Давид Якобашвили составил идеальный кабинет министров

Самсонова: Добрый день. В Москве половина второго, вы смотрите самый первый выпуск программы «Говорите с Тоней Самсоновой». Меня зовут Тоня Самсонова. И сегодня я с удовольствием беседую со своим первым гостем в этой программе - Давидом Михайловичем Якобашвили, основателем компании «Вимм-Билль-Данн» и вице-президент РСПП. Давид Михайлович, добрый день.

Якобашвили: Добрый день.

Самсонова: Я держу в руках первый номер газеты «Не дай Бог». Он вышел в вчера. Вчера его увидели люди, который бесплатно раздавали, 5,5 миллионов тиража этой газеты. И тут написано, что вы ее финансируете.

Якобашвили: Да, я один из финансовых частей этого проекта.

Самсонова: Как вы дошли до жизни такой?

Якобашвили: В данной ситуации просто мне сделали предложение, которое мне где-то понравилось, в плане того, что я могу высказывать свои мысли вслух, не вслух, хотя бы. И будут они печататься. И, в общем-то, вначале была идея, что в этой газете могут высказываться все совершенно, начиная от ультраправых экстремистов, заканчивая ультралевыми. Так что, и я виду в первом номере, в общем-то есть достаточно полярное мнение. Я пока ее не читал, вы ее мне первая показали. Я надеюсь, я ее скоро получу. Мы вообще-то договаривались также, что я буду получать одним из первых этот номер и смогу читать. В данной ситуации я вижу, есть Радзиховский, есть Шевченко.

Самсонова: Которые слились в экстазе в своем мнении.

Якобашвили: Я думаю, что у них разное мнение, в конечном итоге, но надеемся, что каждый может высказать свое мнение. И как-то люди умные, всегда найдут умное зерно в этом.

Самсонова: Лейтмотив всех статей вашей газеты, газету, которую вы финансируете, один – мы не допустим революции. При этом…

Якобашвили: Революции, конечно. Революции для бизнеса это страшно. Тут вопрос конечно, смена власти и так далее, все возможно, это должно быть в конечном итоге, но сама революция, революционный мотив, или вот то, что произошло в Египте, Мубарак, он устраивал в принципе всех, и американцев, израильтян, и Европу, и всех. В конечном итоге, что там получилось: пришли ультраправые и пришел шариат, и в скором времени наши туристы даже туда ездить не смогут, потому что я не думаю, что наши женщины готовы в чадре загорать на пляже. Так что, есть вещи, которые, не допустить экстремизма. Вот что страшно, вот этого не хотелось бы. Потому что, с обеих сторон есть умные, достаточно умные и вполне мудрые люди, которые должны понимать всю ситуацию, не допустить этого. Конечно, я не могу сжиться с тем, что существует обман, существуют всякие там, не знаю, фальсификации, и так далее. С этим нельзя сжиться, это понятно. Но, ситуация, чтобы не пролилась кровь. У нас есть этому пример, и много примеров, вот этого не должно быть. Потому что в данной ситуации хотелось бы видеть, чтобы страна и наши дети в этой стране жили все-таки в спокойствии и в счастье.

Самсонова: Давид Михайлович, но это подложная риторика, это подложный конфликт, потому что революции не хотят не те, кто не выходит на Болотную, и они кричат об этом также громко, как кричит Шевченко, Проханов, Радзиховский и се остальные, кто выходит на Поклонную гору и устраивают антиоранжевые комитеты. Конфликт реальный, который не отражен в газете, и который не отражен вот в этой публичной риторике, заключается в том, что одни говорят, что при нынешней власти изменений к лучшему не возможно, потому что она сама плодит фальсификацию. Она по-другому жить не может. А другие говорят, как если бы, нет, мы хотим сохранить власть Путина. И в результате, когда вы финансируете газету, которая поддерживает антиоранжевую риторику, на самом деле вы финансируете стабильность системы.

