«Тема Исаакия создана искусственно»: почему РПЦ не подает заявку на передачу собора

Решение о передаче собора стало известно в начале января. С тех пор сотрудники собора и жители Петербурга предприняли несколько различных попыток повлиять на процесс.

Сотрудники собора в своем открытом письме просили президента России Владимира Путина приостановить действие закона о передаче собора в ведение РПЦ. 18 марта был проведен митинг, на который пришли несколько тысяч человек. 

Вопрос о проведении референдума для принятия этого решения уже снят с повестки, поэтому, судя по всему, петербуржцам не удастся оказать непосредственное влияние на происходящее. 

Расшифровка программы

Александр, спасибо, что вы приехали в Москву и зашли к нам в гости. У меня несколько вопросов пока вводных. Вы в студии впервые, насколько я понимаю, не все зрители знакомы с вашей биографией всерьез, а я, надо сказать, хотела бы задать вам несколько вводных биографических вопросов. Меня всегда интересует, как человек приходит в политику. Как вы вступили в партию «Единая Россия»?

Вступил в партию «Единая Россия» я достаточно давно, наверное, в году 2006-м. Это был мой сознательный выбор, потому что партия «Единая Россия» — это партия, которая поддерживает политику нашего президента, на тот момент и сейчас. Я считаю, что то, что делает наш президент, — это правильно для нашей страны, поэтому это был сознательный выбор. Но вступая в партию «Единая Россия», конечно, я не думал, что когда-нибудь я стану депутатом, но это как-то получилось, скажем так, автоматически. Я возглавлял в свое время исполком «Единой России» в Санкт-Петербурге и был включен, соответственно, в списки партии на выборы в Законодательное собрание и таким образом прошел уже в законодательное собрание и стал депутатом.

А вы когда вступали в партию, вы говорите, не рассчитывали стать депутатом, а на что вы рассчитывали?

Я был практикующим юристом, я занимался юриспруденцией, занимался юриспруденцией и в процессе своей карьеры, и работал и в избирательной системе, и в исполнительной власти проработал, был практикующим юристом, по судам походил. Поэтому моя всегда карьера как-то была с юриспруденцией связана.

Извините, что я так пристаю, мне просто интересно. В советское время вступление в партию, она была одна — Коммунистическая, это было таким обязательным и понятным элементом карьеры. То есть если ты хочешь немножечко пойти вперед и не иметь проблем на работе и вообще во всех остальных местах, ты должен был сдать все промежуточные экзамены и как-то доказать, что ты достоин быть членом партии, и двигаться в эту сторону. Но сейчас ситуация все-таки другая, хотя «Единая Россия» тоже как будто предлагает какие-то карьерные возможности. Чем человек мотивирует все-таки свою партийную активность будущую, если не собирается идти в политику, как вы только что сказали? То есть вы собирались оставаться юристом, так случайно вышло.

У каждого человека какие-то свои мотивы есть. Но здесь вы очень хорошо сказали в своем вопросе по поводу социальных карьерных лифтов. У нас партия предоставляет молодежи, что очень важно, лифт. Почему? Даже на примере нашего Законодательного собрания можно посмотреть, у нас очень много депутатов пришли в Законодательное собрание, в парламент Северной столицы, им там 28 лет, 30 лет, 33 года, до 40 лет много есть депутатов. То есть мы когда формировали эти списки, мы исходили из того, что молодежь должна быть представлена в парламенте, потому что чтобы власть не застаивалась. Это правильно. И наша партия такие условия предоставляет. Это и деятельность «Молодой гвардии Единой России», где молодежь может прийти и в каких-то общественных проектах, в общественных инициативах поучаствовать. Это правильно.

Подождите, а власть не застаивалась — это в смысле долго не сидела на одном месте, что молодежь ее меняла?

Безусловно, всегда должны приходить новые люди. Если будут сидеть одни и те же люди, как в советском Политбюро, наверное, это будет неправильно.

