Александр Сокуров: Рамзан Кадыров – не мой персонаж

Сокуров: Для меня это абсолютно трагическая ситуация. Мы говорили с Борисом Николаевичем об этом неоднократно, поскольку наши встречи происходили один на один, мы встречались часто, реже вместе с Наиной Осиповной. Так называемая «чеченская проблема» проста и очень драматична. До сих пор никто не может ответить на вопрос, что это было. Это был мятеж или национально-освободительная борьба. Пока руководство страны сегодня не ответит на вопрос, что это было, никакого решения чеченского вопроса не будет. Все мои встречи с молодыми чеченскими людьми во время работы над картиной и позже заканчивались монологами этих ребят: «Подождите, мы вам всем еще посворачиваем головы, еще объединимся с Турцией». Почему-то мечта чеченских молодых людей объединиться с Турцией, почему? Не понимаю.

Лобков: Кадыров, как новый персонаж на сцене, вам интересен?

Сокуров: Я с ним встречался дважды, нет, это не мой герой. Мне все понятно, у меня нет вопросов к Кадырову.

Монгайт: Что понятно?

Дзядко: Что вы вкладываете во «все понятно»?

Сокуров: Можно я не буду отвечать на этот вопрос?

Мцитуридзе: Вы боитесь?

Сокуров: Нет, не боюсь. Я ничего не боюсь. Это вопрос несоответствия эволюционных путей России и части народов, региональных областей. У нас с чеченским обществом этого соответствия нет. Пока в самом чеченском обществе не созреет способность, желание проанализировать, что это было, вообще поставить вопросы поведения молодежи и что происходит… Ведь против России воевало все мужское население этого региона. В самый тяжелый момент ни один регион не встал против России, я сейчас не исключаю цепь политических разнообразных ошибок, нет. Я сейчас говорю о реакции народа. С той страстью воевать против русских и России, какая была внутри чеченского общества, это изумляло. Оно было очень энергетичным, это означает, что ничто не изменилось, если мы думаем, что сейчас в результате целого ряда каких-то косметических вещей что-то изменилось. Мне кажется, что ничего. Я могу ошибаться. Но это касается вообще Северного Кавказа, где ситуация и с образованием, и с процессами внутренними очень тяжелые. Образованные молодые люди сейчас постоянно думают, что надо уезжать.

Мцитуридзе: Надо уезжать?

Сокуров: Уезжать в центральную часть России или за пределы республик, потому что уровень внутренней напряженности, обострение отношений между молодежью внутри этих республик, такое пограничное, что через некоторое время трудно будет сдержать. Посмотрите, под Нальчиком строят огромный мусульманский центр на деньги, в том числе, и государственные. И преподавать там будут люди из арабских стран. И  там будут выпускать, наверное, 300, может, чуть больше священнослужителей.

Монгайт: Что в этом плохого?

Сокуров: Все плохое, потому что не надо нарушать равновесие. Есть вещи тонкие политического и религиозного. Не надо придавать религии политический контекст, не надо религиозным институтам отдавать политическую власть и разнообразные шнурочки эти. Это опасно. Один раз  уже была трагедия с православием  у нас, когда сращивались с самодержавием. В результате революции народ стал уничтожать, в том числе и церкви, потому что все ошибки православия как государственной системы приписывались православию. Народ стал головорезом собственных священников. Куда делись монастыри, церкви? Это абсолютная деструкция.