Якобашвили: Опять-таки, хочу сказать, что стабильность для нас, для бизнеса стабильность важна. Сказать, что все лозунги, которые звучат с Поклонной горы или с Болотной площади, конечно, не все лозунги приемлемы. А в данной ситуации, почему я выбрал данный сюжет, и решил его финансировать, потому что я все-таки думаю, что я могу со своей стороны сказать то о чем я думаю, а дальше людям судить, интересно это, не интересно, пойдут они за этим. Конечно, я не хочу вмешиваться в политику, но я хочу высказать то свое мнение, в каком состоянии мне удобно что-то создавать в этой стране. И таким, как я.

Самсонова: Если, как вы говорите, для вас одним из основных мотивов финансирования газеты было, то что донести свою позицию до широкого круга читателей, то в чем ваша позиция? О чем бы вы написали первую свою колонку?

Якобашвили: Она выйдет буквально может в следующем или через следующее издание. Касается именно всех тех налоговых страхов, которые могут у нас на пути встретиться, или вообще ситуации с бизнесом. Что было бы хорошо сделать для страны. В первую очередь то что меня волнует. Это на самом деле нужно спокойствие, отчего люди умирают или мужчины умирают в 58 лет, средний возраст для России. Это не от аварий, и не от алкоголизма, а от непредсказуемости, от неуверенности в завтрашнем дне. Для всех нужна уверенность в завтрашнем дне. Мы все-таки как-то должны остановиться с риторикой по поводу того, что мы сейчас и здесь увеличим налоги, там кого-то там заставим заплатить, у того отнимем, или кому-то передадим, и так далее. Надо все-таки думать о том, что создать спокойствие, спокойствие для того, чтобы Россия была привлекательной страной для бизнеса и для инвестиций. В том плане, чтобы хотя бы на какой-то период времени, на 7 на 8 лет, в обозримом будущем, у нас был мораторий, на какие-то изменения, на какие-то изменения в налоговом законодательстве. Опять-таки, различные волны, борьба с коррупцией, против коррупции, за коррупцию. Это все ни к чему не приводит. Мы должны отгородить человека от бюрократов. Потому что бюрократ должен получать всю информацию через окно. И человек должен возвращать эту информацию через окно, через одно окно. И все это должно происходить достаточно быстро. Не должно быть соприкосновения, это в первую очередь. Во вторую очередь, перестать пугать различными налоговыми новшествами. Потому что это заставит опять уйти «вчерную» весь бизнес. Опять уехать из страны, увезти деньги и так далее, наоборот.

Самсонова: А вы это сказали Путину, когда он приходил в РСПП и рассказывал о том, что нам нужно пересмотреть налоговую.

Якобашвили: Вы знаете, там был такой формат, что рассказывать было мало что. То есть это не возможно было рассказать. Но я везде стараюсь об этом говорить. И мое мнение, я недавно слушал Прохорова, абсолютно совпало, что все-таки нужна амнистия, нам нужна поголовная амнистия. Единожды, один раз все-таки надо сделать, это были примеры во многих странах, что нам надо всем простить то, что они сделали. Если мы сейчас будем пересматривать опять приватизацию, результаты приватизации, кто сколько хапнул, сколько не хапнул, сколько украл, я думаю, что всем надо иметь возможность хоть раз, задекларировать все то что они, или украли, я не знаю, или не правильным образом заработали, задекларировать, заплатить налог и спать спокойно. И тогда деньги вернутся в страну, и эти все документы уничтожить, чтобы уже не было поводу обратно к этому возвращаться. Тогда мы сможем создать определенные капиталы здесь, потому что интересней размещать деньги в российских банках, российские банки платят 5-10% годовых. У вас в Швейцарии лежат деньги, вам платят в лучшем случае 1-1,5% и все те же самые риски. Будут они в российских банках, они будут инвестированы в российскую экономику. Вот об этом я хочу сказать, потому что иначе нельзя, пугалками, экстремизмом и всякими различными обысками и нападениями рейдерства, мы ни к чему хорошему не придем.

