидел на своем посту полтора года, например.

Самсонова: А как он узнавал о том, что у вас есть проблемы?

Симоньян: Я звонила и просила.

Самсонова: На мобильный телефон?

Симоньян: Нет, через приемную, я не звоню ему на мобильный телефон.

Желнов: В чем вас ограничивали? Потому что уже, по-моему, тоже это стало общим местом: Владимир Познер – ведущий Первого канала говорит напрямую - в чем его ограничивал Константин Эрнст, почему он вынужден был уйти с Дождя; Алексей Венедиктов – ваш коллега и знакомый тоже неоднократно говорит об этом.

Симоньян: Вы забываете одну простую вещь: мы не вещаем на русском языке, мы вещаем на английском, арабском, испанском за границу. Кроме истории «покажите наш праздник урожая» или какой-нибудь вот такой фигни, о которой я рассказывала, у нас лично, в нашей компании вещей, чтоб нам позвонили и сказали: «Снимите программу с эфира» - не было никогда; более того, я уверена, что, может быть, даже все люди, подавляющее большинство людей - точно, кто теоретически могли бы это сделать, они даже не знают – какие у нас программы в эфире.

Шустер: А кто у вас начальник, Маргарита, сейчас?

Симоньян: У меня нет начальника, я главный редактор, а по нашему уставу главный редактор является начальником автономной некоммерческой организации АНО «ТВ-Новости», которая является средством массовой информации Russia Today.

Самсонова: Перед кем вы отчитываетесь о проделанной работе?

Симоньян: Чаще всего мы отчитываемся о проделанной работе перед Минфином, потому что мы получаем оттуда деньги, и мы посылаем им, правда, чаще всего мы посылаем Минпечати, через которое приходит бюджет, мы им посылаем отчет, причем мы посылаем совершенно официальный отчет.

Самсонова: Но Минфин может проверить только что? Что там нет растраты или нет коррупции?

Симоньян: Не-не-не. Это они проверяют, само собой, это не мы отчитываемся, это они приходят. Они приходят с проверкой растраты, коррупции – это само собой. Мы отчитываемся о показателях эффективности: рейтинг, статистика, рост посещаемости сайта, рост просматриваемости на других видеоплатформах, мы это пишем ручками, я подписываю; более того, нам ставятся цели и задачи на следующий какой-то период, мы их согласовываем – выполнимы они или нет?..

Козырев: Как-то очно, в разговоре с кем-то?

Симоньян: Иногда в разговоре.

Козырев: В разговоре с кем? Кто приезжает, куда вы приезжаете?

Симоньян: Вы не представляете – со скольким количеством людей. С теми людьми, от кого зависит наше финансирование. Один раз у меня, например, был отчет такой в Думе, меня просто вызвали.

Козырев: Я говорю, что мы, например: у Наташи Синдеевой возникает вопрос к кому-нибудь из нас, мы садимся к ней в кабинет и обсуждаем его. К кому вы садитесь в кабинет? По итогам года, например, по рейтингам. Мне просто любопытно.

Симоньян: Ни к кому по итогам года и по рейтингам я не сажусь в кабинет. Есть несколько реперных точек, поскольку мы получаем бюджет от государства, мы должны выполнять задачи, поставленные государством. Они прописаны на бумаге, понимаете?