Алексей Учитель: «Это напоминает 30-е годы в Германии»

Добрый вечер. В эфире программа «Говорите», я ее ведущая Юлия Таратута. Сегодня у меня удивительный эфир, удивительный по своей парадоксальности. В гостях замечательный режиссер Алексей Учитель, говорить мы будем о странной ситуации, в которой этот именитый режиссер оказался. Его картина «Матильда», которую еще никто не видел, оказалась под прицелом сразу нескольких инициативных групп и сразу нескольких органов власти. Вот на эту тему мы хотим поговорить с самим создателем кино. Алексей Ефимович, добрый вечер.

Добрый вечер.

Страшно рада, что вы согласились поговорить с телеканалом Дождь. Вы оказались в какой-то совершенно удивительной для меня ситуации. Удивительной ли, кстати, для вас?

Конечно, удивительная. Потому что обсуждают, и делают какие-то заявления, и пишут в прокуратуру на то, что ничего и никто не видел, ни одного кадра. Поэтому, когда люди что-то пытаются высказать, они должны иметь предмет разговора, а его не существует.

Я, собственно, хочу поделиться со зрителями, наверняка вы следите за развитием событий. Будущий, новый, фильм Алексея Учителя «Матильда», название совершенно точно будет таким, оказался под прицелом уже едва ли не правоохранительных органов. Бывший прокурор Крыма Наталья Поклонская и нынешний зампред думского комитета по безопасности занялась проверкой этого фильма, пытается инициировать проверку этого фильма. Фильма еще нет, я правильно понимаю, Алексей Ефимович?

Он в работе, сейчас идет то, что называется постпродакшн, но никто ни одного кадра из этого фильма не видел. Единственное, что официально существует, это у нас была премьера первого трейлера, которая, в основном, делается не нами даже, а прокатчиками. Это скорее такой рекламный буклет своеобразный, визуальный, который должен завлекать, и не более того.

Скажите, а когда он вышел?

Он вышел уже несколько месяцев назад.

Несколько месяцев назад. Поскольку у меня ощущение, я прочитала все претензии ваших, я даже не знаю, как их назвать, обидчиков, оппонентов, каких-то неведомых людей, они говорят какие-то конкретные вещи, о том, что Россия представлена в вашем фильме страной пьянства, тунеядства и распутства, я не ручаюсь за дословность, что царь не очень хорош, занимается блудом и делает массу неприятных вещей. Эти знания почерпнуты из трейлера?

Я не знаю, как это можно почерпнуть из трейлера. Во всем фильме никто не пьет, это точно. А уж в трейлере, я не знаю, может быть, богатое воображение у тех, кто его смотрел, или им хочется увидеть то, чего нет. У меня все время такое впечатление, что речь идет не о моей картине, точнее, не о нашей картине, потому что как будто бы говорят о чем-то другом, таком, которого не существует даже близко, потому что у нас абсолютно такая романтическая нежная история, никак не задевающая никакие чувства.

Давайте, может быть, расскажем, о чем.

Ну как, о чем. Это история любви, реально существовавшая, еще когда будущий император был наследником, история известная. Другое дело, что мы ее не просто рассказываем, такую элементарную мелодраму. Естественно, там есть колоссальные события, это большой масштабнейший проект, с колоссальными сценами.

Я думаю, что когда мы снимали сцену коронации Николая II, построена была уникальная огромная декорация, и массовка, которая была на съемке, они даже вот такие произносили слова, что со времен «Войны и мира» такого не было. Поэтому для нас это, как вам сказать, очень серьезные вещи, работают люди над картиной, я уж не говорю, что они лауреаты Госпремий, народные артисты, перечислять их можно очень много, и Миронов, и Гармаш, и Гергиев, и Дапкунайте, у нас несколько иностранных актеров. Предположить, что мы соберемся ради того, чтобы показать постельную сцену, и как перед этим выпьют по стакану водки, ну просто смешно.

