«Территориальные проблемы в XXI веке нельзя решать вооруженным путем»: сценарист Рустам Ибрагимбеков об армяно-азербайджанском конфликте и патриотизме

Ерженков: И у вас получается конструктивный диалог с вашими друзьями? Я вот, почему-то мне в это верится с трудом, что они согласны с вашими доводами. Потому что я наблюдал лично сколько споров между армянами и азербайджанцами, каждый отстаивает свою правду.

Наринская: Это может сравниться только со спором израильтянина и палестинца, мне кажется, эти споры.

Тимофеева: А теперь и наши, русского и украинца.

Наринская: Ну, не совсем так. Скажем так, русских, которые считают Крым не нашим, довольно много.

Ерженков: Довольно много, да.

Ибрагимбеков: Я согласен с вами, что вопрос этот такой же, как и перечисленные вами конфликты, это очень острый вопрос. Без каких-то взаимных уступок ничего не произойдет. По крайней мере, должны быть возвращены те пять районов, которые никакого отношения к Карабаху не имеют, и они тоже захвачены. Но это вопрос взаимоотношений государств, а я говорю совершенно о другом. Я не считаю каждого армянина врагом, я отстаиваю свое право хорошо относиться к тем армянам, которых я считаю достойными людьми. Вот за это меня осуждают.

Наринская: Вот за это вас считают недостаточным патриотом, правильно?

Ибрагимбеков: В то время как я гораздо больший патриот, чем все те, кто из разного рода соображений выкрикивают лозунги и так далее, делая таким способом свою карьеру.

Наринская: Вот я хотела как раз спросить про патриотизм, потому что опять же вы сказали, что не очень хотите говорить про Никиту Сергеевича, но в общем, можно сказать, что мы как раз обсуждали до программы, что, например, теперешняя программа Никиты Сергеевича «Бесогон» это как будто бы видеоиллюстрация к роману Сорокина «День опричника», и все это вылилось в какую-то карикатуру. Вам не кажется, что патриотизм сейчас, особенно в сфере…

Ибрагимбеков: Кто-то сказал, патриотизм — последний оплот негодяев.

Наринская: Прибежище негодяя или идиота. Вы с этим согласны?

Ибрагимбеков: Вы знаете, самая главная мудрость в мире — это чувство меры. Вот огонь, замечательная вещь, но когда его много, это пожар. Вода, без нее мы обойтись не можем, а когда ее много, это потоп. Чрезмерный патриотизм — это такая же страшная вещь, понимаете, все, что чрезмерно, оборачивается своей противоположностью. И поиск вот этой меры во всем и отличает умного человека, мудрого человека от людей недалеких.

Тимофеева: У нас просто сейчас патриотизм меряется отношением к Крыму.

Наринская: В России.

Тимофеева: В России, да. Присоединение Крыма.

Ибрагимбеков: Отношением к Крыму?

Тимофеева: Да. Если вы это одобряете, вы патриот. Если вы против этого присоединения, то вам будет плохо.

Ибрагимбеков: А если вы воздерживаетесь?

Тимофеева: А вот вы что делаете?

Ибрагимбеков: Вы знаете, я воздерживаюсь. Объясню, почему. Потому что воспитанный на русской литературе, я знаю, сколько было пролито крови, и как Россия воевала за Крым. Дальше произошла вот эта передача Крыма Украине, правильная или неправильная, она произошла, это факт. Поэтому как бы я абсолютно убежден в том, что если было бы желание действительно в свое время заполучить Крым, его можно было получить сотней других способов.

Наринская: Конечно.

Ибрагимбеков: Абсолютно не вызывающих никаких протестов ни у кого. Дело в том, что возвращение Крыма произошло именно тогда, когда этого требовала политическая конъюнктура в России.

Тимофеева: Это к нашему разговору об имперских амбициях.

Ибрагимбеков: Тут дело не в Крыме, а дело было в потребности совершить некую акцию патриотического свойства. Поэтому как бы ставлю вопрос не так, Крым наш или не наш, воздерживаюсь, не хочу обижать своих украинских друзей. Но то, как его вернули, это я не принимаю.

Фото: ТАСС