Иосиф Кобзон призывает сдать депутатские мандаты

Баданин: Иосиф Давыдович, а как вы относитесь к деятелям культуры, которые выходят на антипутинские митинги, акции?

Кобзон: Нормально. Так, как относится Путин. Абсолютно нормально. Это абсолютно нормальное явление, когда другие деятели культуры заявляют: «А мне не нравится».

Вы знаете, я с удовольствием сяду за стол на эти дебаты, как их называют, для того, чтобы узнать: а почему? А, может быть, он меня переубедит? Может, он мне объяснит и скажет: почему он против? Нельзя же просто так: «Мне не нравится». Ну почему тебе не нравится, объясни, пожалуйста. Я могу сказать, почему мне нравится.

Зыгарь: Вы не общались ни с кем из тех, кому не нравится?

Кобзон: Нет. Вы знаете, как-то мы сидели - снимали передачу, посвященную Владимиру Семеновичу Высоцкому. И вел эту передачу Вениамин Смехов. И мы как раз вспоминали то время, когда мы тоже были разными. Он говорит: Вы не общались? Мы не общались. У Высоцкого было общение Мессерер, Ахмадулина, Евтушенко, кто там, Вадим Туманов и так далее. У меня было окружение – Роберт Рождественский, Рамсул Гамзатов, Оскар Фельцман, Александра Пахмутова, Николай Добронравов. Мы были как бы… Но мы не ненавидели друг друга. Мы просто понимали – у нас разное отношение к современной власти. И, возможно, вот видите, я когда смотрел фильм наш «Высоцкий», я думал о другом: а где эти люди были, когда он был живым? Где они были, почему они ничего не делали для того, чтобы спасти его, гения, для того, чтобы помочь ему – они ничего не делали. Они шли на поводу у его слабости, а теперь они говорят, то же самое это окружение, которое было, им нравилось, что в их рядах такой вот человек как Владимир Семенович.

Тоже самое сегодня, вот вы говорите, есть люди, которым не нравится вновь избранный президент, объясните, почему? Это, может быть, полезно и ему будет услышать. Почему он не нравится вам?

Дзядко: Они объясняют, по-моему, довольно много?

Кобзон: Объяснение происходит, к сожалению, у нас каждый раз пленарное заседание Государственной Думы начинается всегда с выступления 4 фракций: каждая фракция по 5 минут выходит и высказывает свои мысли вслух. Каждый раз на пленарных заседаниях. И они высказывают. И в основном, вместо того, чтоб заниматься законопроектами, занимаются незаконными выборами.

Дзядко: На митинги многотысячные людей выводили не фракции, а люди, которые не представлены в Думе.

Кобзон: Я поэтому и говорю, что перекликается все. То, что они говорят на улицах, об этом говорят их представители в Думе.

Дзядко: У большинства людей, которые вышли на улицы, представителей в Думе нету.

Кобзон: Я сижу рядом с выдающейся женщиной – Валентиной Владимировной Терешковой. Она первый раз пришла. Она работала руководящим работником в Союзе обществ дружбы, работала она в Комитете советских женщин и так далее. Но она не понимала, что это такое, что за плюрализм, который она слышит в стенах Государственной Думы.

Когда я предлагал: примите закон об одномандатных выборах, потому что если вы его не примете, а мы сейчас демонстративно сдадим мандаты, - те, которые шли за нами по списку, они встанут на это место. Ничего не произойдет другого, да? Поэтому примите закон о том, чтобы выборы были одномандатными и сдайте мандаты. И прекратите эти грязные разговоры: законные, незаконные. Они всегда были незаконные.

Зыгарь: А почему же вас не послушались?

Кобзон: А почему не приняли мой закон о защите чести и достоинстве?

Зыгарь: Ну, это «иных уж нет, а те далече», а вот почему сейчас не послушались вас? Действительно, распустить Думу, сдать мандаты, ввести выборы по округам…

Кобзон: Сначала нужно принять закон об одномандатных выборах.

Таратута: Хорошо, можно так: принять закон, потом распустить Думу, сдать мандаты.

Кобзон: Так я это и предлагал.

Таратута: Так вас не слушают.

Зыгарь: Ваши товарищи по партии.

Кобзон: Но, может быть, сейчас нас услышат, может быть ночью кто-то не спит, может быть, у нас сейчас неделя отпуска у Государственной Думы. Может, через неделю придут и вспомнят нашу сегодняшнюю встречу, и понесутся на меня стрелы, я их не боюсь.