«С голой жопой ходил, а лимузин был»: Филипп Киркоров о жизни без концертов, награде от Лукашенко и новом проекте

Желнов: То есть деньги совсем не стали проблемой, отсутствие концертов массовых?

Киркоров: Для меня нет, потому что меня как-то научила одной хорошей фразе наша великая певица Алла Пугачева, с которой я провел энное количество лет вместе, она меня многому научила, и одной из фраз, которую я запомнил, ее, так скажем, любимых фраз, что денег нужно ровно столько, чтобы не чувствовать себя униженным. Вот у меня их ровно столько, чтобы я не чувствовал себя униженным. Да, мне безусловно не хватает адреналина от общения с публикой, со зрителями, с концертами, с Дворцами спорта многотысячными, но тем не менее, благодаря этому году, я наконец-таки разглядел, рассмотрел своих детей. Я был такой воскресный папа, я прилетал, приезжал, чмокнул, улетел дальше на гастроли, поцеловал, прилетел. Потом школа началась, они уходят утром в школу, я еще сплю, я прихожу домой вечером с каких-то мероприятий, вот например, сегодня, вот я приду домой сегодня, с нашего прямого эфира, дети уже будут спать, понимаете.

Желнов: Они смотрят сейчас?

Киркоров: А я, кстати, не знаю. Но нет, сейчас уже десять часов, они в девять ложатся спать, им в семь утра в школу, и поэтому у нас с этим все очень строго.

Желнов: Филипп, а вот призыв Валерия Меладзе к артистам, вы слышали это обращение, несколько недель назад, не участвовать в новогодних съемках, потому что съемки разрешены на телевидении, но при этом корпоративы большие, концерты большие — нет. Как вы относитесь к этому призыву Меладзе к артистам? Все-таки это ваш коллега и товарищ.

Киркоров: Я для себя вообще давно уже поставил, так скажем, несколько рамки ограничений в тиражировании своего образа и себя на телевидении. Я просто не делал заявлений об этом громких, о том, что я не буду сниматься там-то, я не хочу петь под фонограмму в этих телевизионных шоу. Я не делал этих заявлений, я просто деликатно отказывал ряду музыкальных программ, новогодних и не новогодних, когда они меня приглашали.

Желнов: То есть вы хотите сказать, в этом году мы вас не увидим в главных «Огоньках» новогодних? Они же все равно продолжают сниматься.

Киркоров: Ну, где-то увидите, где-то не увидите. Я посчитал, так скажем, сняться в тех программах, в тех новогодних программах, которые мне интересны. Вот скажем так.

Милова: То есть вы отбирали по сценарию?

Киркоров: По контенту. Например, на канале НТВ в этом году, вы, наверное, знаете, блистательно прошел проект «Маска», телевизионный проект «Маска», где я был председателем жюри. Побиты были все рекорды всех рейтингов, и естественно, скажем новогодняя ночь канала НТВ будет связана именно с этим проектом, так скажем, спецвыпуском этого проекта, где я опять-таки являюсь председателем жюри. Я там исполнял, уже мы записали эту программу, я исполнил дуэт с победителем этой программы Анатолием Цоем, в маске лев, помните, если вы смотрели, он и победил. И еще будет один специальный номер, специальный сюрприз. Вы знаете, что сейчас на сцене Московского Дворца молодежи проходит знаменитый мюзикл «Шахматы», который написали группа ABBA, вот эти вот ребята, и Тим Райс.

Милова: Да, это сейчас очень модная тема.

Киркоров: Тим Райс, известный сценарист, автор. Если вы помните, когда-то, где-то в восьмидесятых годах, ABBA приезжала в Москву, и с личной просьбой к Алле Пугачевой, пригласить ее на Бродвей сыграть одну из главных ролей, жену шахматиста. Но в силу такого времени ей призрачно намекнули, что не стоит покидать страну, определенные органы, и надо остаться здесь, поэтому с болью в сердце она отказала легендарной группе и не стала солисткой этого мюзикла. Но вот видите, чему быть, того не миновать, мюзикл все-таки приехал в Россию, и одна из самых знаменитых арий этого мюзикла Bangkok Night, вы помните такую?

Желнов: Я нет, честно, не буду делать вид, что помню.

Киркоров: Вы услышите… А вы были на мюзикле «Шахматы»?

Желнов: Нет.

Киркоров: Я вам очень рекомендую. Там блистательно играет Анастасия Стоцкая. И начало второго акта, именно звучит этот знаменитый хит восьмидесятых. Как только зазвучит этот хит, вы узнаете.

Желнов: Меня удивило вообще, что вы произнесли словосочетание, которое я давно не слышал, Московский Дворец молодежи, потому что после того, как разобрали «Олимпийский», кажется, что ничего этого больше нет, к сожалению или к счастью.

Киркоров: Вы знаете, мне казалось, что ничего больше нет, когда разобрали концертный зал «Россия», с которым у меня связано, и не только у меня, у всех моих коллег, начиная и заканчивая, все самое дорогое в жизни.

Желнов: «Олимпийский» оплакиваете?

Киркоров: Как сказать, оплакиваю, я торжественно закрыл этот зал своим шоу пару лет назад, в декабре месяце, шоу «Цвет настроения синий». Поэтому опять-таки символично, Алла Пугачева открывала этот зал в далеких восьмидесятых с программой «Пришла и говорю», у нас сегодня эта певица будет красной нитью, волей-неволей…

Желнов: Она всегда будет…

Милова: Путеводной звездой.

Киркоров: Она будет проходить, и не только у нас, она будет проходить везде, потому что это главная певица страны, была, есть и будет. Но очень символично ощущать было на себе, так скажем, начало истории, на которой я присутствовал ребенком, когда смотрел программу «Пришла и говорю», придя на открытие этого зала, и участником непосредственного события закрытия «Олимпийского» моим шоу. В моей жизни очень много таких символичных каких-то странных событий. Короче, что вам сказать…

Кармунин: Филипп, вот про странное символичное событие. Когда начался карантин, я вспомнил тут же вашу песню «Страна моя, тебе не до концертов».

Киркоров: Это тоже, кстати, Леонид Дербенев, а музыку написал Тончо Русев, болгарский композитор, понимаете. И вот такая песня «Страна моя, тебе…».

Желнов: Песня о чеченской войне была, о первой чеченской.

Киркоров: Да, но, понимаете, эту песню запретили везде, где можно, ее перекрыли, закрыли, хода ей не дали. Но в альбом она попала, по-моему, альбом был «Я не Рафаэль» назывался, 1994 года.

Кармунин: Да. И действительно весь 2020 год это время, когда нашей стране не до концертов почему-то. И когда задаешь этот вопрос, говоришь: «А вот почему там бассейны работают, почему фитнес-клубы работают, метро работает?», говорят: «Для работы». Но ты можешь поехать в метро куда угодно, ты можешь поехать в метро развлекаться. А артисты, они голодают буквально. То есть, может быть, вы нет, но труппа: звукорежиссеры, артисты балета, они в огромной кризисной ситуации находятся. И тот возглас Валерия Меладзе, когда он об этом говорил, это как раз призыв, чтобы обратили внимание. И вы — король эстрады, и вот вы, как король, мы ждем от вас, как от короля, какого-то слова, защитите артистов эстрады.

Желнов: И нужно ли их защищать? И как?

Киркоров: Ну вы ко мне сейчас как к Иосифу Давыдовичу Кобзону обращаетесь, понимаете.

Милова: Ответьте за всех.

Киркоров: Во-первых, я все это, вот эти все наши звания, которые нам раздали, народ, кто-то у нас императрица, кто-то у нас примадонна, кто-то у нас император, кто-то у нас король, кто-то у нас золотой голос, кто-то у нас серебряный голос…

Милушкова: А серебряный голос это кто?

Киркоров: А замечательный певец такой Сергей Пенкин.

Милушкова: Просто предыдущее это все было совершенно очевидно, да?

Киркоров: Просто вы слишком молодая, а тогда он был один из первых таких странных артистов…

Милушкова: Как деликатно.