У нас такая ситуация, даже как-то неловко говорить, вы из-за этого человека в партию вступили — из-за президента России, но он давно сидит уже.

Но президент России, согласитесь, он не постоянно находился на президентском посту, с одной стороны, в соответствии с Конституцией, и, с другой стороны, это наш общенациональный лидер.

В смысле ему нормально?

Абсолютно.

Он может и застаиваться?

Конечно.

Хорошо.

Он не застаивается.

Он, боюсь даже какой-то предложить вам глагол, не знаю, как это на вас отразится. Александр, давайте перейдем к питерской повестке, не буду просто удовлетворять собственное любопытство, удовлетворю теперь общественное. Вы, собственно, чаще всего выступаете публично, когда дело касается передачи Исаакиевского собора. Все новости про вас связаны с этой повесткой. Объясните мне, пожалуйста, что у вас происходит? Есть референдум, он то вносится, то выносится, то есть такая новость, то нет такой новости, все уже запутались.

Давайте, раз уж мы оказались у вас в эфире и мы обсуждаем достаточно для города знаковую, чувствительную тему Исаакиевского собора, я бы не хотел здесь отделываться какими-то общими фразами, говорить хорошо-нехорошо, справедливо-несправедливо и так далее. Надо посмотреть вглубь, в корень этой проблемы. Что такое передача Исаакиевского собора? На самом деле вопрос лежит в юридической плоскости, не в политической. Почему? Потому что у нас в стране принят федеральный закон, который регулирует передачу объектов религиозного назначения религиозным организациям. И в силу этого закона, а там есть определенная процедура: в случае поступления заявления от Русской православной церкви или какой-то иной религиозной организации, это может быть мусульманская организация и так далее, есть порядок рассмотрения таких заявлений.

И когда такое заявление поступает, у органов государственной власти, в ведении которых находится соответствующая собственность, соответствующий религиозный объект, права выбора передавать или не передавать этот объект, на самом деле нет. Закон устанавливает строгий перечень оснований, по которому можно отказать в передаче, если ни одно из этих оснований не подходит, отказать в передаче нельзя. Поэтому в том случае, мы, конечно, сейчас с вами говорим так гипотетически, потому что пока заявления РПЦ о передаче Исаакиевского собора не поступало, это сейчас на уровне обсуждения идет, но если такое заявление поступит...

То отказать будет невозможно.

В силу федерального закона отказать будет невозможно.

Вообще на самом деле широкие перспективы открываются. То есть, в принципе, вы обязаны передать все, о чем вас попросят?

Такой федеральный закон. Не мы его принимали, это сознательный был выбор Государственной думы. Можно много спорить о том, правильный этой закон или неправильный, но он есть.

Да, но мы понимаем, что как бы мы ни переходили, ни старались переходить в процедурную плоскость, передача Исаакиевского собора — довольно большая штука и символическая, это история про отношения двух институтов — государственного и церковного, это, конечно, политическое решение и, надеюсь, вы со мной спорить не будете. И, собственно, то, к чему это привело в Санкт-Петербурге, лишь подтверждает мою правоту. Во-первых, про референдум, а то мы ушли в сторону, так что с референдумом?

А я как раз отвечал на ваш вопрос про референдум, это все взаимосвязано. И в соответствии с законодательством выносить на референдум можно только те вопросы, которые находятся в ведении субъекта Российской Федерации, на городской референдум. Но поскольку вопрос не урегулирован законом субъекта Российской Федерации, а урегулирован федеральным законом, его на референдум субъекта выносить нельзя, в принципе, это сугубо юридический, не политический вопрос. Вы знаете, это все равно, что вынести на референдум субъекта федерации, например, вопрос, не знаю, какой вам пример привести, например, запретить на территории субъекта регистрацию браков лиц, не достигших 30-летнего возраста, например. Потому что регистрируют браки органы государственной власти субъекта, но они это делают в порядке, предусмотренном федеральным законом.

