«Сюжет длился 6 минут 19 секунд, и там 17 раз они соврали»: Венедиктов о подстрекательстве в сюжете «Вестей» и эвакуации Ксении Лариной из страны

«Я принял решение эвакуировать Ксению Ларину, и она покинет страну минимум на полгода, пока ей не будет гарантирована безопасность, потому что следующий удар в горло может быть после этой передачи от Соловьева (...) Другого способа защитить своих журналистов у меня нет», — заявил Венедиктов.

Верно ли я понимаю, что мы говорим о журналистах, которые имеют отношение к сюжету на канале «Россия-24», в котором Татьяна Фельгенгауэр и ее коллега Александр Плющев признаны врагами отечества?

Знаете, в том числе это. Мы посмотрели расшифровку этого сюжета, действительно, Алексей и Антон их зовут, этих журналистов канала «Вести-24», сюжет длился 6 минут 19 секунд, и там 17 раз они соврали. Это не мнение, это не оценка, это конкретное вранье, это искажение фактов. Могут ли профессиональные журналисты, не имея никакой цели, 17 раз, то есть каждые 23 секунды шло вранье? Мы специально приготовили для следователя расшифровочку и ложь с нашими комментариями, конкретные вещи там. Там говорилось, даже то, что касается Тани: вот она встречала Навального в аэропорту. Нет. Вот она ужинала с Навальным. Нет. Вот там были англичане и американцы на этом форуме журналистов. Нет. Это чистое вранье, а не оценочное суждение. Поэтому нам кажется, что это профессиональные журналисты, значит, они это сделали специально, и мы считаем, что этот сюжет мог быть подстрекательством тем людям, которые патриоты, сочли после этого сюжета Таню врагом, шпионом, агентом.

И это станет сутью вашего искового заявления, правильно я понимаю?

Сейчас про юридические наши тонкости говорить не будем, тем более, что там не только эти люди. Мы попросили и попросим, вернее, следователей и других журналистов того же холдинга ВГТРК, который отличается большим вниманием к Татьяне, допросить. Скажу вам более того, что на следующий день после нападения на Татьяну Владимир Рудольфович Соловьев сделал часовую программу о другой моей журналистке — о Ксении Лариной — на «Вести ФМ». Я принял решение эвакуировать Ларину из страны, и она покинет страну минимум на полгода, пока ей не будет гарантирована безопасность. Потому что следующий удар ножом в горло может быть после этой передачи от Соловьева, он будет подстрекателем, я таким образом защищаю и Соловьева тоже, чтобы он не попал как подстрекатель. Поэтому Ксения будет вести некоторые свои программы на удаленке, но не из Российской Федерации. Другого способа защитить свои журналистов от подстрекателей, которые подталкивают неуравновешенных людей бить ножом в горло, у меня нет.

Вы знаете, когда все это случилось с Таней, конспиролог, который сидит внутри нас...

Смотрите, это же не первый журналист. А Юлия Латынина, а Карина Орлова? Подождите. И все начиналось как ха-ха-ха. Сначала, ха-ха-ха, облили дерьмом Латынину, ха-ха-ха, а потом раз — и боевым веществом отравляющим облили ее машину. Сначала на машину Бориса Немцова сбрасывают унитаз, ха-ха-ха, а потом ему стреляют в спину. Сначала Ане Политковской какую-то гадость в чай насыпают, ха-ха-ха, а потом ее убивают в собственном подъезде, я больше не буду этого ждать. Ха-ха-ха, вы считаете ха-ха-ха? А я эвакуирую журналистов, но она будет работать, и Юля работает, и Ксения будет работать, и Таня будет работать.

Мне совершенно нечего вам возразить, я имею в виду по оценке серьезности этой ситуации, а не восприятии ее как смешной, комичной, и девушки преувеличивают, как принято говорить. У меня, знаете, какой вопрос? Ведь есть журналист со своим именем, у людей есть своя биография, и есть бренд «Эхо Москвы». У «Эха Москвы» есть разные этапы и бывают очень тяжелые моменты. «Эхо Москвы» сейчас в каких отношениях с властью? Вы чувствуете, что против вас ведется информационная кампания как против радиостанции, и что все это звенья цепи?