Самсонова: Но тогда вам не нужен тираж в 5,5 миллионов экземпляров. Вам нужно просто написать письмо Путину. Ведь с этими предложениями выказывался в основном Путин.

Якобашвили: Не, знаете, Путину многие люди пишут письма. Я хочу, все-таки, что общество созрело для этого. 5,5 миллионов экземпляров, вот эту правильную цифру вы назвали, которая меня все-таки воодушевила. Потому что, столько людей смогут услышать, в общем-то, то, что… Может быть, я глупые вещи говорю, но есть люди, которые могут рассказать еще и умные вещи, за которыми люди пойдут и с интересом, и я думаю, мнение общества, это не мнение одного человека, тем более стон вопиющего в пустыне. Нынче общество должно подумать о том, что хватит друг друга пугать, давайте жить дружно, это в первую очередь, и как-то создавать условия для развития страны. Страна вообще, могла бы быть самая привлекательная. А мы находимся на каких-то задворках. Вопрос коррупции, такой просто жутчайший вопрос. Я не хочу сказать, что в Англии нет коррупции, или во Франции или в других странах. Везде есть коррупция. Но есть в меру, а у нас все без меры. Если мы едем на машинах, мы без меры. Если мы гуляем на западе, тоже без меры. Как-то в меру. И коррупция должна быть в меру, и гулять должны в меру как-то. Ну и в меру создавать блага на территории своей страны.

Самсонова: Самое удивительное, когда разговариваешь с бизнесменами, и сравниваешь потом эти разговоры, риторику, который обладаете вы с риторикой, не знаю, гуманитарной интеллигенции, журналистов. Все журналисты сидят в преддверии того, что в России будут огромные глобальные изменения, и о каких инвестициях никто не думает, все думают о том, кто будет премьер-министров, как будет меняться власть, как движения протестные будут влиять на политику и так далее. такое ощущение, что вы живете в какой-то другой России и у вас всего этого не происходит. Вы определились, на чьей вы стороне?

Якобашвили: Абсолютно определился, я на стороне спокойствия. На стороне, на самом деле, спокойствия. Потому что, на чьей стороне, вот вы знаете, власть брали одни, другие приходили, другие держали, третьи там… Помните история с Керенским, и с Лениным, с Троцким и со Сталиным. Все то же самое. В истории все то же самое повторяется, никакой разницы нет. Мы уже все это проходили. Люди просто не изучают историю. Или ее считают, интерпретируют в собственном каком-то совершенно ключе. Так что тут все к тому же самому придет. Мы должны подумать о том, чтобы мы должны создавать продукт, голодные люди тоже никакой революции делать не могут. Кто-то должен создавать продукт, которым надо питаться.

Самсонова: Просто перед встречей с вами, у меня была уверенность, довольно шаблонная, что Якобашвили позвонили, сказали: «Выдайте, пожалуйста, несколько миллионов на газету «Не дай Бог», и вообще, поддержите Путина. Вы же все-таки член РСПП». И вы это сделали. А сейчас мне кажется, что вы могли бы искренне запустить такую газету. Как на самом деле было?

Якобашвили: Я бы мог, конечно. Я опять-таки говорю, если я смогу донести до читателей свои мысли. Если у меня еще много мыслей по налогу на богатство, на излишества.

Самсонова: Есть газета «Ведомости», есть журнал Forbes, есть сайт Slon.ru…

Якобашвили: Я понимаю, я понимаю, совершенно понимаю, но это не значит, что я там могу выступать. Я могу выступать, если они мне позвонят, и если там это будет интересно. А так, мое мнение не особенно, оно…

Самсонова: Потрясающая скромность. Потрясающая.

Якобашвили: Я поменялся. Я, значит, участвую в этом проекте, я получаю в месяц может 2-3 столбца. Это мне интересно, тем более 5,5 миллионов экземпляров, больше чем «Ведомости» и «Коммерсантъ» вместе взятые.

Самсонова: Это правда.

Якобашвили: Во всяком случае…

Самсонова: И совсем другая аудитория.

