Габрелянов: "Мы дружим с сотрудниками полиции"

Арам Габрелянов рассказывает, как с помощью дружбы и высоких зарплат его журналисты добывают информацию.

Габрелянов: Я помню, когда я первый раз пришел в «Мегаполис-Экспресс», и там сидело 6 человек. И я говорю: «А что шесть человек всего?». Они говорят: «Да, мы сидим, сочиняем тут». А потом уже редактор признал, что они сидели, сочиняли истории. На сегодняшний день у Life шесть журналистских бригад работают в командировке. На «Булгарии» работает три бригады журналистов.

Дзядко: Это сколько человек в каждой?

Габрелянов: Это в каждой бригаде по три человека. Девять человек там работает, понимаете. Люди занимаются поиском информации. Можно, конечно, говорить, что они таблоидщики, желтые журналисты, но они занимаются добычей информации.

Дзядко: Им же помогает кто-то в этом?

Габрелянов: Конечно, помогает.

Дзядко: Сотрудники милиции?

Габрелянов: Помогают.

Дзядко: А вы им в ответ что даете? «Спасибо»?

Габрелянов: Зачем? Мы дружим.

Козырев: Прекрасный термин. Расшифруйте, пожалуйста.

Габрелянов: Подождите, если люди с нами сотрудничают, то, конечно, мы с ними сотрудничаем, не вопрос.

Козырев: Это же, как бы незаконно, правильно ведь?

Габрелянов: Почему незаконно? Незаконно - это когда человек раскрывает. Вы немножко не понимаете ситуацию. Когда человек раскрывает государственную тайну, когда человек рассказывает государственную тайну - это незаконно. Когда человек раскрывает служебную информацию для служебного пользования - это незаконно. Если вы расскажите кому-то на улице, что вот мы с Синдеевой говорили о том-то, о том-то - это не нарушение закона.

Дзядко: Но, если Синдеева майор полиции?

Габрелянов: Нет, если Синдеева обсуждает какие-то вещи, которые закрыты, финансовые, я не знаю, по каналу, то вы - сотрудник канала, - то вы нарушаете какие-то законы.

Дзядко: А вот эти сотрудники полиции… Послушайте. Это проходит по ведомости? По ведомости это проходит где-то? Чек, касса?

Габрелянов: У нас? Нет.

Дзядко: Так это нарушение закона «О госслужбе».

Габрелянов: Почему?

Дзядко: Потому что он может зарабатывать только преподавательской, по-моему, деятельностью.

Габрелянов: Мы ему ничего не платим.

Козырев: А! Так вы говорите для эфира или это так на самом деле?

Габрелянов: Я вам говорю, что мы юридически ничего не платим, я вам объясняю.

Козырев: Вот! Юридически - ключевое слово.

Габрелянов: Я вам расскажу технологию, чтобы вы понимали. У журналиста есть большая зарплата, кто работает на таких темах. Выезжают люди на «Булгарию», они получают белую очень большую зарплату, платят с нее 13% налогов, здесь докопаться невозможно. Как журналист дальше договаривается, это уже его вопросы. Я этого не проверяю.

Давлетгильдеев: У вас журналисты получают по 200 тыс. рублей?

Габрелянов: Больше даже.

Давлетгильдеев: По 300 тыс. рублей в месяц. Из своего кармана, например, по 50 башляют…

Габрелянов: Могут башлять, могут не башлять.

Козырев: Представьте себе, экстраполируем эту ситуацию Мердока. Ровно через 5 лет власть сменилась, мы живем в другой стране, вы - media mogul, по всей стране, и вдруг выясняется чудовищная вещь, что вся система милиции коррумпирована с помощью вашего холдинга…

Габрелянов: Как?

Дзядко: Потому что вы знали, что ваши журналисты платят за информацию.

Габрелянов: Вы мне скажите, как это могло у Мердока все?.. Он занимался прослушкой телефонов? Здесь как узнать?

Козырев: Просто вдруг появляется 5 ментов, которые говорят, да, мы годами поставляли в газету «Жизнь» информацию.

Габрелянов: Хорошо. Докажите, что вы поставляли.

Козырев: Вот вы сейчас на месте Мердока. Это же рано или поздно случится.

Габрелянов: Докажите, что вы поставляли.

Козырев: То есть, это, по сути дела, вопрос просто «докажите»?

Красильщик: Но хорошо, предлагаю технологию такую. Мы сейчас нанимаем пять журналистов, платим 400 тысяч, не 300, а 400, и они башляют не 50 тысяч, а 100. Мы выбираем пять ментов и переплачиваем им больше, чем платит ваши журналисты и говорим: «Только диктофон поставьте и запишите все».