Насколько я понимаю, ваш нынешний оппонент, та инициативная группа, которая и стала почвой для интереса госпожи Поклонской, называется «Царский крест». Вам что-то известно об этой группе или было известно до момента их выступления?

Ничего не известно об этой группе. Была одна уже попытка, я уже об этом не раз говорил, несколько месяцев назад некая группа, примерно не такого названия, но что-то подобное… Это все, на мой взгляд, такие маргинальные группы, очень несерьезные. В интернете есть видео, когда люди вот из этой группы, в таких страшных черных одеждах, сжигают предварительный плакат нашей картины, мой портрет. Что-то напоминает такие тридцатые годы в Германии, понимаете. Почему госпожа Поклонская?.. Кто эти люди? Что значит, подали, некая организация, это конкретные люди. Может быть, она бы поинтересовалась, кто это такие.

Они на съемке с открытыми лицами?

Да, с открытыми.

Знаете, я погуглила немножечко, прочла какую-то очень разную информацию по поводу «Царского креста». Кто-то говорит, что это едва ли какая-то группа существовавшая, а кто-то говорит, что это просто группа социальной сети ВКонтакте, у нее есть модератор, в ней четыреста с чем-то человек, но никаких других признаков жизни она вроде как не подает.

Вот смотрите, еще раз говорю, во-первых, была некая подобная группа, был запрос в прокуратуру, и прокуратура уже все проверила. Чем хочет заниматься госпожа Поклонская, я не очень понимаю, потому что запрос в прокуратуру уже был, есть ответ вот той группе, официальный, он есть тоже в интернете. Изучили, мы подавали некоторые документы, все было очень корректно, кстати, абсолютно серьезно, в хорошем смысле этого слова. И люди здравомыслящие в прокуратуре, естественно, ответили, что никаких нарушений нет, и все в порядке. И все кончилось.

Спите спокойно.

На что было заявлено, правда, в интернете этой группой, что мы и прокуратуру, оказывается, купили, и, в общем, все купили. Это, мне кажется, скорее надо обращаться в органы здравоохранения по психиатрии, скорее всего.

Меня удивляет, серьезный человек, зампредседателя комитета из Думы, ну встретился бы с этими людьми, на них посмотрел, предположим. Я уже не говорю о том, что этика любого человека, а уж тем более депутата, наверное, надо было связаться со мной, не ей, ну их помощникам, вообще спросить, в чем дело, поинтересоваться. Как можно по какому-то заявлению, бумажке, говорить о том, что все там ужасно. Не видя, повторяю, никак.

Может быть, считается, что не царское это дело, знаете, пользуясь аналогиями с вашим фильмом.

Ну, не царское, тогда надо быть в другой организации, не в этой. Потому что депутаты призваны заниматься, во-первых, объективно подходить, во-вторых, хотя бы выслушать все стороны. А потом почему-то обращаться, второй раз, в прокуратуру. Люди они занятые, я говорю вполне серьезно, без всякой иронии. И тратить, это действительно получается так, что мы, прокуратура это государственные деньги, бюджетные, что они должны второй раз заниматься этим же самым.

Алексей Ефимович, я пытаюсь понять, на самом деле, выглядит это как ситуация не рядовая. Она настолько абсурдна, мне представляется, как зрителю ситуации, а не фильма, который я не видела, где-то в июле появилась петиция на Change.org, которая потребовала уничтожить ваше кино, и тоже какие-то неведомые люди его посмотрели. Я не знаю, мне сложно сказать, петиция была организована теми же людьми, о которых вы только что говорили?

Да, я думаю, что это те, да.

Очевидно, они же. Через несколько месяцев ситуация всплывает опять, уже довольно серьезный человек, медиа-фигура, начинает этим заниматься, это какая-то первая громкая акция на пути этого политика в новом качестве. Скажите, как вам кажется, кто это все на самом деле инициирует? Кто посмотрел кино, рабочие материалы? У вас есть враги?

Никто. Ну, враги всегда есть, это безусловно. В этой области, в этом коридоре нет врагов, не знаю, может, я их уже заимел, посмотрим. Но понимаете, естественно, у нас был серьезный церковный консультант на картине.