Киркоров: Который тоже получил по шапке в то самое советское время. Я, кстати, не договорил, на НТВ мы будем с «Шахматами» делать очень интересный номер, так что я выбираю там, где мне интересно. И там со мной моя труппа, и я ей плачу. Я нахожу возможность не дать умереть с голоду своей труппе. Вы понимаете, что Валера прав. Он прав, конечно, он просто как человек очень эмоциональный, он, может быть, неправильно донес, не так точно донес свою мысль, что из его доброго позыва, призыва к обществу он навлек на свою голову, так скажем, гнев народонаселения, которое говорит: «Нам тут жрать нечего, а артисты тут начали…». И нас еще больше, то есть артистов и так в последнее время, благодаря вот этим всем программам, которые рассказывают, сколько они зарабатывают, благодаря средствам массовой информации, сколько получают, на какой позиции в Forbes, сколько миллионов… Если бы эти миллионы были действительно таковыми, поверьте, я бы здесь сейчас не сидел.

Кармунин: Вы знаете, как правильно донести эту мысль?

Киркоров: Я вообще не декларатор. Я если делаю какие-то вещи, я их не афиширую. Если я занимаюсь благотворительностью, я не буду об этом кричать с каждого переулка, угла, площади, балкона, я ее тихо буду делать.

Кармунин: А шепнуть кому-нибудь наверху можно?

Киркоров: Если бы у меня был, скажем, так просто мне было бы туда зайти…

Кармунин: Не просто?

Киркоров: Мне просто туда не надо. Когда меня зовут туда выступать, я с удовольствием это делаю, потому что там те же, такой же зритель, как и в зале, им тоже нравятся песни. Им тоже нравятся мои песни, кому-то очень нравятся, кто-то «там» есть, кто меня очень не любит.

Желнов: Просто вопрос Олега в том, что артисты оказались без лобби какого-либо. У рестораторов есть свое лобби, которое встречается с мэром Собяниным, я не знаю, и договаривается как-то. У фитнес-клубов, у салонов красоты, очевидно, что тоже есть какие-то представители, которые тоже встречаются с местными властями, которые вводят локдаун, не вводят. У артистов вот, похоже, что нет такого человека. Нужен какой-то профсоюз, либо человек, который бы вел переговоры, потому что ощущение, что как бы о вас, не в смысле вас, а вообще об этой индустрии, забыли, на нее не обратили внимания, и многие…

Замятина: Сочли чрезмерной, что ли.

Милова: Нужен ли новый Иосиф Кобзон? Кто может им быть?

Киркоров: Я.

Замятина: Так. Вот и ответ.

Киркоров: Он меня и так, так скажем, уходя со сцены…

Замятина: Рукоположил.

Киркоров: Он, так скажем, передал, где-то об этом молва ходит, где-то он сказал, что преемник его Филипп Киркоров. Мне это, безусловно, очень приятно, но я, конечно, шучу. Я не шучу о том, что он это сказал, а шучу о том, что я бы хотел быть, вот пожалуйста, я Иосиф Кобзон. Вот все, кто меня знают, из коллег, из молодых коллег, я всегда приду на помощь, я всегда помогу, я никогда не пройду мимо проблемы или беды кого-либо из моих коллег, если в моих силах что-то изменить, или помочь, или сделать. Но я не всесилен, у меня, может быть, нет этих рычагов и возможностей таких, которые могли бы совершить какие-то глобальные перемены в индустрии и защите прав наших артистов. Вы понимаете, я бы занялся гораздо более глобальной проблемой, которая грабит артистов сегодня, не то, что они остались без работы, а то, что наша страна до сих пор не может защитить права артистов, когда их пиратские продукты, диски продаются в огромных тиражах, когда артисты не получают авторские гонорары…

Замятина: А разве это важно в эпоху интернета? Разве кто-то покупает…

Киркоров: Это очень важно. Понимаете, почему в Америке Бритни Спирс не жалуется на отсутствие концертов? Она их дает раз в пять лет тур, Мадонна раз в три года, она живет на роялти, на роялти с продаж своих произведений. Мы же живем, основной доход наш конечно же от концертной деятельности, от гастролей, от продажи билетов. И слава богу, у нас такая замечательная страна, которую можно, вот я за 35 лет я ее объездил всю, я уже не говорю, по сколько раз я был на Дальнем Востоке, в Калининграде, в Красноярске, Новосибирске. Я даже порой своему директору говорю: «Гена, мы опять едем в Ростов? Мы там были полгода назад!». Он говорит: «Ну, едем, пока спрос есть, значит, едем».

Замятина: Просят.

Киркоров: Вот какая у нас благодарная публика, и она, конечно же, нас избаловала в плане концертной деятельности. Но проблема не в этом, я считаю, надо решать гораздо более серьезные проблемы, с защитой авторского права, с защитой исполнительского права, с защитой чести и достоинства тех же артистов, которым так легко опорочить репутацию какой-нибудь газетенкой… Извините, не к вам.

Замятина: Нет, ни в коем случае.

Киркоров: Это у вас такое, вы напротив сидите, поэтому. Так легко, так скажем, опорочить репутацию, которую ты создаешь годами, и какой-то бесчестный человек, или журналист, или просто желающий хайпануть на имени известного артиста, придумывает про него бред, идет с этим бредом в телевидение, в газету, радио. Вот, пожалуйста, яркий пример…

Желнов: Ну, конечно!

Киркоров: Секундочку! Если уж пригласили, терпите. Яркий пример того, как легко оболгать человека, это известная история с Маруани.

Желнов: Да, с композитором, который угрожал вам судом.

Киркоров: Да, Дидье Маруани, который вдруг возомнил, что песня «Жестокая любовь» это плагиат его песни какой-то там давности. Человек на протяжении полугода ходил везде, по всем телестанциям, давал пресс-конференции, созывал это все, рассказывал, какой Киркоров негодяй, украл у него песню, абсолютно не имея для этого никакого обоснования. Но тут же все журналисты подхватили это все.

Киркоров: Да. Конечно, Киркоров взял, разозлился, пошел в суд. Выяснилось, что песня, о которой он говорил, вообще написана в другое время. Почему вдруг человек опомнился через двадцать лет, почему вдруг он это придумал? Оказывается, у него тут концерты запланированы в России, надо было о себе напомнить. А как напомнить? Самое модное и самый верный случай о себе напомнить — скандальчик с Киркоровым, розовая кофточка, понимаете.

Замятина: Хорошо, что вы сами так об этом говорите.

Киркоров: Это настолько уже банально, это вот есть проблема. Потом в суде защитили мою честь и достоинство, но как в том анекдоте, вилки нашлись, а осадочек-то остался.

Замятина: Остался.

Киркоров: То есть у всех в полном сознании, все помнят, что Маруани, вот Маруани и все, украл Киркоров, Киркоров украл. А то, что Маруани оболгал и то, что оклеветал, уже никто не говорит. Вот где надо искать проблему и защищать артистов, а не в том, что они остались без работы.

Желнов: Филипп, чтобы закрыть эту тему. Правительство, как вы считаете, как-то поддержать в целом отрасль, индустрию шоу-бизнеса? Потому что мы видим, как разные отрасли поддерживают, где-то налоговые каникулы объявляются, где-то аренда…

Киркоров: Вот, налоговые каникулы.

Желнов: Применительно к артистам, что вы считаете, должно сделать правительство?

Киркоров: Я не могу пожаловаться. Вы знаете, каждый, у нас проблема еще в том в нашей стране, что у нас нет профсоюза артистов. В Америке один за всех, все за одного, вот они там начнут, они так кучкуются и пошли. У нас я тут, а я тут, я тут и все.

Желнов: Вот, каждый сам себе.

Замятина: Нужен цех.