Слушайте, а объясните, пожалуйста, людям, потому что не все понимают детали, я думаю, включая, наверное, и некоторых журналистов. А что обсуждается, если нет заявки?

Заявка на проведение референдума, ходатайство...

Я сейчас не про референдум говорю, а про передачу собора.

А вы знаете, ведь не мы это обсуждаем, это обсуждают те люди, которые очень хорошо оттоптались на этой теме, я имею в виду некоторых наших оппозиционных, в том числе городских политиков, которые на этом сделали себе дополнительный политический пиар, и на самом деле...

Нет, подождите, оттоптались — это что значит оттоптались? То есть темы нет, а это просто кто-то придумал ее?

Во многом эта тема создана искусственно.

Объясните мне, что происходит, что у нас есть. Референдума нет, потому что проводить его нельзя, как вы мне объяснили, как вся история с браками до 30-ти, заявки нет, а что есть?

Есть определенная политическая активность определенной части нашей политики.

Давайте будем ее называть.

Есть, например, мы посмотрим заявку о проведении референдума, там есть инициаторы — это группа депутатов, в том числе группа депутатов Законодательного собрания от ряда оппозиционных партий, которые, конечно же, эту тему используют и для собственной раскрутки, в том числе. И, на самом деле...

Александр, стойте, то есть у нас не было заявки, то есть не было желания, не было новостей о том, что Исаакиевский собор может быть передан церкви?

Нет, безусловно, желание такое есть со стороны церкви, но юридически процедура еще не запущена.

Поняла.

Возвращаясь к ответу на ваш вопрос, есть определенное желание определенных политических сил на этой теме попиариться. Более этого, если мы коснемся, ну, тема для Петербурга достаточно знаковая, и митинги проходили в Петербурге, и на самом деле, если касаться тем митингов, может быть, предугадывая ваш следующий вопрос по этой теме, там кроме различных маргинальных элементов, на митингах были разные люди, но были люди, на самом деле, которые действительно душой болеют за культуру Петербурга и которые этой ситуацией были обеспокоены.

Возможной передачей.

В том числе и возможной передачей. Но почему они были обеспокоены? Потому что вокруг этой темы создалось столько мифов, столько легенд, которые направлены на манипулирование массовым сознанием, которые ничего общего с реальностью не имеют, потому что знаете, создают такие мемы: «Защитим Исаакиевский собор», «Не отдадим Исаакиевский собор». От чего его защищать, что с ним случится?

Вы знаете, я под большим впечатлением от того, что вы сейчас говорите, потому что действительно кажется, что просто возникло что-то, никто ничего не передает, никто не заявлял, желания у церкви нету, а тут какие-то люди беспокоятся зазря. Немножко не похоже, потому что есть целая информационная история, и понятно, что представители церкви выступают, у нас были представители церкви в эфире, мне казалось, что желание абсолютно открыто и откровенно.

Я не говорю, что нет желания, я говорю, что юридически процедура не запущена. То, что у церкви есть такое желание, но оно действительно есть, с этим спорить...

Хорошо, а, по-вашему, как оно было это желание политически все-таки, там серьезные вещи происходят, сформулированы? Была такая версия политологическая, что поскольку Исаакиевский собор — это, опять же, большая вещь, важная, серьезная для страны, культурная ценность, и для церкви тоже, что такого рода решения или выражение желаний может проходить только на одном уровне, и происходило оно на уровне президента Российской Федерации Владимира Путина и патриарха всея Руси Кирилла. Так это было на самом деле, как вам кажется?

Я не могу отвечать ни за патриарха, ни за тем более президента.

Ваше политологическое чутье, как вам кажется, такого рода просьбы могли звучать только на таком уровне или пониже?

Я думаю, что вопрос передачи Исаакиевского собора — это дело церкви, с одной стороны, и правительства Санкт-Петербурга, который является собственником этого собора в настоящий момент, это с другой стороны. И все, что мы обсуждаем помимо этого, привлекая какие-то дополнительные круги в своих теориях, — это все гадания на кофейной гуще. И на самом деле это не содержательная дискуссия: кто там что кому говорил, у кого просил.