Я понимаю, да. Но, послушайте, давайте посмотрим. Во-первых, мы знаем, что президенту доложено и что президент передал нам пожелания Таниного выздоровления. Это власть? Власть. Мы знаем, что генеральный прокурор, министр внутренних дел держат на контроле это дело. Власть? Власть. Вы себе не представляете, чего делала Ольга Юрьевна Голодец, что мне предлагали и звонили какие люди, которых Таня… на самом деле что здесь очень важно для меня? Нет большего критика деятельности Собянина, чем Татьяна Фельгенгауэр за последние полгода. Большего критика на «Эхе» не было вообще. Она просто рвала его каждый раз, и будет продолжать это делать. Но при этом тоже власть, помог и спас, а в этой связи эта часть есть. Но я вам расскажу про сегодня. Сегодня опять группа ВГТРК пришла в наше здание и выясняла, как изменилась охрана. Они собираются сделать репортаж о том, как охраняется «Эхо Москвы». Это они кому дорожку торят? Но вы скажите, какой следующий журналист, я его несколько дней на работу звать не буду. Вы что делаете?

А что это, по-вашему, значит? Это значит, что они целенаправленно?..

Мы считаем, что это подстрекательство, и мы говорим о том, что это уголовное нарушение. Значит, пусть следователи с ними побеседуют. Не найдут — тогда мы по-другому поговорим, потому что мы считаем, что это подстрекательство.

Я, кстати, хотела вас спросить. Какую-то часть случаев вы обозначили. Была Юлия Латынина, есть ситуация с Ксенией Лариной, про Ларину совсем как-то не проследила я, и, видите, хорошо, что...

Смотрите, в понедельник удар ножом в горло, во вторник утром…

А как такое может быть? Вчера удар ножом в горло, а сегодня Владимир Соловьев, не опасаясь обвинений ни в чем, тратит столько времени на сюжет, понимая, что вы можете его в этом обвинить?

Вы знаете, дело в том, что он абсолютно уверен в защите, он обласкан властью не итальянской, он резидент коммуны Италии, и там мы тоже поработаем, в Италии, потому что здесь его спросят об одном, а там его спросят о другом, и пусть он даже не сомневается в этом. Раз ты резидент, отвечай по закону той страны, где ты резидент. И документы о резидентуре у нас есть, все, мы этим занимаемся. Но это такой человек, что я могу сделать?

Правильно ли я вас понимаю, что речь идет, пока мы говорим о подстрекательстве, о том, что некие психически неуравновешенные люди в той или иной степени могут послушать некий агрессивный сюжет или что-то такое…

Специально сделанный. Послушайте, если бы эти джентльмены, которые делали этот сюжет на «Вести-24», говорили бы свое мнение, у них может быть одно мнение, у меня — другое мнение, но мнение. Но они 17 раз соврали в одном сюжете шестиминутном, это невозможно для профессионального журналиста, это значит есть цель. Пусть их следователи спросят, какая цель-то была.

Меня на самом деле это интересует. Одно дело — некоторое распространение агрессивной информации, которую может купить неуравновешенный человек.

Ложной информации.

Ложной, да.

Ложная информация, как мне объяснили юристы, — это создание. Если информация агрессивная, но она справедливая и честная — да, это может быть без цели. Мы журналисты-профессионалы, мы распространяем плохо, хорошо, какие последствия — мы не понимаем. Но если вы создаете ложную информацию, специально помещаете ее, слушайте, на «Вестях» шесть минут, заплатить надо. Причем не про «Эхо Москвы», не про Венедиктова, а про Таню Фельгенгауэр и Александра Плющева. Вранье чистой воды.