Киркоров: Поэтому я тоже о себе позаботился. Наш президент сказал о том, что, пожалуйста, заполните документы, если у кого кредитная история, возьмите банковские каникулы, возьмите налоговые каникулы. Я пошел абсолютно, так скажем, по этому пути, и я обеспечил себе на этот год жизнь в условиях пандемии и в условиях тех, которые дал президент. Да, я не заработал тех денег, которые я зарабатываю обычно, я нашел утешение в другом, в творчестве, в семье. Но если я забочусь о своем коллективе, я о нем забочусь, я им помогаю. Ни одному человеку, который пришел ко мне и попросил денег, взаймы, не взаймы, я не отказал, у них семьи. У меня очень много известных богатых людей, которые приняли часть моих людей на работу, в рестораны, в какие-то фирмы, в онлайн-магазины, еще что-то, то есть я не оставлю. Да, может быть, по профессии они не все работали, но если я, я такой человек, я помогал, и не только своим. Но каждый за себя, я отвечал за себя и за свой коллектив. Я просто не хочу, чтобы создалось, понимаете… Валерино замечательное, так скажем, желание быть услышанным обернулось тем, что артистов еще больше возненавидели, «куда там вот эти вот, вот они ходят в шубах, тут у него кольца, а он еще плачет и говорит о том, что у него там денег нет, да мы тут вообще в двух метрах живем в коммуналке, у нас проблемы, а они вот там»… Конечно же разозлили. И так артистов, я говорю, недолюбливали за последнее время, благодаря средствам массовой информации, кто сколько получает, кто на сколько живет. Но я отвечаю за себя.

Милова: А сколько концертов в этом году?

Киркоров: У меня был последний концерт, шоу «Цвет настроения синий», 18 февраля в городе Тюмень. Мы вернулись из Америки, церемония «Оскар», так красиво было. Оказывается, церемония «Оскар» это был последний такой праздник на лужайке, по большому счету, во всем мире, на котором мне довелось быть. И 18 февраля у меня был последний концерт, и вот сейчас, 4 ноября, на нейтральной территории, в Дубае, у меня был такой концерт для наших замечательных… Вы, кстати, там были.

Желнов: Да, вот вернулся.

Киркоров: Не знаю, были ли вы на концерте…

Желнов: Нет, на концерте не был.

Киркоров: Но вы были на Дубае, вы знаете, что это Мекка нашего туриста.

Желнов: Да.

Киркоров: Но у меня тоже был такой далеко идущий ход, дело в том, что я понимал… Я аполитичный патриот, если уж так про политику, я знаю, что заготовили какой-то там вопрос политический. Я готов ответить вам на любые вопросы. Но я очень хочу, являясь аполитичным патриотом, я все равно переживаю за отношения с Украиной России. Я народный артист России, но я народный артист и Украины, я народный артист Молдовы. Понимаете, для меня это неразрывно. Я родился там же, где и вы, в другой стране под названием очень красивым — СССР, и я по-другому себе это все представляю, и навсегда у меня будет Россия, Украина, Белоруссия, это все одно государство, как бы нас ни ссорили, как бы ни расходились, ничего. И поэтому, когда была идея этого фестиваля «Парус», это было мое последнее выступление в этом году, второе практически, у меня было два концерта…

Желнов: Тюмень и Дубай.

Киркоров: Тюмень и этот.

Милова: Слушайте, простите, что перебиваю, но когда у Светланы Лободы спрашивают про концерты, или у ее продюсера Нателлы, они обе загадочно улыбаются и говорят, что в общем, нормально, работаем.

Киркоров: Лопни, но держи фасон, это правильная политика. Я тоже, вы обратите внимание, я хоть раз где-нибудь жаловался? Вы хоть раз где-нибудь почитали о том, что у меня проблемы?

Желнов: Нет.

Замятина: Нет.

Киркоров: Лопни, но держи фасон! Этому меня научила другая великая женщина, «Что бы не происходило, улыбайтесь, Киркоров», Людмила Марковна Гурченко.

Милова: Но все-таки, может быть, у вас были какие-то открытые концерты?

Киркоров: Вы меня сбили, подождите, я хотел сказать про политичную ситуацию, про мой такой агитконцертплакат 4 ноября.

Милова: Хорошо.

Киркоров: Я разделил эту сцену с великолепнейшей дивой украинской, Олей Поляковой, и это была моя идея, мы с Олей дружим. Она замечательная, яркая певица, может, вы знаете, слышали эту певицу. Она такая… Ух!

Кармунин: Королева ночи.

Киркоров: Совершенно верно! Молодец, подготовились к встрече со звездой. И конечно же, это был очень грандиозный концерт, она открывала, я закрывал. Россия, Украина, на нейтральной территории, мы обнимаемся, целуемся, сторис, все. Боже мой, что началось по возвращении Оли в Украину! Эти все нацики, которые набросились на нее, с ненавистью, со злобой, что как так, с российским, с предателем. Она, бедная, конечно, отбивалась как могла, но не потеряла чести и достоинства, она отстаивала позицию. И я знаю сегодня, что этот концерт все равно проложил маленький невидимый мостик к сближению наших стран. У нас здесь ничего не было, у нас здесь никто ничего не говорил, и слава богу, как вот, Киркоров выступил с Украиной. Там был шум, большой шум.

Желнов: Филипп, а в Киев сейчас не зовут совсем, последние годы?

Киркоров: Они не зовут, я просто туда, как сказали, меня туда не пустят, потому что я посетил в Крыму детский фестиваль «Новая волна».

Желнов: А если бы пустили, вы были бы готовы там выступить, как я понимаю?

Киркоров: А почему нет? И там мои поклонники, их много.

Желнов: Конечно.

Киркоров: Я каждый год на протяжении последних тридцати лет выступаю с гастрольным туром в Украине. Вот я же говорю, если я раз в полгода в Ростов, у меня традиционно всегда был тур по Украине, десять-двенадцать концертов, Одесса, Днепропетровск, Харьков, Киев, Львов, все главные города этой замечательной… И я очень скучаю по этим концертам.

Милушкова: Филипп Бедросович, а вы будете где-то выступать в этот Новый год? Или где вы его проведете, если не на сцене?

Киркоров: Вы видите мой гастрольный график, он пуст.

Желнов: Тюмень, Дубай.

Замятина: Хорошая география.

Милушкова: В принципе, возможно, в новогоднюю ночь где-то между Тюменью и Дубаем…

Киркоров: Если нас смотрит кто-то сейчас из заказчиков, желающих пригласить шоу Филиппа Киркорова на новогоднюю ночь…

Замятина: Мой телефон внизу экрана.

Киркоров: Я свободен. И с удовольствием заработаю пару копеек, чтобы свозить своих детей на отдых. Я имею на это право.

Милушкова: Абсолютно. Но все же то, что было всего два концерта, неужели вы ни разу за этот год не впали ни в какую апатию или депрессию? И если да, как вы помогали себе?

Киркоров: Это не по-киркоровски. Вы знаете, сколько у меня в жизни было ситуаций, когда я мог впасть в депрессию, в апатию.

Замятина: Расскажите, кстати, об этих периодах такого…

Киркоров: Они известны, они… Такой самый, тогда, когда меня вот травля началась, самое ужасное, это когда травят, травля. Травля была в 2004 году, с розовой кофточкой этой вот. Тоже когда вот необоснованно раз, взяли, сняли меня с одной камеры, а то, что эта дама меня провоцировала всю пресс-конференцию с глупыми вопросами. Я понимаю, что это было подстроено все для того, что нужно было такое показательное выступление.

Замятина: И вы это переживали как тяжелый очень период?

Киркоров: Конечно, я переживал это страшно тяжело, когда со всех сторон ты слышишь, что ты такой-сякой.

Желнов: Мы помним, да, Андрей Малахов… Нет, Андрей Малахов нет, это уже другой инцидент.

Киркоров: Нет, Андрей Малахов это уже с подачи другого, так скажем, заказчика…

Замятина: Заказчика. Я понимаю.

Киркоров: При участии такого портала, тогда модного и такого влиятельного в СМИ, вот этой вот прессы, которая…

Замятина: Около «желтой».

Киркоров: Ну, да, скажем так. Габрелянов такой Арам, при участии его и некоторых моих собратьев по цеху, была произведена такая безосновательно обвинительная акция.

Замятина: Операция.

Киркоров: Операция по ликвидации с концертной площадки Филиппа Киркорова.

Замятина: Но не тут-то было.

Киркоров: Но не тут-то было, даже несмотря… Я просто поражаюсь тому, что не имея ни одного видеообоснования, так внедрить в сознание людей, что я все-таки ударил эту Яблокову, избил ее ногами. Были смонтированы в редакции этого, как там называлось, «Лайф», ролики компьютерные, как это было избиение и все.

Замятина: Там была реконструкция, насколько я помню.

Киркоров: Реконструкция событий. А люди смотрят реконструкцию, и у них остается, знаете, опять-таки, осадочек остается, и вот так вот… Но добро побеждает зло.