Почему не содержательная? Если решение принято на уровне таком высоком, то действительно тогда будем обсуждать это, что как справиться с издержками политическими. Если пониже, то другой разговор.

Решение принимается в соответствии с федеральным законом, в соответствии с федеральным законом.

Александр, как вы сами просто по-человечески, как житель Санкт-Петербурга, относитесь к этой передаче? Просто я уже вас спрошу не как эксперта-юриста, а как жителя. К возможной передаче, давайте так.

Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к аргументам противников передачи, пойдем от противного. Нам говорят: передавать нельзя, потому что сейчас там находится музей и функционирует музей, приносит доход городу, а если передать, соответственно, доход городу приносить не будет. Это не так. Музей никаких платежей в бюджет Петербурга не платит, и все доходы, которые он сейчас получает, он тратит на свое собственное содержание.

Дальше нам говорят: нельзя передавать Исаакиевский собор церкви, потому что это возложит на бюджет Санкт-Петербурга дополнительные расходы, потому что сейчас музей зарабатывает сам, передадим церкви — и придется городскому бюджету это содержать. Это тоже не так. В основном, те деньги, которые зарабатывает и тратит на себя музей — это деньги на выплату заработных плат сотрудникам этого музея. Соответственно, абсолютно логично, что те люди, которые будут работать в Исаакиевском соборе, если он будет передан Русской православной церкви, зарплаты им будет платить церковь, а не бюджет Санкт-Петербурга. Поэтому никаких дополнительных затрат с точки зрения бюджета здесь тоже не произойдет.

А хотите, я вам расскажу свою дилетантскую версию?

Расскажите.

Если это интересно. Я думаю, что если вы становитесь на сторону ваших противников, то, конечно, разговор тут не финансовый. То есть сейчас удобно государству говорить именно о финансовых вещах, но, конечно, это вопрос идеологический. И речь идет о том, что часть людей, которые отстаивают светский характер российского государства, в Петербурге по этому вопросу всегда сложности, потому что и губернатора обвиняют в том, что он переступает религиозные рамки, я сейчас исключительно о политическом контексте, и не только губернатора, но и членов его правительства и других людей, и прежних депутатов петербургского парламента, который сейчас в Государственной думе, неважно. Речь идет о том, либеральная общественность говорит о том, что это музей и музей, и нет задачи делать какие-то объекты более религиозными, чем они должны быть в культурном контексте Петербурга.

Я вас понял. На самом деле это навязывание повестки для обсуждения происходит. Почему? Потому что что значит светский характер государства? Безусловно, у нас светское государство — это понятно. Но Исаакиевский собор строился для каких целей? Для культовых целей, он строился как культовое сооружение. Когда мы культовое сооружение отдаем, собственно говоря, той организации, которая и должна его эксплуатировать с точки зрения задумки создателей Исаакиевского собора, мы и светский характер государства тем самым не нарушаем — это с одной стороны. С другой стороны, никто не говорит, что в Исаакиевском соборе должна быть прекращена музейная деятельность или экскурсионная деятельность. И представители Русской православной церкви неоднократно заявляли, что несмотря на то, что они хотели бы получить собор для проведения там соответствующих служб, они не будут там прекращать ни экскурсионные программы, ни какие-то музейные вещи. И сейчас, я думаю, что идет поиск схемы владения собором таким образом, чтобы там ни музейная часть не пострадала, ни пострадала там экскурсионная часть. Это очень важно.

И еще хотел бы обратить внимание. Музей там, если мы к истории обратимся, музей там как возник? После революции там был создан музей атеизма и, мне кажется, исторически справедливо будет, если все-таки Русская православная церковь сможет прийти в этот храм и организовать там соответствующий действующий храм, соответствующий приход. И более того, церковь говорит о том, что она сделает вход в этот собор абсолютно бесплатным. Сейчас, я напомню, надо 250 рублей заплатить, чтобы туда пройти.