Якобашвили: Опять-таки, человек должен, любой человек в праве получать любую информацию, от крайне правой, до крайне левой и вообще какую хотите. Он имеет право на это. Он имеет интернет. Он его откроет, он может посмотреть все, что хотите. И он должен, он вполне разумен. Не надо делать из наших людей дураков, люди умные и они понимают и отличают семена от плевел. Они прекрасно понимают где правда, где не правда. У меня может быть своя правда и у каждого человека своя правда. Я не могу кого-то винить в том, что она говорить не правду. У меня своя правда. Если я могу свою правд донести, и у меня будут в этом плане последователи, значит я сделал чего-то в жизни.

Самсонова: Часто те процессы, которые происходят сейчас в России, сравнивают с перестройкой. И если в конце Советского Союза или вначале какой-то более капиталистической России, социальным классом, который был драйвером перестройки, были как раз люди с предпринимательским потенциалом, с предпринимательскими амбициями. И они были драйверами. То сейчас кажется, что все предприниматели, люди так или иначе связанные с бизнесом, будут самым инертным слоем общества, который в последнюю очередь включится в изменение.

Якобашвили: Вы знаете, да, на самом деле бизнес очень инертен и может быть не инертен, и не может быть, потому что бизнесу очень тяжело совмещать или надо заниматься политикой, или надо заниматься бизнесом. Не возможно это совмещать. Потому что это все чревато.

Самсонова: А Прохоров?

Якобашвили: Где хотите. Прохоров он сейчас продаст все. Если он правда на самом деле войдет в эту реку до конца, он пока пробует, я как понимаю, он пока стоит у берега, и это самое, ножки мочит пока. Но на самом деле он должен будет продать все и тогда заняться политикой. Потому что ты настолько хрупким становишься, и легко в общем-то тебя и обидеть и в общем-то все что хочешь с тобой сделать, это везде. Так что лучше или то, или другое. Надо просто выбирать. Кому-то надоело заниматься бизнесом, он хочет заниматься президентской гонкой, ну и на здоровье, пусть он это и делает. И у него очень много светлых мыслей, мне очень нравится то, что он говорит. Но мне нравится иногда что говорит Жириновский. На самом деле есть вещи, которые ценны, хотя я не его поклонник. Есть мне вещи, которые нравятся у Зюганова. Правда, я не поклонник. Но когда мы говорим по поводу сельского хозяйства, у нас часто были беседы с Зюгановым по сельскому хозяйству. Я считаю, что человек разбирается, вполне он понимает, что надо сделать. И он совершенно смотрит не с коммунистической стороны, не с той старой, не с того старого подхода, к которому привыкли 40 лет назад, а совершенно современный подход.

Самсонова: Проголосуете за Прохорова на президентских выборах?

Якобашвили: Вы знаете, не знаю. Я еще не решил. На самом деле я еще не решил.

Самсонова: Такой богатый выбор.

Якобашвили: Да. Выбор достаточно богатый, но вот не знаю, я еще не решил. Но я буду думать.

Самсонова: Хорошо. Сегодня проходило заседание РСПП как раз, обсуждались налоговые реформы и с одной стороны, Путин дал Минфину поручение, до 15 февраля разработать новые налоговые основы, и Минфин уже сказал, что не успевает сделать все к предложенному сроку. С другой стороны, Минфин говорит, ну вот Путин все время статьи пишет и мы не успеваем сориентироваться. Это все предвыборная риторика, и после 4 марта все разговоры о налоговых реформах прекратятся?

Якобашвили: Я надеюсь, что это предвыборная риторика, я надеюсь, я молюсь, чтобы это было так. Потому что, опять, новых встрясок наш бизнес не выдержит. Опять-таки, опять поднимать налоги, опять вводить прогрессивную шкалу, опять устраивать тех, у кого есть право проверять, сколько у вас дома хрустальных ваз или сколько у вас дома автомобилей или чего-то еще. И сколько вы чего накупили, или накупили или потратили. Я считаю, что это плачевно для страны, опять приведет в новую гонку за привидениями.