Желнов: Филипп, но если про этот год, вот о чем Полина спросила, все-таки.

Киркоров: Как-то вы все время уводите…

Желнов: Все-таки чувство депрессии, апатии, непонимания, куда двигаться, оно было? Правда же, такая ситуация со всеми нами впервые.

Киркоров: Ну, было, конечно, было.

Желнов: Как вы с этим справились?

Киркоров: Но я себе нашел такие, я себя занимал занимательными проектами. Например, у меня был чудный проект с DAVA, «Ролекс», в разгар пандемии мы сняли этот замечательный ролик.

Кармунин: Ой, а можно спросить, а зачем это надо? Просто я смотрел, я думал, господи, это же Филипп Киркоров…

Киркоров: Мне так захотелось, мне понравилось. Мне понравилась идея. Слушай, знаешь, тоже такая фраза, не расстанусь с комсомолом, буду вечно с молодыми. Понимаешь, они молодежь, Дава — это звезда TikTok. В конце концов, мне нравится его контент, он армянин, в конце концов.

Кармунин: Да? И что?

Киркоров: И что? Ничего. У меня есть свои какие-то, так скажем, симпатии и антипатии в этой жизни, имею полное право петь с тем, с кем захочу. Вы думаете, мне не предлагают дуэты и фиты за очень большие деньги молодые артистки или артисты? Если бы я этого хотел, у меня было бы очень много подобных фитов, поверьте, подобные предложения поступают ежедневно. С DAVA я сделал проект совершенно…

Замятина: По любви.

Киркоров: И дружбе. По любви у него с Бузовой, а у меня с ним по дружбе.

Замятина: Я это и имею в виду, да.

Милова: Но вот он все-таки кажется персонажем не до конца самостоятельным, как раз из-за его связи с Ольгой, которая, конечно, сделала его намного более знаменитым.

Киркоров: Ребята, мне это тоже понятно, я его очень понимаю, потому что я сам был в такой ситуации, когда в 1994 году громкая свадьба с Аллой Пугачевой, и это колоссальная ответственность, когда ты находишься рядом с известным человеком, который более популярен, чем ты. И ты должен всеми правдами и неправдами доказать, что ты имеешь право быть, находиться с этой личностью.

Желнов: Но к свадьбе с Аллой Пугачевой вы были уже очень популярны все-таки.

Киркоров: Так скажем, я был популярен, но, безусловно, эта красивая история, она придала невероятный шарм мне, моему имиджу. Мне стало легче петь песни о любви, понимаете, это безусловно меня сделало. Она меня многому научила, за эти десять лет я очень многое узнал, понял в профессии, потому что это очень важно. Дава, вот вы его однажды пригласите сюда, на это место, и вы попадете под обаяние этого замечательного парня, и вы поймете, скажете потом: «Слушайте, а вот Киркоров-то не дурак». Вы вот, никто из вас с ними, и вот вы в том числе, не встречались, а вы однажды просто поговорите с этим человеком. Пригласите его сюда и поговорите, и вы всё поймете, почему я спел и поработал с ним. И не жалею совершенно, точно так же как, скажем, в свое время ко мне попала песня «Цвет настроения синий». Почему вы не спрашиваете, а почему я вдруг решил «Цвет настроения синий»? А почему вдруг так? А вот так я живу, живу такими встречами, неожиданными интуициями, какими-то невероятными проектами, которые потом меня, как феникс из пепла, воскресают и заставляют лететь и плыть дальше, понимаете.

Милушкова: Разрешите предположить, почему мы спрашиваем именно про DAVA. Просто мы как раз та группа, которая любую вечеринку начинает и заканчивает песней «Снег», и все вместе распеваем «Если ты промокнешь, я буду твоим плащом». При этом песня «Ролекс» нам, вот сидящим за этим столом, не совсем понятна.

Киркоров: А песня «Кадиллак» вам понятна? Мне очень приятно.

Милушкова: Это не та песня, которую мы слушаем, но мы понимаем, что это очень популярные песни.

Киркоров: Песня El Problema понятна? Чем отличается «Ролекс» от этих…

Милушкова: Я объясню, чем. MORGENSHTERN это человек, работает для этой аудитории, он работает для аудитории TikTok, и все понятно. У вас 35 лет концертной деятельности, мы все являемся вашими глубочайшими фанатами, и нам просто становится непонятно, почему вы вдруг будто бы оставляете наши сердца и идете к очень молодым людям, неплатежеспособным при этом, к тиктокерам…

Милова: Которые, как нам кажется, не могут вас оценить так, как ценим вас мы.

Милушкова: Нет, дело даже не в этом…

Кармунин: А можно я проще скажу?

Милова: Загалдели…

Милушкова: Нам просто кажется, что Дава непрофессиональный артист и непонятно, зачем вам это нужно.

Киркоров: Дава непрофессиональный артист?! Откуда вы знаете, какой он артист?

Милушкова: Но мы же слышали его треки.

Киркоров: Что треки, и что?

Милова: Он у нас только что из утюга не вываливается.

Киркоров: И вы считаете, что если он вываливается чуть ли не из утюга, значит, он непрофессиональный артист?

Милушкова: Но мы же не будем сравнивать песню «Снег» и песню «Ролекс», извините, Филипп Бедросович.

Киркоров: А кто сказал сравнивать? Хорошо, давайте не будем сравнивать песню, так скажем, например, «Белая панама» и «Не отрекаются любя».

Милушкова: Не будем.

Киркоров: Но, тем не менее, «Белая панама» ― это нью-вейв, это Чернавский, тогда все говорили: «Пугачева сошла с ума, поет про белую панаму», а сегодня: «„Белая панама“ ― это же культовая песня!», понимаете, всему…

Милушкова: То есть вам кажется, что «Ролекс» станет культовой песней.

Киркоров: А вот встретимся у кассы через десять лет.

Милушкова: Давайте, давайте. То есть вам так кажется.

Киркоров: И посмотрим, какая песня будет культовой, какая не будет культовой.

Милушкова: Нет, но вам сейчас так кажется? Я просто спрашиваю про сейчас.

Киркоров: Я не создавал ее как культовую песню. Я создавал песню такую, которая мне была по душе и мне понравилась, с человеком, который мне был симпатичен, который… Я посчитал, что это будет интересно…

Милушкова: А что дает вам это?

Киркоров: Который, может, меня спас от уныния в данное лето пандемии, вернувшись из Беларуси, со «Славянского базара», в канун выборов, где со сцены, значит, мне президент вручил государственную награду, заложили мне звезду в Витебске, василек этот, да, красиво меня поздравил. А потом, значит, когда начались эти события, некоторые деятели искусства начали публично возвращать все награды от того президента, которому еще десять лет назад лизали задницу, а сегодня модно. И мне звонят и говорят: «Отдай награду».

Милушкова: А кто вам звонил?

Киркоров: Неважно, кто звонил. Звонили.

Милушкова: Ваши коллеги?

Киркоров: Звонили, из разных мест звонили: «Отдай награду, не порочь свою репутацию». Что? С какой стати я буду отдавать награду, которую мне вручил президент большой страны? Это награда, которую мне вручил народ за мои тридцать лет гастролей по Беларуси, за вклад в Беларусь, за то, что я когда-то на «Евровидение» возил их Дмитрия Колдуна, привез самое высокое место Беларуси за все эти годы.

Желнов: Филипп, а если президент становится диктатором, преступником? Все меняются, президенты тоже, да, власть ― это вообще насилие, то как в этом случае быть? И про Беларусь, раз вы сказали, то я хотел бы спросить…

Киркоров: А я специально сказал, я прекрасно знаю, что вы там себе имеете в виду.

Желнов: Про ролик, про ролик ваш «Любимую не отдают».

Киркоров: И что ролик? Вот что в этом ролике?

Желнов: Вы когда снимались в нем, вы понимали, что вы поддерживаете Лукашенко? Это ваша позиция, да или нет?

Замятина: И режим, который становится более-менее кровавым.

Желнов: Или просто не понимали этого?

Киркоров: Я записывал красивую песню про любовь с красивой музыкой.

Замятина: Можно ли разводить в таком случае искусство, это красивая песня, и политику, которая, к сожалению, приняла самые неприглядные формы? Нет у вас внутреннего противоречия?