То есть вы понимали, что вы можете гипотетически обидеть чьи-то чувства?

Мы же очень опытные люди, у меня прекрасная группа, мы не можем совершать никаких глупостей и авантюр, которые могут повредить. Поэтому я спокоен абсолютно. В этом фильме нет ничего порочащего, сто процентов. Естественно, могут быть какие-то детали, которые могут задеть что-то, но не в глобальном смысле слова. Поэтому я думаю, что это все закончится ничем, тем более я вчера посмотрел, очень серьезные люди резкий просто дали отпор. Что меня порадовало, Станислав Сергеевич Говорухин просто открытым текстом заявил, что это все просто невозможно.

Вы знаете, я посмотрела, что на вашу защиту встали и Бортко, и даже священник отец Андрей Кураев. Я не увидела никакого выступления Мединского, министра культуры, кроме того, что вы не получали государственного финансирования на съемки этого фильма, этой картины.

Ну как же, получал.

Значит, цитата была передана неверно.

Да нет, эта картина большого бюджета, там есть и государственные деньги, мы получали просто их не от министерства, а от Фонда кино.

Очевидно, министерство поспешило откреститься.

Владимир Ростиславович был у нас на съемках.

Фальсификаций не заметил.

Как мне показалось, был в полном восторге. Мы вообще были настолько открыты во время съемки. Почему это сейчас… Была масса подходов журналистов, сюжетов было море просто, мы все открывали, обо всем рассказывали, говорили, в прессе, на телевидении. Можно было в то время задать любые вопросы, кто это такие? Наоборот, все с восторгом воспринимали. У нас на съемках в этой декорации Успенского собора побывала масса важных людей, и политических, и от искусства, всем было это интересно.

Это уровень правительства, Кремля, депутатов? Что это?

Разные были люди.

Теперь, знаете, у вас такая проблема, что хочется понять, кто сможет сказать за вас слово.

Ну я думаю, что скажут практически все, потому что, еще раз повторяю, дискуссия возможна.

Возможна?

Предположим, она возникнет, когда…

О чем? О чем, как вам кажется, возможна тут дискуссия? О том, имеет ли право царь на то, чтобы иметь романтические отношения? Я просто пытаюсь понять, в чем смысл проблемы.

Во-первых, любой фильм может вызвать дискуссию. Это хорошо и нормально, и может многим нравиться, может не нравиться, ради бога. Некая доля фантазии, безусловно, присутствует и в нашей картине, потому что как вели себя люди, оставаясь наедине, никто не знает. Поэтому, конечно, что-то есть, но это нормально, мы же не снимаем в прямом смысле документальную картину, это художественный фильм, игровой, который позволяет, конечно, какие-то делать фантазии нашего авторского коллектива. Но основная канва абсолютно соответствует действительности, безусловно.

Претензия одна, насколько я понимаю, — не было никакого романа, это все придумал Алексей Учитель. А то, что существуют фильмы Карена Шахназарова, Панфилова, то, что существует миллион книг, воспоминаний, документов, в конце концов, это уважаемый мною Радзинский, с которым я вчера разговаривал по телефону, он тоже очень удивлен, уже несколько раз в своих передачах на всю страну пересказывал практически содержание нашего фильма.

Я поняла, что дискуссия может быть в любом месте, я пытаюсь все-таки понять, что кажется порочным тем людям, которые против вас выступают. Кажется порочным, что Россия пьет, царь вступает в романтические отношения или есть намеки на то, что у него есть любовница?

Он не царь, он наследник. Что не было никакой связи.

А даже если не было, и это художественный вымысел, в чем порочность этого?

Нет, во-первых, была, это никто не может отрицать, никто. И что, действительно, я к этому тоже очень серьезно отношусь, царская семья относится к лику святых, в том числе и Николай.

Фантасмагории на эту тему невозможны.