Еще про политику хочу спросить. Еще говорят, буквально в Кремле говорят разные источники наши, с одной стороны, есть версия про то, что они сами там договариваются, президент с патриархом, о таких серьезных вещах, а, с другой стороны, так процесс пошел, что теперь все говорят, что президент тут ни при чем, вообще никакой отмашки не давал и вообще все его подставили. И у нас выборы скоро президентские, а в Петербурге черт знает что происходит, народ на ушах, серьезный политический кризис, драка в парламенте, в общем, чего только нет. Это хорошая ситуация для вас политически? Вы же уже давно в деле.

Во-первых, драки в парламенте не было по этому поводу — это раз. Никакого политического кризиса в Петербурге по этому поводу тоже нет. Ситуация в Петербурге достаточно спокойная даже с учетом ситуации с Исаакиевским собором. А что касается позиции администрации президента, по-моему, Дмитрий Песков недавно совершенно абсолютно четко заявил позицию администрации президента по этому вопросу, что передача Исаакиевского собора — это дело церкви с одной стороны и правительства города с другой стороны, и вмешиваться в это федеральный центр не намерен. Мне кажется, этим все сказано. Все остальное — это просто гадание на кофейной гуще, создание каких-то теорий.

А давайте я еще погадаю, это всегда очень увлекательно и, может быть, вдруг вам тоже будет интересно. Еще рассказывают разные источники, близкие к Кремлю, и тоже, видимо, как-то в Кремле это обсуждалось, потому что разные события бывают. Что все можно было делать мягче. Решили, что церкви нужно передать Исаакиевский собор — дело серьезное. Но директор уже пенсионного возраста, он уже вот-вот уйдет (пересказ, трансляция, пересказываю вам то, что слышала), можно поставить на это место человека более религиозного, не знаю, какого-нибудь известного богослова, и сделать такую мягкую-мягкую передачу, он подготовит город, он подготовит общественность — и все будет так культурно, научно и без бучи. Но так не сделали.

Я думаю, что безусловно, когда власть принимает какие-то важные решения, а решение по Исаакиевскому собору — это для Петербурга это важное решение, безусловно, с обществом надо эти вещи обсуждать, обществу нужно объяснять, чтобы не получалось так, что какие-то противники, оппозиционеры действующей власти использовали эту тему для того, чтобы манипулировать общественным мнением. Даже для этого нужно просто объяснять.

И я думаю, что тот небольшой тайм-аут, который взят по этой ситуации, он как раз связан с тем, что идет выработка взаимоприемлемого для всех сторон решения по передаче собора, чтобы там ни в коем случае не прекратилась ни музейная, ни экскурсионная деятельность. Абсолютно надо это обществу будет объяснить, как это все будут делать, это закрепить надо будет, безусловно, в соответствующем договоре о передаче этого объекта Русской православной церкви, закрепить там обязанности церкви, что она должна делать, какие расходы она должна осуществлять и как она должна гарантировать использование этого грандиозного сооружения архитектуры, может быть, не только в целях храма и собора, но и в каких-то культурологических целях. Это будет правильно.

Александр, а вы говорите о том, что никакого кризиса нет, и проблема, несмотря на то, что существует с Исаакиевским собором, на политическом ощущении Питера не сказывается. Но, опять же, есть информация о том, что после, собственно, событий вокруг Исаакия, после митингов, после того, как оппозиция выступила против и общественность выступила против, часть, как вы говорите, задурманенная оппозицией, что рейтинги «Единой России» и губернатора, и вообще, собственно, власти петербургской сильно упали. Что это стало, в общем, проблемой и для Петербурга, и для федерального центра, который следит за такими показателями в предвыборный год.

Это не так, мы замеры проводили соответствующие. Я не буду говорить сейчас про рейтинги губернатора, я буду говорить про рейтинги «Единой России», мы тоже проводим соответствующие замеры. Никакого там грандиозного, какого-то сильного падения рейтингов нет.