Самсонова: Вы знаете, наши зрители могу сказать, ну понятно почему Давид Якобашвили так говорит, конечно же, у него там пароходы, заводы и все остальное. Понятно почему вам, как представителю, наверное одному из самых высокообеспеченных слоев населения, не хочется новых налоговых реформ.

Якобашвили: Нет, я просто не про себя говорю. Потому что у меня всегда есть выход, или тот, или другое. Вообще деньги приходят и уходят, я легко с ними расстаюсь, также как и нахожу. Не в этом дело совершенно. Просто в целом, надо посмотреть со стороны, не то чтобы там, пусть у моего соседа сдохнет корова, я своей готов пожертвовать. Нет, не из-за этого, наоборот, надо сделать так, чтобы всем было приятно здесь жить. Почему-то риторика такая, что сделать как можно больше нищих. И все мы были бы нищие и был бы класс. Наоборот, надо думать о том, чтобы больше сделать богатых, тогда мы можем соревноваться со всем остальным миром. Но народ-то к этому стремится, вы же видите, наши туристы самые широкие во всем мире наши дома, самые дорогие там наши люди, самые дорогие вещи покупают, все стремятся к этому. А риторика тянет все равно назад почему-то. Сделать всех нищими, чтобы все жили на три копейки в месяц.

Самсонова: Я когда думаю, сколько я должна зарабатывать, чтобы чувствовать, что я состоялась. Мне интересно, как вам кажется, с какой суммы в месяц начинается образ жизни богатого человека? То есть, сколько нужно зарабатывать в месяц, чтобы…

Якобашвили: Ну, богатого человека, опять-таки смотря, есть богатые люди, у которых есть излишества, и у которых нет излишеств. Если вы опять-таки, вам нужна квартира, может быть загородный дом, вам нужны 2-3 машины, и вам нужно каждый день иметь возможность пойти ресторан, правильно?

Самсонова: Предположим, у мня все это есть. Мне просто это нужно содержать и поддерживать.

Якобашвили: Содержать. Тогда вам нужно как минимум там от 15тысяч долларов в месяц, чтобы это все содержать.

Самсонова: Черт, еще работать и работать.

Якобашвили: Чтобы содержать. Но на самом деле, это так. К сожалению, наши цены они неадекватные. Наши ресторанные цены неадекватные. Наши на продукты тоже неадекватные многие вещи. Москва это отдельная республика вообще, отдельная страна. Потому что здесь цены и подходы совершенно другие.

Самсонова: Какой ваш любимый ресторан в Москве?

Якобашвили: Вы знаете, самый любимый ресторан у меня находится по адресу моего офиса. У меня готовят в офисе, и мне так лень куда-то выезжать. Когда мне люди говорят, что открылся новый ресторан, я их даже не знаю. Нет, я знаю несколько ресторанов, суши знаю ресторан, бедный Саша Волков, вот всего пару ресторанов знаю, который умер. Еще пару ресторанов знаю, но был там совершенно случайно и всего несколько раз в жизни.

Самсонова: А где тусуются бизнесмены? Где они обычно встречаются, в каких ресторанах?

Якобашвили: Рестораны не знаю, не хожу, к сожалению, не хожу.

Самсонова: У вас еще наверное есть такой формат, когда вы с каким-нибудь приятелем по бизнесу назначаете встречу.

Якобашвили: У себя.

Самсонова: В офисе.

Якобашвили: У себя, да. У себя или у него. Потому что, у меня, я всегда могу показать коллекцию, могу похвастаться будущим строительством музея.

Самсонова: А что вы коллекционируете?

Якобашвили: Много всяких вещей. Я надеюсь, будет скоро музей, он уже строится. Это самоиграющие музыкальные аппараты, граммофоны, патефоны, музыкальные часы, пианино, рояли, музыкальные шкатулки, автоматоны различные, и так далее, аккордеоны, огромнейшее количество.

Самсонова: Какой самый лучший экспонат, золотой?

Якобашвили: Там все.

Самсонова: Ваш любимый.

