Андрей Кончаловский: «Съезд «Народного фронта». Постановка прекрасна, актеры – плохие»

Кончаловский: Вы имеете в виду, как пиар-ход?

Шакина: Как режиссерски оцениваете это дело?

Кончаловский: Режиссерски сделано блистательно, артисты неважные.

Олевский: Сравнить их можно с теми же американскими артистами? Они сильно отличаются? Я имею в виду американскими политиками.

Кончаловский: Нет, думаю, просто… в Америке очень часто текст импровизируется. А здесь он прописан.

Зыгарь: Вы ставили торжества по случаю 850-летия Москвы. С учетом этого опыта, вы бы сейчас поставили, скажем, съезд ОНФ или «Единой России» иначе?

Кончаловский: Я бы никогда не ставил… вы не сравниваете 850 лет Москвы со съездом. Вы что обалдели?

Катаев: А Олимпиаду?

Лобков: Инаугурацию?

Кончаловский: Олимпиаду я бы делал, разговоры были у меня даже с Эрнстом. Это интересно, но хорошо, что у меня не получилось.

Зыгарь: Вы отказались? Или они передумали?

Кончаловский: Полтора года назад я рассматривал это.

Зыгарь: Расскажите эту историю. Как это было?

Кончаловский: Это было просто – вопросы были, кто может поставить, ко мне обратились организаторы. Я сказал, что я это буду делать, если буду делать только с тем художником-постановщиком, с которым я делал 850 лет Москвы. Это мой друг Марк Фишер, который, кстати, сделал  Пекинскую Олимпиаду, и Ванкувер. Великий архитектор рок-н-ролла. Он сделал все проекты Rolling Stones. Марк Фишер делал дизайн 850 лет Москвы. И когда они мне предложили, я сказал: «Марк Фишер? Я согласен». Мы с Фишером договорились. Марк поехал туда, посмотрел, сказал: «Ну, проект стадиона, его нет, его строят». Я сказал: «Да». «Как же можно строить проект без дизайна открытия?». Сначала делается дизайн открытия, а потом делается архитектурный проект стадиона. В Пекине 6 этажей вниз под футбольным полем – лифты. Там построена колоссальная инфраструктура. А здесь просто бетон и глина. Уже он сказал это… Я тогда говорил, что давайте сейчас быстро мы готовы… Но там уже все строится, там уже… Я сказал, что мне нужен абсолютный контроль художественный… В общем, понятно, что я не вписался в эту систему.

Шакина: В общем, Марк отказался, отказались и вы из-за этого?

Кончаловский: Ну, там, я думаю, будет роскошное шоу все равно. Потому что Эрнст взял прекрасных очень серьезных людей, там все будет ослепительно.

Зыгарь: А кто будет режиссером вместо вас?

Кончаловский: Там всем, по-моему, занимается Эрнст. И там серьезные артистические силы привлечены из Америки. Там может быть все роскошно.

Шакина: Режиссеры из Америки?

Кончаловский: Вы знаете… Режиссура – такая вещь… В массовых представлениях режиссура определяет только тенденцию и эстетику. Потом дальше начинаются вопросы технического оснащения, воплощения. Там средства определяют режиссуру, а не наоборот. Я имею в виду, что можно, что нельзя. Как можно бегать, летать по воздуху, какие гигантские образы можно создавать и так далее. Это сложная вещь. Любое массовое действие требует… это как большая баталия. Это нужно быть маршалом. Там много есть – тылы и все…