А какое не грандиозное?

Падения практически нет, рейтинг примерно держится на одном уровне с сентябрьских выборов. Ведь рейтинг «Единой России» и губернатора связан не с такими событиями, а с социально-экономическим самочувствием населения. Если социально-экономическое самочувствие населения будет ухудшаться, будут падать рейтинги.

Разные вещи, все-таки люди на митинг вышли из-за Исаакиевского собора.

Недавно у нас группа социологов проводила круглый стол, и они различные социологические исследования презентовали, это были разные социологические центры, они проводили опрос среди петербуржцев, какие проблемы петербуржцев волнуют. Так вот там Исаакиевский собор месте на 14-м или на 15-м. Конечно, это искусственно, конфликтная ситуация стимулируется определенными политическими кругами, это так. Но я не думаю, что в это вовлечены широкие слои горожан.

Я напоминаю, что все-таки у нас большинство горожан, кстати говоря, в Петербурге большинство по статистике — это православные люди, и для них ничего экстраординарного не произойдет, если Русская православная церковь получит Исаакиевский собор в пользование. И с собором ничего не произойдет страшного. Наоборот, он станет более доступным. Потому что даже льготным категориям граждан пройти в Исаакиевский собор — надо деньги заплатить. Блокадникам, инвалидам, им тоже надо платить деньги, чтобы пройти, полюбоваться Исаакиевским собором. А церковь обещает сделать вход бесплатным не только для православных граждан, но и для представителей всех конфессий. И это для города благо.

Скажите, у вас политические обсуждения происходят на уровне решений именно этого кейса? Например, встречаетесь ли вы с федеральной верхушкой «Единой России» или, возможно, у вас были какие-то консультации в Кремле? Вот сейчас вы в Москву приехали, может, вас спрашивают: «Как у вас там дела? Справляетесь, чем помочь?». Или ругают, наоборот, говорят: «Что вы тут устроили? И «Зенит Арена» построена кое-как, даже «Зенит» там играть не хочет. И с Исаакием тоже проблемы»?

Я думаю, что с «Зенит Ареной» тоже все будет в порядке.

А когда, кстати?

Кубок Конфедераций скоро уже.

А вы слышали, что 17 мая «Зенит» отказался играть на «Зенит Арене»?

Ну, там есть вопросы у «Зенита» к полю, к содержанию поля. Я думаю, что поле до ума к Кубку Конфедераций доведут, и все будет с «Зенит Ареной» в порядке. Что касается, возвращаясь к Исаакиевскому собору, безусловно, обмен мнениями, мы со старшими товарищами всегда поддерживаем контакты. Но еще раз говорю, эта ситуация не какая-то экстраординарная, тут понятно, идет политическая борьба, в том числе и с использованием этой темы. Это политика.

Мне кажется, это нормально. Так, как я себе представляю примерно, как ведутся политические консультации: ну вот нужно решить проблему, у нас тут взрыв такой.

Еще раз говорю, я бы не стал говорить, что там какой-то взрыв. Это оппозиция, конечно, хочет там взрыв какой-то устроить в сознании наших жителей.

Информационный есть у нас взрыв?

Некоторые ваши коллеги, конечно, поддерживают такой напряженный настрой вокруг этой темы. Абсолютно зря и без необходимых к этому предпосылок. Еще раз говорю, просто надо объяснять эту ситуацию жителям города, петербуржцам, и я думаю, что эта тема сама сойдет на нет.

Скажите, как инсайдера хочу вас спросить, человека, который работает в Петербурге, занимается петербургской политикой, собаку на этом съел. Недели не проходит, месяца не проходит, чтобы когда какая-то новость политическая обсуждалась про Петербург, не ходили слухи о том, что Георгию Полтавченко ищут замену. Мне кажется, не мне вам рассказывать, но очень распространенный слух в газетах питерских, не питерских все время про это пишут. Как сейчас?