Киркоров: Нет у меня противоречия, потому что я…

Желнов: Там же бьют и вашего зрителя в том числе.

Замятина: Конечно.

Желнов: Мы же видим, что на улицах Минска происходит, да, это дубинки, это посадки, это ваш зритель в том числе.

Киркоров: Я сегодня вам сказал: «Давайте не будем говорить о политике», да, перед нашей программой. Давайте не говорить о политике, потому что я не хочу, я, может быть, знаете, вам скажу одну вещь. Вы знаете, что я мог быть президентом Болгарии?

Милова: Наверняка.

Киркоров: В двухтысячном году… Дело в том, что моя популярность в Болгарии невероятно велика, особенно в двухтысячном, в начале нулевых. И на одном из первых концертов в Болгарии, просто для Болгарии Филипп Киркоров ― как Юрий Гагарин. Я единственный известный болгарин во всем мире, в русскоязычном и не только, который прославил Болгарию как артист и вызвал такое доверие у населения.

И ко мне пришли гонцы и сказали: «Мы создадим партию, у нас к вам предложение, народ вас очень любит, как вы смотрите на это, что вы участвовать будете в выборах?». Я сначала воспринял это просто как анекдот, но потом это все достаточно серьезными документами было подкреплено. И, в принципе, я подумал: «Ну ладно, четыре года. Ну ладно, зато потом пройдут эти четыре года, а я буду гастролировать по всему миру, меня будут звать все страны! Поющий президент, бывший, экс-президент Филипп Киркоров». Я думаю: «В этом что-то есть. Я буду еще молодым. Может быть, в этом, да»…

И слава богу, что не получилось. Не получилось по банальной ситуации ― по Конституции я должен был пять лет до выборов жить в этой стране, даже являясь болгарином, я должен был жить пять лет там. И слава богу, что не получилось, потому что я смотрю сейчас: бедные эти люди, которые бывшие артисты, а становятся на путь политики, потому что это надо так разбираться в этом!

Желнов: Именно! Но последний вопрос, и мы не будем про эту тему, да.

Киркоров: Так разбираться, да! Я не хочу быть…

Желнов: «Любимую не отдают» ― это же политика, этот клип.

Киркоров: Нет, для меня это… Слушайте, во-первых, я даже понятия не имел, что это фраза из речи Александра Григорьевича. И даже если бы я знал, что это фраза из речи Александра Григорьевича Лукашенко, я бы все равно спел эту песню, потому что она мне понравилась.

Милушкова: А какая песня вам нравится больше, эта или про «Ролекс»? Просто интересно.

Киркоров: Да что же вы к этому «Ролексу»-то привязались, а? Мне нравится песня «Без меня тебе, любимый мой, земля мала, как остров».

Милушкова: Хорошо.

Замятина: Здравствуйте еще раз, Филипп Бедросович. Как меня представил коллега, я являюсь главным редактором сайта «Сплетник». И сегодня я дала возможность нашим читателям позадавать вопросы, поспрашивать, подумать о том, что им так интересно о вас узнать. И одним из главных вопросов, часто повторяющихся, был… Всех наших читателей взволновало недавнее празднование дня рождения вашего сына, во время пандемии очень широкий праздник. И в связи с этим…

Киркоров: Может быть, дочери все-таки?

Милова: Дочери.

Замятина: Простите, пожалуйста! Я, видимо, переволновалась, конечно.

Киркоров: Понятно. Понимаю.

Желнов: Аллы-Виктории.

Киркоров: Аллы-Виктории, да, потому что сына мы праздновали летом, он у нас летний.

Замятина: Да, тем не менее, всех волнует, считаете ли вы правильным вот такой публичностью окружать, подвергать своих детей и так широко праздновать, с участием взрослых? Не слишком ли это взрослые игры для детской психики?

Киркоров: Скажите, пожалуйста, а в чем публичность дня рождения? Там был приглашен хоть один журналист?

Замятина: Хронику мы видели какую-то.

Киркоров: Но это не от меня, я не властен…

Замятина: Вы не имеете к этому отношения.

Киркоров: Я не властен запретить каналу НТВ, программе «Ты не поверишь!» караулить, ждать меня и поздравлять с цветами у моего дома, сопроводить потом до места проведения дня рождения.

Замятина: Справедливо.

Киркоров: Я не освещал это событие приглашением журналистов.

Замятина: Хорошо, но вы считаете, в принципе, когда дети знаменитых людей являются мишенью для внимания журналистов, стоит ли их как-то ограждать от этого? Вы сами стараетесь, чтобы ваши дети жили какой-то более-менее здоровой, простой жизнью?

Киркоров: Они у меня живут очень здоровой, простой жизнью.

Замятина: Так и есть.

Киркоров: Они ходят в школу в Московской области, они очень редко, очень редко появляются на светских событиях, только если это детский мультфильм или папа озвучивает мультик, осьминожка какого-то.

Милушкова: Я помню фотографию, где вы с ними на «Золотом граммофоне», это же не совсем детское событие.

Киркоров: На «Золотом граммофоне»? Может быть, на «Новой волне»?

Милушкова: Нет, на «Золотом граммофоне».

Киркоров: А почему дети не могут свидетелями быть того, как папа получает приз?

Милушкова: Абсолютно могут, вы просто сказали только про детские события, а это, по-моему, взрослое.

Киркоров: Взрослое событие, где папа в их глазах… У детей останется, они должны гордиться своим отцом. Не только потому, что его показывают тупо по телевизору в программе «Утренняя почта», а еще и потому что они видят, как его награждают. На «Муз-ТВ» они со мной были, не «Золотой граммофон», наверно, «Муз-ТВ». Хотя, может быть, на «Золотом граммофоне», не отрицаю, я не упускаю случая обрадовать своих детей свидетельством того, что они видят, как их отца награждают, уважают, любят и почитают. На этом они вырастут и будут потом вспоминать, что они свидетелями были, как папа получил «Золотой граммофон», «Золотую тарелку Муз-ТВ», сидит в жюри программы «Новая волна», выступает с премьерой песен. Там, где папа выступает, там, где есть возможность, так скажем, оставить след в детской памяти и потом вспоминать это как одно из детских воспоминаний, как я вспоминаю свое детство, когда меня бабушка водила в цирк на премьеру, вот так я хотел бы, чтобы мои дети вспоминали своего отца, когда они были свидетелями того, как их папа звездил, так скажем, в расцвете своих творческих сил.

Мне в будущем году будет 54 года, через года мне будет 55, дважды отличник. Я потрясающе выгляжу, я за собой слежу, и это я все делаю для того… Да, скромность ― путь к безызвестности. Говорите о себе хорошо. Источник забывается ― информация остается, понимаете.

Замятина: Плохо о вас скажут другие.

Милова: А все-таки детям зачем с их дней рождения сторис, не знаю, той же Ольги Бузовой, Яны Рудковской? Чтобы, собственно, миллионы людей потом обсуждали.

Киркоров: Вы спросите эту Яну Рудковскую и Ольгу Бузову. Мы абсолютно, так скажем, у нас четкое есть отношение ко всему в нашей семье. Мы очень закрыты в этом плане. Вы говорите о публичном широком праздновании дня рождения. А что в вашем понимании публичное? Там были ее подруги, ее были друзья. Там была Ани Лорак с Софией, ее дочкой, которой я являюсь крестным отцом. Там был Сережа Лазарев с Никитой, Сережа Лазарев ― «мой младший брат» я его называю, да.

Замятина: То есть это перекос медиа, которые заметили взрослых, а то, что это, в общем, был детский праздник, не попало…

Киркоров: То, что там не было ни одного человека «нужного».

Замятина: Без детей.

Киркоров: Как это принято сегодня, пригласить «нужных» людей на якобы праздник, на детский праздник.

Замятина: Я понимаю.

Милова: Или это перекос взрослых, что они приходят на день рождения к маленькой девочке и начинают бесконечно снимать сторис, которые потом смотрят?

Замятина: Я соглашусь, что тут может быть перекос медиа, которые обратили внимание на то, что там есть взрослые.

Киркоров: Дава пришел со своей девушкой, Ольгой Бузовой.

Замятина: Имеет право.

Киркоров: Дава каждые выходные проводит с моими детьми и занимается с ними TikTok.

Милушкова: Репетитор по TikTok?