При этом, как мы знаем, он стал святым за мученическую смерть, это действительно страшная страница истории вообще нашей страны, но до этого, мне кажется, его, как человека, воспринимают и будут воспринимать в связи нашим фильмом, когда есть палитра того, что этот человек не икона, он имел чувства, умел переживать, любить, страдать и принимать какие-то серьезные решения, что для него важнее — любовь или долг. Очень серьезные вопросы. Поэтому, если это кажется некой хулой, то мне жалко этих людей. Понимаете, вот мы говорим, люди протестуют. Покажите мне этих людей. Давайте я…

Им все объясню.

Готов встретиться с госпожой Поклонской, показать ей даже материалы, еще.... Ну я думаю, что так надо вести разговоры, а не по некому доносу людей, которые ни черта не видели, мы начинаем рассуждать.

Я бы предложила госпоже Поклонской даже устроить эту беседу с вами в эфире телеканала Дождь. Мы были бы очень рады видеть эту дискуссию и наблюдать за ней.

Боюсь, что это нереально.

На самом деле история удивительна еще и тем, что она действительно набирает обороты как будто в какие-то специальные минуты. Как вам кажется, что сейчас за минута?

Я не знаю, честное слово. Это все настолько непредсказуемо, и почему именно сейчас, когда до выхода фильма еще много времени. Я очень жалею, кстати, вот все мои коллеги мне даже говорят, ты сам, наверное, устроил пиар такой собственному фильму. Я говорю, да, действительно, лучше бы не было его. Но тем не менее, понимаете, если бы это случилось, и вот через две недели фильм выходил, может быть, я тоже был бы рад. Но жалко, что…

Что так загодя, да? Это, видимо, можно повторить, не загадывайте.

Да, может быть, еще будет третья волна.

Я читала, что в особняке Кшесинской в Петербурге располагался ЦК РСДРП и какой-то филиал газеты «Правда», и там часто бывал Ленин. Есть тут какая-то удивительная рифма…

Нет, это все неправда.

Это тоже все легенды?

Ну, я не могу сейчас точно, дело в том, что, как ни странно, в этом особняке этот фильм не снимался. А вот когда я снимал фильм «Дневник его жены», то я снимал в этом особняке. Могу вам сказать, что с балкона этого здания выступал Ленин, это действительно так, а насколько я помню, туда поселили Коллонтай, и она там жила какое-то время, и даже где-то в воспоминаниях у нее есть, что чуть ли она не пользовалась гардеробом Кшесинской, шубами и еще чем-то.

Это последний вопрос. С вами такое случилось впервые? Это не первое биографическое, в некотором смысле, кино, основанное на реальных событиях, с какими-то элементами художественного вымысла.

Нет, чтобы обращались в прокуратуру, впервые. Когда уже упомянутый фильм «Дневник его жены» выходил, то многие… Не многие точнее, как раз очень немногие, но знатоки бунинские говорили, что зачем мы вытаскиваем грязное белье? Вот такие были разговоры.

Например, у нас фильм начинался с того, что Бунин умирает в поезде, а на самом деле он умер в парижской квартире. Но вот это я не считаю каким-то преступлением, что место, где это случилось, мы выбрали поезд в целях своих драматургических планов.

А что касается грязного белья, вы понимаете, когда я тогда это говорил, и это в какой-то степени соприкасается и с картиной «Матильда», когда знаменитый писатель, ему было уже больше шестидесяти лет, влюбляется в молодую поэтессу, происходят коллизии очень психологически интересные, и этот человек в это время, под этим грузом своих переживаний, пишет «Темные аллеи», конечно, нам это интересно. Конечно, нам это интересно.

Так и здесь, в «Матильде». Если человек благодаря или вопреки этой любви все равно становится, в силу многих мистических, таких обстоятельств, все равно выбирает долг, в этом тоже… Тогда мы его лучше начинаем понимать и осознавать. Поэтому, наоборот, какие-то человеческие слабости, если даже они существуют, они позволяют будущему зрителю лучше понять.

Я очень желаю вам удачи. И пройти через все эти какие-то заковыристые и неожиданные сложности, потому что очень хочется посмотреть ваше кино.