Женщина для спарринга: зачем вообще ищут соперников на президентские выборы

«Самое главное на этих выборах – предложить альтернативную повестку», — таков был основной посыл Дмитриевой. Она объяснила, что сейчас важнее всего показать, что есть кандидаты с реальной, просчитанной программой. Команды с четкими тезисами, получающие поддержку, способны «продавить ситуацию», добавила она. 

На вопрос о кандидатуре Навального Дмитриева ответила, что у него есть стрим-поток, но отсутствует эта самая хорошо просчитанная и выполнимая программа. Однако она напомнила, что благодаря его участию в выборах в мэры в Москве заметно снизился уровень фальсификации на выборах. По сравнению с тем же Санкт-Петербургом.

Политик также объяснила, что не сторонник гендерного подхода и главной задачей для Кремля является обеспечение честных выборов и соответствующих условий для конкуренции. «Женщины прекрасно выигрывают, если обеспечить честные выборы», — объяснила она.

Начну с очень простого вопроса. Вы тоже женщина.

Это факт.

И на самом деле не первая кампания, в которой обсуждается ваше участие в выборах — это было и в кампании прошлой 2011-2012 годов, и сейчас, насколько я понимаю, Партия Роста размышляет по-прежнему над тем, кого представить на президентских выборах, и вы одна из кандидатур. Собственно, вопрос очень простой: какие у вас планы, готовы ли вы пойти на выборы президента?

Если Партия Роста выдвинет мою кандидатуру, я готова пойти на выборы президента, потому что я считаю, что самое главное на этих выборах — предложить альтернативную содержательную повестку, прежде всего, то, что касается социально-экономической политики, социально-экономического курса. И должна быть реальная альтернатива, не просто какие-то слова, лозунги, а реальная просчитанная альтернатива, причем выполнимая, реально исполнимая. В этом, я считаю, задача, собственно говоря, Партии Роста и моя будет, если я буду в этих выборах участвовать. Но здесь должна решиться партия, поскольку я лучше, чем кто-либо, знает, что значит проходить и регистрироваться по подписям, поскольку мы единственные, кто на прошлых региональных выборах зарегистрировался по подписям и прошел 5%-й барьер в Санкт-Петербурге. В общем, это вопрос просто фантастической сложности — собирать подписи и регистрироваться по подписям.

Я просто вспоминаю выборы 6-летней давности, 2011 года, и тогда активно шла речь о том, что ваша кандидатура может быть выдвинута. Тогда речь шла про партию «Справедливая Россия», если мне память не изменяет. И тогда об этом писали в прессе, мы обсуждали, собственно, речь шла о том, что вас не выдвинули по политическим соображениям, а именно вы, если угодно, слишком опасный соперник, вы набрали бы больше, чем, собственно, кандидат от партии «Справедливая Россия», ее лидер Сергей Миронов. Что казалось тогда, я скажу, очевидным.

Это очевидно, только вопрос — опасный соперник для кого?

Для Путина.

Нет, я думаю, что я была слишком опасным соперником для господина Миронова.

То есть он хотел сам?

Это вопрос дальнейшей судьбы партии и дальнейшего лидерства партии. Поэтому это, на мой взгляд, была проблема отнюдь не Путина, а проблема Миронова.

То есть соображения о том, что кандидат может оказаться слишком сильным, и в этом смысле поломать предвыборную кампанию, по крайней мере, она пойдет на так гладко с точки зрения… В том, что победит, мы не сомневаемся, вы же тоже не сомневаетесь, правда?

На прошлых выборах был сильный новый соперник — это Михаил Прохоров. Я думаю, опять же, важно, чтобы после выборов был определенный, что называется, сухой остаток. Потому что в данной ситуации альтернатива вот так вот просто за два месяца, за месяц не рождается. И когда говорят, что нет других кандидатур, нет других программ, нет других команд, задача на этих выборах — показать, что есть альтернативы, есть другая программа, есть другая команда.

Это замечательные слова, но вы сами упомянули сейчас Прохорова, и я, собственно, вспоминаю эти выборы, 2011 год — это даже не то время, как сейчас, оно отличается политически, и общественное мнение по-другому устроено, рейтинг у президента ниже, чем сегодня и так далее. И вот Прохоров набирает довольно значительный процент. Где Прохоров, где его программа, где эта альтернатива — ничего этого нет. В этом смысле даже от самих попыток участвовать в этих выборах веет какой-то абсолютной бесперспективностью.

Это, опять же, с чем идет кандидат. Если он идет со своим образом, ну а Прохоров шел с образом: я успешный, я молодой, голосуйте за меня…

Москва голосовала активно.

И голосовали именно за какой-то образ, за настроение такое, за успех, за личный жизненный успех. Но это тоже, в любом случае, любые альтернативы положительные, но все-таки положительный реальный результат, если будет четкая программа, потому что четкие программы и четкие тезисы если получают поддержку, то они потом как-то ситуацию все-таки продавливают.

Да, но опыт показывает, собственно, есть такой кандидат Навальный, у него программа довольно четкая: он борется с коррупцией, все время про это говорит.

Кстати, собственно никакой программы-то у него и нет. У него есть отдельный такой, что называется stream, поток — борьба с коррупцией.

Назовем это таким лозунгом. Дело в том, что его не регистрируют, как мы опять-таки понимаем, по политическим соображениям, потому что это все-таки слишком уж взбаламутит выборы для Путина. И вообще это превращается в такой спарринг как в фильме про гладиаторов, когда специально для хозяина цирка выпускают таких мальчиков для битья. И это дошло уже до такой степени, что даже непонятно, зачем вообще это делать. Программа — это важно, но кого и в чем вы убедите? Вы просто легитимизируете, если это возможно, если это зачем-то нужно, Путина на следующий срок и все. Ну и повышаете явку, наверное, как-то.