Киркоров: У него же дочка есть, вы знаете, вы видели ее в TikTok? Дочь его. Вы судите о человеке, даже не зная, хотя бы поинтересуйтесь его жизнью. А вы знаете, что Дава многократный чемпион мира по бальным танцам?

Милушкова: Так я вообще не сужу Даву, я сужу его творчество, которое я уже вижу. Мне же не нужно знать, что он делал до этого в детстве и что он репетитор по TikTok.

Киркоров: Очень важно думать, что он делал в детстве, так же как и я, важно, что я делал в детстве. А вы знаете, что у меня золотая медаль за школу?

Замятина: Да.

Милушкова: Мне интересно, что вы делали в детстве, потому что я люблю ваши песни, понимаете, в чем дело?

Киркоров: У вас хороший вкус.

Милушкова: Спасибо!

Киркоров: Не за что.

Кармунин: А зачем детям TikTok?

Киркоров: Вы знаете, я сам не понимаю. Вы знаете, что я стал трендсеттером TikTok и задающим новые тренды, когда завел свой TikTok?

Кармунин: Я не сомневаюсь.

Киркоров: Я в это поигрался немножко, мне стало… Я понимаю, что это работа, это труд. Но я летом занялся, и у меня был достаточно успешный TikTok, у меня первые выпуски по 11 миллионов. Я в это лето записал десять скетчей смешных, про презервативы «Пупырка» и про ВДВ.

Кармунин: Вас кто-то консультирует?

Киркоров: Не поняли юмора моего, потому что это не мой юмор, причем я обстебал самого себя. В нашей стране все равно надо к чему-то придраться, надо обязательно найти крайнего. Посмотрите мои скетчи.

Кармунин: У вас есть консультанты по TikTok? Или вы сами?

Замятина: Дава, что вы, конечно.

Киркоров: Дава.

Замятина: Такой консультант, дай бог каждому.

Киркоров: Нет, на самом деле нет, не Дава. Дава занимается моими детьми в TikTok, потому что они очень любят TikTok, это детский… Вот мы едем: «Папа, дай телефон в машине». В телефон, вот TikTok, вот они залипают в этот TikTok и смотрят эти смешные глупости. Поэтому Дава был со своей девушкой на дне рождении. Яна Рудковская привела лучшего друга моего сына, у Мартина лучший друг ― Саша Плющенко. Они лучшие друзья, они каждые выходные вместе. Один футболист, другой фигурист, тем не менее у них общие темы и они не разлей вода. Маргарита, дочка Жасмин, Жасмин ― это моя очень близкая подруга.

Больше там никого не было. Был крестный, Малахов. Да, мы сделали красивую программу для детей, фокусы, музыка, бантики, шмантики, фейерверки, все. О чем вы говорите, какое пышное празднество? О каком таком… Конечно, естественно, любой мой шаг в этой стране расценивается, как под микроскопом рассматривается.

Замятина: То есть вы хотите сказать, что все-таки это кривое зеркало медиа, которое все так выпукло преподносит.

Киркоров: Я не знаю, чье это кривое зеркало. Это кривое зеркало, так скажем, нашего общества.

Замятина: Возможно.

Киркоров: Которому постоянно нужна жертва.

Желнов: Филипп, я хотел спросить у вас про удачи, и мы их все видим, и в TikTok вашу аудиторию, то, что вы в лидерах, и кооперации с молодыми артистами. Хотел спросить про кризисные моменты, когда ― сейчас, если ретроспективно, тридцать лет все-таки творческой деятельности. Когда у вас были самые ― про успехи все понятно, кризисные моменты, когда у вас были? Когда вам казалось, что вы неактуальны, нужно себя переизобрести, вы делали это? Интересно об этом, если вы расскажете.

Киркоров: Нет, я никогда не думал, что я неактуален. У меня просто иногда опускались руки, потому что не было желания петь. Когда весь мир… Я говорю, в 2004 году, когда я стоял, я сидел, я не понимал, я вот так вот этой травле просто… Я думал об одном: «Как я выйду к зрителю?». У меня был первый концерт после этого, я не помню, где, после этой истории. Я не мог выйти на сцену. У меня концерт в восемь, в зале полный зал, я не мог выйти. Я не знал, как меня будут воспринимать. Так же как я не знал, как меня воспримут после этой истории с этой Яблоковой, после всей этой инсинуации габреляновской и провокации, с этой ложью, которой меня оклеветали. Мне было тогда проще сознаться, что я, да, я тогда плакал в этой израильской клинике: «Да, я ее ударил!». Вы знаете, это как Павлик Морозов или как эта Зоя, которая не делала.

Замятина: А взяла на себя.

Киркоров: А взяла на себя. То есть я понимал, что мне легче было сознаться в том, что я не делал, чем отказываться и открещиваться, говорить: «Я не делал, я не бил ее, я ногами не избивал ее до синяков, я не делал». Мне было проще.

Милова: Вы по-настоящему плакали тогда?

Киркоров: А вы женщина, вы разве не почувствовали скупую мужскую слезу боли артиста?

Милова: Нет, я как раз боль видела там.

Киркоров: Конечно, мне было обидно.

Милова: Я там видела настоящие слезы и очень сопереживала вам в тот момент.

Киркоров: Мне было очень обидно. Я плакал от обиды, потому что мне приходилось врать с телевидения, говорить, что я ее…

Замятина: Потому что правде не готовы были поверить.

Киркоров: Они никогда бы не поверили. И только благодаря тому… Я просто понял, что мне проще было сознаться в том, чего я не делал, в этой стране, чтобы открутить колесо, и вот оно покрутилось назад. Вот в эти минуты мне хотелось все оставить, все бросить.

Мне казалось, жизнь закончилась, когда мы развелись, потому что я очень такой человек, который привыкает. Может быть, я понимал, что это уже не нужно ни мне, ни ей, но я так привыкаю к этой обстановке, что этот человек рядом. Мне было сложно. Я вот сейчас распродаю свой гардероб, я с каждой вещью расстаюсь, как с жизнью, но я понимаю, что мне это нужно сделать. Но эти минуты были, и я такой же человек, как и все.

Но я никогда не опускал руки, я всегда брался в последнюю минуту, я себя вытаскивал, потому что рядом были невероятно… Рядом с врагами, рядом с гнидами, которые желали втоптать меня, уничтожить меня, у меня рядом были такие потрясающие люди, как Гурченко, Ширвиндт, Иосиф Кобзон, Лев Валерьянович Лещенко, Игорь Крутой, который всегда был и есть со мной рядом и который всегда подставит свое плечо. Я никогда не был один. Поэтому поколение Z, нулевых, выбирает, по опросу ВЦИОМ, на первое место Филиппа Киркорова, то есть это те, которые родились после 2000 года, своим кумиром. Это так просто не бывает.

Желнов: А вам это важно?

Киркоров: Мне это важно.

Желнов: А почему? Вы же большой артист.

Киркоров: Мне это важно, потому что…

Желнов: Признание поколения Z.

Киркоров: Я объясню, я объясню. Я человек, который любит собирать в свою копилку плоды своего труда. Вот этот ВЦИОМ и опрос, что поколение Z, родившихся после нулевых, выбрало себе кумиром и главным артистом Филиппа Киркорова, мне это чертовски приятно. Я собирал все премии, такая была премия «Золотая калоша», по-моему, ваша.

Милушкова: Серебряная. Не наша.

Киркоров: «Серебряная калоша».

Желнов: Когда-то там была Наталья Синдеева, да.

Милушкова: Когда-то она была родственной.

Желнов: Родственная, да.

Киркоров: Да, я приходил на все эти «Калоши» и забирал, в отличие от всех моих коллег: «Фу, „Серебряная калоша“, позор».

Замятина: А все в копилочку, вы считали?

Киркоров: Да.

Замятина: Конечно.

Киркоров: Это все мое, почему я должен кому-то отдавать?

Желнов: А с песнями? Я скорее про кризис говорил, связанный с песнями, не внешними событиями.

Киркоров: А у меня не было кризисов песен.

Желнов: Вот не было у вас отчаяния?

Замятина: С творческим процессом, когда раз, и нечего было сказать.

Киркоров: А когда мне нечего было петь, я просто не пел, я просто брал тайм-аут, паузу, просто это было незаметно, потому что меня все время показывают по телевизору.

