Елена Драпеко о геях: «Это недуг. Так написано в большой толстой книге»

Драпеко: Очень жаль. Я очень хорошо отношусь к моим знакомым, которые страдают этим недугом.

Катаев: Недугом, вы считаете?

Драпеко: Конечно.

Катаев: Почему недуг?

Драпеко: Это записано в книге.

Катаев: Где?

Желнов: В конвенции?

Драпеко: В книге, большой и толстой книге.

Катаев: Какой?

Драпеко: По поводу здравоохранения есть перечень мировых проблем, болезней.

Катаев: Где?

Драпеко: И там это записано.

Катаев: Нет такого, это давно исключено все.

Немзер: Какого года это издание?

Катаев: Вы давно читали.

Драпеко: Ему двести лет. У нас в институте Сербского, можете пойти и посмотреть.

Катаев: То есть это болезнь, да, вы считаете?

Драпеко: На мой взгляд, это генетическое отклонение, понимаете? Это и не на мой взгляд, это на взгляд медиков. Это генетическое отклонение.

Катаев: Не знаю, мировые медики так не считают, по-моему. Может, российские только.

Драпеко: Все мировые создали этот справочник. Я его просто видела, когда занималась законом о запрете порнографии, поэтому изучали этот вопрос.

Желнов: В общем, как ваша коллега Тамара Плетнева, вы считаете это недугом.

Драпеко: Да. Но так же, как ко всем остальным отклонениям, мы должны относиться терпимо, толерантно. Человек не виноват, что он таким родился, понимаете? Мы должны и на самом деле мы делаем все для того, чтобы они чувствовали себя равными. Вы себя чувствуете равными?

Катаев: Вы кого спрашиваете?

Желнов: Мы себя прекрасно равными чувствуем, да.

Немзер: Мы-то себя да.

Желнов: Елена Григорьевна, я немножко…

Драпеко: Что вас ущемляет? Вам профессию не дают реализовывать? Что не дают?

Желнов: Меня абсолютно ничего не ущемляет, но речь не о нас, Елена Григорьевна.

Немзер: Вы знаете, услышать о себе, что это недуг, ― это довольно болезненный опыт.

Катаев: Вы своим друзьям говорите, что это недуг?

Драпеко: Конечно.

Катаев: А они как вам отвечают?

Драпеко: Они мне объясняют, что это недуг.

Катаев: Они вам объясняют?

Драпеко: Конечно.

Катаев: Ваши коллеги по Госдуме так говорят?

Драпеко: Почему? В Госдуме таких у нас я не видела. Может быть, и были. Были в одном созыве, я помню, да.

Катаев: Да? А сейчас нет?

Драпеко: Сейчас, может быть, и есть, но не говорят. Я хочу вам сказать, что в этом смысле я придерживаюсь абсолютно традиционных воззрений и думаю, что люди действительно не виноваты, что они рождаются с какими-то рыжими волосами или горб у них, поэтому в этом смысле ущемлять их интересы нельзя, надо давать возможность им себя реализовать.

Желнов: То есть они, по вашему мнению, такие инвалиды, да? Ущемленные, с недугом родившиеся. Это инвалидность, вы описываете форму инвалидности.

Драпеко: Человек, который не может осуществлять главную функцию ― размножение, понимаете.

Желнов: Это тоже в конвенции написано, что это главная функция? В конвенции по защите нравственности.

Драпеко: Нет, в конвенции это не написано. И про нравственность тут ничего нет. Это не нравственно, не безнравственно, это так, понимаете? Кто-то родился блондином, кто-то брюнетом, что же делать?

Катаев: Они могут детей брать из детдома, например.

Драпеко: Ни в коем случае не дадим.

Катаев: Почему?

Драпеко: Потому что 2% ― это люди, которые родились с этим отклонением, и еще 4% ― это те, которые совращены.

Желнов: Все ясно.

Катаев: Совратить нельзя, Елена Григорьевна.

Драпеко: Можно.

Немзер: Я думаю, что тут ясно все.

Драпеко: Можно, и об этом говорит мировая история, история римская. Я думаю, что вы это знаете не хуже, чем я.

Фото: Интерпресс/ТАСС