Мне представляется все-таки… Понимаете, времена не выбирают, в них живут и умирают. Даже, допустим, участие Навального в прошлых выборах мэра, хотя поскольку программы не было, то не было такого программного сухого остатка, но это хотя бы привело к тому, что выборы в Москве проходят более прилично, более честно, чем, например, в Петербурге. Потому что уровень фальсификации в Москве уже существенно ниже. Поэтому, в любом случае, любая альтернатива, любая конкуренция может быть не та, которая бы всем хотелась, но все-таки это, во-первых, какая-то нормализация выборного процесса и какой-то контроль за выборами. Потому что если не будет альтернативы, если не будет кандидата, который будет бороться за более высокий результат, но будет бороться за свою программу, то, значит, выборы вообще никто не будет контролировать, это значит традиция написания любого результата, какой хочется, она будет все больше и больше распространяться.

Я понимаю, я просто еще раз, чтобы уже закрыть эту тему, у нас такой небольшой порочный круг, потому что, как мы знаем, представляем себе, это все довольно жестко контролируемая история. Соответственно, партия перед тем, как выдвинуть кандидата, все равно, так или иначе, будет общаться с менеджерами в Кремле, и, соответственно, по итогам этих разговоров будет принято решение этого кандидата пускать или нет. Если этот кандидат очень амбициозный, то его, скорее всего, не пустят, а если его пустили, значит, он не очень амбициозный. Поэтому у нас, собственно, Зюганов — сколько у него там уже? — пойдет на рекорд, 30 лет уже, 25?

И тем не менее если не будет содержательной альтернативной программы, то не будет и изменений в политике. Гарантированно не будет. Мы находимся в социально-экономическом тупике, этот тупик достаточно опасен. Поскольку сейчас у нас локальный экономический кризис, из прошлого мирового экономического кризиса мы так и не вышли, следующий кризис мировой не за горами, и мы войдем в него не со стадии роста, а со стадии вот такой стагнации. Это чрезвычайное опасное для страны ощущение социально-экономического тупика есть у всех. Поэтому предложение альтернативной социально-экономической программы, мне кажется, достаточное основание для того, чтобы в выборах участвовать.

Хорошо, будем ждать, что решит в этом смысле Партия Роста. С другой стороны, может быть, вы и есть тот кандидат, который подходит под это определение, про которое писала сегодня газета «Ведомости», что, вот, нам нужна (нам — это в широком смысле, стране, я не знаю, как там Кремль в этом смысле мыслит) кандидат-женщина. Как вы вообще относитесь к этой идее такой искусственной квоты, если угодно?

Я отрицательно отношусь к любым квотам по гендерному принципу. Я считаю одно: не фальсифицируйте выборы, обеспечьте равную и честную конкуренцию — и женщины прекрасно выигрывают. При равной конкуренции.

На выборах?

На выборах.

Собственно, вы имеет полное право это говорить, потому что вы один из самых популярных в этом смысле политиков в стране.

Женщинам нужны честные выборы. Потому что, как правило, фальсифицируют в пользу мужчин.

Откуда эта идея вообще? Потому что, я уверен, «Ведомости» это не придумали. Я помню, у нас еще Любовь Слиска входила в руководство Государственной думы, это было начало нулевых еще, и Владимир Путин объяснял: ну вот, нам же нужны женщины в руководстве парламентом. Всегда эта идея, что нужно представительство для женщин, мы должны как-то обеспечить, помочь — от этого веет немножко таким 8 марта сплошным, но тем не менее это присутствует постоянно. Зачем это?

В целом, конечно, есть проблемы. Во-первых, у нас большинство менеджеров среднего звена в здравоохранении, в социальной сфере — это женщины. Поэтому есть отрасли, которые до сих пор полностью лежат на женских плечах. Как правило, это менее престижные. Когда, допустим, финансы, бухгалтерия было малооплачиваемо и не столь престижно, это было представлено женщинами, как только это стало гораздо более оплачиваемо и гораздо более престижно, эти места сразу стали занимать мужчины. Есть вопросы, в которых очень важно учитывать нюансы, потому что гладко было на бумаге, но забыли про овраги. Очень многие наши реформы не учитывают различные особенности, нюансы, и в итоге полностью проваливаются. Женщине свойственно вникать в мелочи, вникать в нюансы и не столько витать в каких-то теориях, а, в общем, прикладывать и здравый смысл, который необходим. Но в целом, я еще раз повторяю, я не сторонник гендерного подхода.

Вот это интересно. Вы говорите, что вы не сторонник гендерного подхода, потому что в целом сейчас тема равенства, гендерного равенства в том числе, не только, но в том числе в большой, огромной степени, она довольно остро стоит в мире. Хиллари Клинтон недавно шла на выборы, она проиграла, но, собственно, ее победа — это был один из центральных пунктов ее кампании — станет доказательством уравнивания прав между женщинами и мужчинами. Очевидно, это неравенство есть везде, в России, понятно, ситуация очень тяжелая, и вы, очевидно, это понимаете и знаете.

Должны быть обеспечены равные возможности, равные условия конкуренции и честные выборы.

Но специально поднимать этот флаг вы не готовы.

Я не вижу в этом необходимости, потому что если будут предоставлены равные возможности, если будет предоставлено, во-первых, выдвижение, сам факт выдвижения, если будут предоставлены равные медийные возможности — ну мы посмотрим, как товарищи Зюганов, Жириновский и Сергей Михайлович Миронов будут со мной конкурировать.

Дебатировать, собственно.

Фото: Олег Харсеев/Коммерсантъ