Замятина: Это правда.

Киркоров: Даже если я не буду сниматься в этом году на канале «Россия»…

Замятина: Вас покажут все равно по каналу «Россия», это правда.

Киркоров: Меня все равно покажут в новогоднюю ночь. Я просто не потому, что я в позе какой-то нахожусь, я просто хочу немножко, чтобы в этой программе от меня отдохнули, чтобы захотели меня в следующем году. Но этого не произойдет, все равно найдут какие-то номера, все равно их поставят, все равно будет полное ощущение, и какой-нибудь очередной писака напишет: «Хватит уже! Сколько можно? Басков, Киркоров! Ну сколько это можно?». Соседов такой есть, да, экзальтированная личность такая.

Милова: В новогоднем эфире «Первого канала» после того, как Иосиф Кобзон уже покинул нас, тем не менее, был номер Иосифа Кобзона. То есть можно не только не сниматься, можно даже умереть. Для вас это сценарий ожидаемый или такой сценарий вас пугает, что вас не станет, а вас все равно будут?..

Киркоров: Вы знаете, меня больше пугает сценарий, если, вот как я сейчас смотрю, иногда поколение… Нет, наверно, помоложе.

Замятина: Спасибо!

Милушкова: Мне двадцать шесть.

Киркоров: Двадцать шесть? А вы знаете, кто такая Шульженко?

Милушкова: Да, конечно.

Замятина: Ну что вы.

Киркоров: Интеллигентная, да? Понятно. А Орлова?

Милушкова: Да.

Киркоров: Любовь Петровна.

Милушкова: Да-да.

Киркоров: Просто расскажу вам одну ситуацию, которая меня очень напрягла, напрягла и разочаровала, испугала. Я поклонник большой Любови Петровны Орловой, я ее фанат невероятный. И как-то после концертов мы зашли с моей группой, коллективом в гостиницу, и начался фильм «Цирк». Я говорю: «Ребята!». А у меня молодые все, молодые, красивые, талантливые. Я говорю: «Сейчас будет фильм с Любовью Орловой». «А, это из „Блестящих“, что ли?». Я говорю: «Стоп-стоп-стоп. Так, секундочку. А Раневская?». «Писательница?». Поверьте, проведите опрос у поколения Моргенштерна, вам не скажут, кто такой Утесов, не дадут точно, вам не дадут четкого объяснения, кто такая Любовь Орлова. Вам призрачно что-то знакомое скажут про Раневскую и, может быть, еще что-то про Шульженко, но не уверен. Гурченко уже достаточно так вызывает вопросы.

Вот что меня пугает, а не то, что меня будут показывать после моей смерти или слушать мои песни. Я сейчас еду, слушаю «Русское радио», например, а там звучат песни Фриске или Мурата Насырова, да. Я испытываю странные ощущения, но они звучат.

Желнов: А какие у вас ощущения?

Киркоров: Мне сразу грустно становится, потому что Жанна была моя подруга.

Замятина: Как будто уходит эпоха?

Киркоров: Понимаете, особенно когда твои ровесники уходят, твои друзья уходят, а этот год вообще унес… Такие личности: Волчек, Гафт, Жванецкий, Джигарханян. Боже мой, что происходит? Никого не осталось. Сейчас праздновали юбилей Фрейндлих, думаю: «Господи, это последняя из могикан вообще осталась, невероятная женщина, актриса, любимица этой страны». Рязанова нет, Мягкова нет.

Милова: Табакова нет.

Киркоров: Табакова нет. То есть все ушли. И сейчас если вот это мы потеряем, самое дорогое, это вообще. Это ужасно.

Милова: Филипп Бедросович, Любовь Орлова, Утесов, Шульженко ― это все были гигантские, невероятные звезды.

Киркоров: Да, но почему сейчас о них не говорят?

Милова: И вы тоже, скажем так, успели стать одним из таких гигантских звезд.

Киркоров: Своей эпохи, да.

Милова: Да, я, собственно, хочу просто вспомнить, простите, небольшую… У меня есть воспоминание о вас практически из моего детства. Мне тогда было 15 лет, я училась в школе.

Киркоров: Поколение Z! Нет, это уже поколение…

Замятина: Мы бумеры.

Милова: Махровые миллениалы. И я тогда стажировалась на радио в Калининграде, и вы прилетали, 1998 год, вы прилетали снимать клип. И я поехала в отель «Русь», где вы остановились, чтобы, если вы соблаговолите, взять у вас небольшой комментарий об этом. Приехала я и еще какие-то журналисты с местного телеканала. И к нам вышел ваш тогдашний директор Олег Непомнящий.

Киркоров: Олег Наумович, да. Он умер, кстати.

Милова: Да, к сожалению. Который орал на нас матом примерно два часа.

Киркоров: За что?

Милова: Со следующим текстом: «Как вы могли не поехать встречать звезду в аэропорт? Вы правда считаете, что он теперь будет с вами разговаривать после того, как его никто не встретил в аэропорту?». Вот скажите, пожалуйста, это же действительно такие…

Киркоров: Так создавалась звезда, так легенда создавалась.

Милова: Безусловно, но ведь сейчас мы уже живем в мире, где звезд, кажется, не встречают больше в аэропорту. Каково вам в нем?

Киркоров: Знаете, меня встречают.

Милова: Вас встречают?

Киркоров: Меня встречают и очень круто провожают.

Милова: Провожают ― это не сомневаюсь.

Желнов: Эти встречи не похожи уже на те, что Женя описывает, никто не будет, уже нет такого директора.

Киркоров: Вы знаете, что уже не вернутся никогда времена тех 33 концертов в Санкт-Петербурге в зале «Октябрьский», которые вошли в книгу рекордов Гиннесса. Я 33 дня подряд выходил на ― сколько там? ― 4000-местный зал с программой «Лучшее, любимое, только для вас» в 1997 или 1998 году.

Никогда не вернутся больше времена, когда конная милиция стояла и охраняла зал с Муслимом Магомаевым и Аллой Пугачевой. Никогда эти времени больше ни у кого не вернутся. Это осталось в прошлом. А сейчас, особенно в наше время, в 2020 год, жизнь наша поделилась на «до» и «после», мир уже не будет другим, иным. Мир будет другим, что будет ― неизвестно.

Что касается нас, артистов, все зависит от самих себя. В то время как Олег Наумович это все создавал, так создавалась легенда. У меня, может быть, не было денег, но у меня была песцовая шуба от Юдашкина, купленная на последние занятые деньги. У меня был длиннейший лимузин.

Кармунин: Самолет.

Киркоров: С голой жопой ходил, понимаете, а лимузин был. Лопни, но держи фасон. Я так зарабатывал себе имидж, выстраивал кирпичик за кирпичиком эту легенду под названием Филипп Киркоров для того, чтобы… Я верил в эту сказку, в которой живу, у меня был идеал, Майкл Джексон, я хотел самолет со своим портретом ― я его получил в той стране, когда даже в то время о чартерах трудно было задуматься, уж не говоря о том, чтобы взять и перекрасить аэрофлотовский самолет со своим портретом и написать там «Филипп». Это 1997 год. Это сейчас можно все. И, по-моему, до сих пор этого нельзя сделать.

Кармунин: Вы первый хастлер на Руси.

Киркоров: Не знаю, но рэпер точно, потому что «Зайка моя» ― это первая рэп-песня. «Зайка моя, я твой зайчик».

Милова: Хорошо, а в этом новом мире вам комфортно?

Киркоров: Я же нахожу связи в лице Давы в этот новый мир.

Милова: Кто следующий?

Киркоров: Who is next?

Милова: Да, кто ваш следующий Дава?

Кармунин: Моргенштерн!

Киркоров: Мой новый Дава ― это Наталья Гордиенко, с которой мы будем штурмовать «Евровидение» 2021 года от Молдовы, где я являюсь автором песни, соавтором песни с моим другом из Греции Димитрисом Контопулосом, куда мы поедем в Роттердам и я встану в очередной раз уже под молдавский флаг. Я стоял под белорусским, под украинским флагом с Ани Лорак, под российским флагом с сестрами Толмачевыми, Димой Биланом и Сергеем Лазаревым. В следующем году мы поедем от Молдовы с Наташей Гордиенко. Это то, чем я сейчас живу, очень хочу, чтобы этот проект и песня получились, номер получится. Мы сейчас снимаем клип и в мае собираемся туда поехать. Я очень бы хотел, чтобы у нас был успех. Наташа ― победительница «Новой волны» когда-то от Молдовы. С Молдовой у меня связаны очень теплые отношения, я очень дружу, дружил, и дружу, и продолжаю дружить, и буду дружить с президентом, для меня президентом Молдовы Додоном.