Вы знаете, когда у нас губернатором была Валентина Ивановна Матвиенко, в первые дни ее губернаторства ходил слухи о ее отставке. Когда в 2011 году губернатором стал Георгий Сергеевич Полтавченко, с первых месяцев его работы эти слухи циркулировали. Я считаю, что Георгий Сергеевич у нас достаточно эффективный губернатор, и правительство, которое он возглавляет, это эффективное правительство. И это показывают, кстати говоря, опросы общественного мнения. Да, может быть, правительство не очень публично, оно не делает каких-то серьезных, громких пиар-акций, как это любят некоторые политики делать, но правительство с точки зрения управления городским хозяйством, городской экономикой эффективно. Я не верю ни в какую отставку Георгия Сергеевича, я думаю, что он прекрасно доработает до окончания своих полномочий в соответствии со сроком, и имеет неплохие шансы на переизбрание.

Скажите, а эта история с Исаакием, я вернусь к середине нашей программы, потому что именно Георгия Полтавченко описывают как губернатора с такой очень лояльной позицией по отношению к церковным интересам, известно, что он человек глубоко православный, в смысле демонстративно православный, есть люди, про которых мы такого не знаем, демонстративно религиозный. Вот это все имеет значение для этой истории?

Вы знаете, тут у Георгия Сергеевича надо, наверное, спросить.

Все-таки у вас спрашиваю как у эксперта.

Я еще раз говорю, вопрос передачи объектов религиозного назначения — это вопрос исполнения федерального законодательства. Тут можно быть православным или можно быть атеистом, или можно быть другого вероисповедания, но это абсолютно не может повлиять на решение этого вопроса, потому что все достаточно четко и подробно урегулировано федеральным законодательством. Нравится это кому-то или не нравится, но это так.

Есть такое мнение, что петербуржский парламент и петербуржская «Единая Россия» вообще существуют очень самостоятельно. Я ничего такого не знала, но вот мне рассказывают и коллеги, и партийные источники, что есть такая версия, что вы там живете своей жизнью…

Самостоятельно от кого?

От центральной «Единой России». Что вы очень такие, как бы такая независимая партячейка.

Давайте так: у нас у «Единой России» есть федеральная повестка, а есть повестка региональная. И федеральный центр, наши коллеги из федеральной «Единой России» никогда не позволяли себе навязывать коллегам в регионах, это касается не только Петербурга, это касается, я знаю, и других субъектов федерации, потому что мы с коллегами из других субъектов общаемся, никогда не позволяли себе, скажем так, навязывать какую-то позицию в отношении региональной повестки. Это абсолютно нормальные вещи. То есть каждый должен заниматься своим делом. Поэтому я не думаю, что здесь какая-то есть… определенная доля самостоятельности — это есть, но это нормально, это правильно, потому что между уровнями как власти, так и уровнями политической партии это должно быть. Есть те вопросы, за которые мы отвечаем, есть те вопросы, за которые отвечает федеральная «Единая Россия». Это нормально, тут я не вижу ничего такого особенного.

Поскольку никакого референдума, как я понимаю, не будет, хочу вас спросить: какой у нас прогноз по Исаакиевскому собору? Людям нужны простые даты и решения. Как вам кажется, когда будет передан, когда заявка поступит?

Когда церковь подаст соответствующую заявку, я сказать за церковь не могу.

По вашим ощущениям?

Я не буду ощущениями своими делиться, давайте мы все-таки будем говорить о фактах. Это дело церкви. Когда она для себя поймет, когда она будет готова принять этот объект, это сложное все-таки инженерное сооружение, архитектурное сооружение, и к его принятию и церковь должна подготовиться соответствующим образом. Когда будет выработан соответствующая схема пользования этим объектом, когда церковь будет готова, она подаст соответствующую заявку, и дальше уже юридический процесс будет запущен.

Как вам кажется, это будет в этом году, в следующем?

Не знаю.

К выборам, после выборов президента Российской Федерации?

Я думаю, что это не взаимосвязанные вещи.

Точно?

Я думаю, что абсолютно.