Якобашвили: У меня все любимые - более 10 тысяч экземпляров. Так что, у меня все любимое. Но если сказать, что самая старая, у меня где-то есть часы тысяча пятьсот какого-то года, и есть, допустим, там будет орган стоять в музее, 8 метров длиной, 5,5 высотой. Есть еще отдельная коллекция, это русская бронза, достаточно обширная коллекция, затрагивающая вообще все периоды русского развития, русской бронзы и советской ранней бронзы. Есть коллекция птичек поющих, такие табакерочки и просто табакерочки. Есть хрусталь, серебро, тоже русское. Ну такие вещи разные, интересные. Это будет достаточно интересно людям, которые будут находиться, смотреть, очень много механизмов разных.

Самсонова: Давайте под занавес составим идеальный кабинет министра Давида Якобашвили, премьер-министр.

Якобашвили: Премьер-министр. В данной ситуации, я думаю, или Кудрин, или Медведев, или Прохоров, вот три человека.

Самсонова: Три: Кудрин, Медведев, Прохоров.

Якобашвили: Потому что я не хочу на одном останавливаться, потому что я сам еще нахожусь в раздумье, кого назначат.

Самсонова: Понятно. Хорошо. Минфин?

Якобашвили: Минфин: я не против Кудрина, опять-таки, Алексашенко.

Самсонова: Но он слишком отчаянно ругает власть, чтобы его назначили в Минфин.

Якобашвили: Вы знаете, ругать власть, надо вообще толерантно относиться друг к другу. Ругать власть это одно, а второе, делать дело. Человек, который может делать дело. Я про это говорю. Да, ругать власть это самое, любовь, личная любовь, это не причина для каких-то…Любовь есть любовь, а любовь народа есть любовь народа и к стране. Это разные вещи.

Самсонова: Минфин - Алексашенко. Министерство экономического развития?

Якобашвили: Вы знаете, Набиуллина совершенно не самый худший вариант, но а дальше, дальше можно было бы смотреть Володю Рыжкова.

Самсонова: В Минэкономразвития?

Якобашвили: Да, очень не плохо, Володя Рыжков.

Самсонова: Чтобы он успокоился уже со своей партией и загрузился работой.

Якобашвили: Нет-нет. Я думаю, что это очень такая не плохая кандидатура была бы. Потому что человек очень рассудительный, очень умница большой.

Самсонова: Ну и сфера, которая вам близка по бизнесу, видимо Минсельхоз.

Якобашвили: Минсельхоз – или Зюганов, или Елена Николаевна.

Самсонова: Скрынник.

Якобашвили: Да. Потому что, знаете почему я говорю о тех людях, которые есть, потому что меня каждого человека, я согласен с Путиным в данной ситуации, потому что меня каждого человека, и пока он войдет в курс, это год, это полтора, это большие потери. Большие потери для министерства, для бизнеса, вообще для всего.

Самсонова: То есть Фурсенко, Голикову, Мутко, надо оставлять?

Якобашвили: Но опять-таки, вопрос такой, есть много кандидатур, есть альтернативы. Конечно, можно было бы подумать о смене, конечно, но смена должна быть плавной. Вот за что бы я бы боролся, за то чтобы каждый человек, когда он нанимается, он знает, что у него есть пять лет или четыре года. Вот эти четыре года его никто не трогает, и у него есть свобода действия. Он сам принимает решения. Потом он понимает, что четыре года закончилось, он может вылететь. Он уже может вылететь, не из-за того, есть желание, нет желания, он может вылететь, и он уже передает уже эту власть другому человеку. Если он показал себя с прекраснейшей стороны, у него есть шанс остаться. Но это уже другое. Он должен понимать, что сразу же быть назначенным, не значит, что он через месяц может вылететь. И он работает как в последний день.

Самсонова: Итак, мы составили идеальный кабинет министров по версии Давида Якобашвили, вице-президента РСПП. А Шохин, Шохину нужно дать министерский портфель?

Якобашвили: Нет, Шохин пусть занимается с нами, пожалуйста.