Желнов: Но сейчас уже другой.

Киркоров: Неважно, для меня он все равно Додон, его статус в политическом мире не изменяет моего статуса отношений с ним, точно так же как я буду дружить с Александром Григорьевичем Лукашенко независимо от того, президент он, не президент он, хромой, косой, неважно. Для меня этот человек… Я не сдаю и коней на переправе не меняю, и это знают все, начиная и заканчивая.

Поэтому у меня очень много друзей и не менее много врагов, потому что у меня есть принципы и позиция в жизни ― не сдавать и не предать. У меня очень хорошие были учителя перед глазами, и особенно в лице моего отца, крайне порядочного человека Бедроса Киркорова, у которого в этом году был 88-летний, я назову так, юбилей, такая двойная бесконечность. Вот.

Желнов: Дай бог здоровья, да.

Киркоров: Спасибо.

Желнов: Филипп, а были ли у вас моменты неудач, в смысле, когда вы выходите и видите зал не до конца заполненным?

Киркоров: Всякое бывало.

Желнов: Потому что успех для вас очень важен, но вот если говорить про неудачи, которые вы переживали?

Киркоров: Если в зале будет даже, у меня такое было, не всегда это зависит от популярности. Иногда это прокол администрации или на местные какие-то… Сколько бы в зале ни было людей, даже если там будет десять человек сидеть, это будет…

Желнов: 25%, да.

Киркоров: А вот это я не могу себе позволить по причинам того, что я просто вылечу в трубу. Почему я еще не езжу с концертами сейчас? У меня слишком дорогое шоу. У меня семь трейлеров ездит по стране со звуком, с декорациями, с костюмами. Я не могу себе позволить работать даже на 50% зала, потому что математика не сойдется. Доплачивать за каждый концерт, как я доплачивал за каждый спектакль «Чикаго», когда мы вылетели в трубу из-за всей этой истории с «Норд-Остом», народ просто перестал ходить вообще на любые театральные постановки, но все говорили: «Провал „Чикаго“!». Но никто не посчитал, а почему не было провала до этой ситуации с «Норд-Остом»?

Понимаете, есть независимые от меня обстоятельства, которые не дают мне возможности. Да я бы хотел, я бы поехал на 25%, если у меня была бы возможность математически срастить, всех поселить, расселить, 70 людям заплатить зарплату, аренду зала, авторские и все эти права, бензин, дорога, все. Но у меня… А выступать просто на черном, двух фонарях ― это не по-киркоровски.

Желнов: Какой у вас любимый альбом свой?

Киркоров: Мой? Вы будете удивлены. «ЧелоФилия».

Кармунин: С Челобановым?

Киркоров: Да, с Челобановым.

Кармунин: Тоже мой любимый!

Киркоров: Непонятый тогда. Как будут писать историки, самый провальный альбом в истории музыки Филиппа Киркорова «ЧелоФилия». Даже сегодня звучит впереди своего времени. Вот послушайте его просто.

Желнов: Я переслушаю. Я его слышал, но очень-очень-очень давно. Надо переслушать. Это любимый прямо?

Киркоров: Это прямо самый любимый, там невероятная музыка, невероятное все, очень авангардный, даже сейчас слушаешь, очень хорошо.

Кармунин: Продюсер ― Алла Пугачева.

Киркоров: Продюсер ― Алла Пугачева, да.

Кармунин: А как она вас соединила?

Киркоров: Легко, это же Алла Пугачева.

Кармунин: Просто взяла: вы будете вместе?

Киркоров: Я у нее тоже продюсер на альбоме «Не делайте мне больно, господа»? Почитайте там.

Замятина: Филипп Бедросович, продолжая тему альбомов и эпохи инстаграма, в инстаграме один из самых популярных фильтров был фильтр, помогающий нам выбрать, какая песня Филиппа Киркорова ты сегодня. Это буквально фильтр, который ты накладываешь, превращаешься чуть-чуть…

Киркоров: «Едиственная»?

Замятина: Я хочу предложить вам использовать этот фильтр и посмотреть, каким Филиппом Киркоровым является сегодня Филипп Киркоров. Если, Полина, ты мне проассистируешь.

Милушкова: Конечно!

Замятина: Собственно, мы сейчас в прямом эфире узнаем.

Киркоров: Наверно, сейчас эти перья будут.

Замятина: Конечно, конечно.

Киркоров: Ну конечно.

Замятина: Вы узнаете. Записывайте сторьку, пожалуйста.

Киркоров: Это моя бабушка виновата в этом, цирковое детство мое. Так, что надо сделать?

Замятина: Нажимать. Полина, может быть, ты поможешь?

Киркоров: Куда, на эту штучку?

Замятина: Да-да-да.

Киркоров: На меня?

Милушкова: Да, нажимаете на себя и смотрите тоже на себя.

Замятина: Сейчас мы выберем.

Киркоров: И что надо делать?

Милова: Филипп Киркоров с удовольствием смотрит на себя.

Милушкова: Может быть, там надо включить звук?

Киркоров: Я записал!

Милушкова: Так. Наша любимая все-таки! Не Дава, не «Ролекс», друзья.

Киркоров: Только почему вот это? Это не из этой песни, это «Viva la diva».

Милова: И все же почему так жесток снег? Спрошу.

Киркоров: Вопрос к автору, к Ирине Билык.

Милова: Хорошо.

Киркоров: Она меня спасла, эта песня. Если бы… Эта песня меня вывела после того жуткого скандала с этой Яблоковой и с этой Life.ru, будь она неладна. Именно эта песня «Снег» спасла меня тогда вообще от самого страшного.

Желнов: Полина сегодня наш передатчик. Филипп, вот от нас тоже вам подарок. Бог с ней, с Яблоковой. С наступающим вас Новым годом! Это худи Дождя.

Киркоров: О! Взрослая?

Желнов: Да. Давайте, распечатывайте.

Киркоров: Хорошо, тогда алаверды. Правда, это, как говорится, рояль в кустах.

Желнов: Так.

Киркоров: Мы сегодня говорили о благотворительности, да, я не кричу об этом, я если делаю какие-то вещи, они проходят через нашу бухгалтерию. Всем помочь не могу, но кто иногда может достучаться, делаю возможное, хотя бы так. Мы вот… Крупно возьмете? Это благотворительная акция.

Желнов: Взяли, взяли.

Киркоров: Благотворительная акция, вот такие вот наборы. Покупая данный набор, вы помогаете многодетным семьям. Мы это придумали с компанией «Азбука хлопка», вот такие десять пар!

Замятина: Ого, я хочу срочно такую коробочку.

Кармунин: Десять пар носочков!

Киркоров: Девочки, я просто думал, что будет Наташа Синдеева, я не знал, что вас будет так много. Я обязательно вам пришлю сюда каждой вот такой набор. «Снег растаявший ― он вода», сегодня было, прозвучало. Песня «Романы», «Цвет настроения синий», «Жестокая любовь». Вот такие вот женские носочки.

Замятина: Лучший подарок.

Киркоров: Есть и мужские, я вам тоже передам.

Кармунин: Спасибо большое, я очень жду.

Замятина: Мы сейчас разберем.

Желнов: Спасибо. С наступающим!

Киркоров: Во всяком случае, вот такой вот сувенир вам. С Новым годом! Кому, кому? Можно «Сплетнику»?

Замятина: Конечно, можно! Мы подарим нашим сплетницам.

Киркоров: Да не надо дарить никому, себе возьми.

Замятина: Себе возьму.

Киркоров: Дети есть?

Замятина: Есть.

Киркоров: Вот! Разберут.

Замятина: Как раз дочка.

Киркоров: У детей пользуется это колоссальным спросом.

Замятина: Спасибо.

Киркоров: Спасибо вам.

Желнов: Спасибо.

Киркоров: Извините, если что не так.