Запрещенные в РФ: как борьбу Навального с Путиным приравняли к экстремизму

В ночь со среды на четверг и в обстановке полной секретности Московский городской суд признал экстремистскими структуры Алексея Навального. Теперь Фонд борьбы с коррупцией не только иностранный агент, но еще и экстремист, запрещенная в России организация. Ничего в этом такого нет, объясняют депутаты Государственной Думы, опасаться тут совершенно нечего, обычная мировая практика, и российские законы гораздо мягче и либеральнее, чем в других странах — в других странах за экстремизм и терроризм дают пожизненно, а у нас всего-навсего до десяти лет — это я цитирую Владимира Путина с его совместной пресс-конференции с Джо Байденом на следующей неделе по итогам переговоров в Женеве. Но это будущее, это еще впереди, а уже в прошлом вот что. Представитель прокуратуры Алексей Жафяров поясняет, почему суд был прав.

Алексей Жафяров, заместитель начальника управления Генпрокуратуры: «Было установлено, что указанные организации не только целенаправленно распространяли информацию, разжигающую ненависть и вражду в отношении представителей государственной власти, ряда политических партий и общественных движений, их поддерживающих, но и совершали экстремистские преступления и правонарушения. Также данные организации регулярно организовывали проведение несанкционированных массовых публичных мероприятий, которые нередко заканчивались массовыми беспорядками».

Да-да, и еще вовлекали несовершеннолетних. Терроризм и экстремизм — синонимы в российскому уголовном праве, и в перечне террористов и экстремистов Росфинмониторинга Штабы Навального теперь приравнены к Талибану, ИГ, Аль-Каиде и так далее (деятельность всех перечисленных организаций запрещена в России). Ну, чтоб далеко не ходить: Штабы Навального идут под номером 461. Строчкой выше движение Tulaskins (деятельность организации запрещена на территории России) — группировка тульских скинхэдов, из которых несколько сели в тюрьму за нападения на мигрантов. А строчкой ниже — неонацисты из движения «Штольц» (деятельность организации запрещена на территории России) на Дальнем Востоке, которое устраивало свой локальный «Окупай-педофиляй» вслед за Марцинкевичем, а четыре года назад в день рождения Гитлера устроили бойню в местном УФСБ. Конечно, не Навальный подорвал доверие к этому списку — например, именно так, через признание экстремистами, в России уже давно и методично преследуют и сажают свидетелей Иеговы (деятельность организации запрещена на территории России). Да и про отмену соседствующей с экстремистской 282-й статьи не случайно националисты кричат на митингах, что ее главное предназначение — подавление свободы слова в стране. Но на этот раз Мосгорсуд принял историческое решение, приравнивающее разоблачение коррупции к разжиганию ненависти к представителям власти. Теперь это официально: политическая борьба с Владимиром Путиным является экстремизмом. 20 последних лет Путин настаивает, что годится только такая критика, которая носит конструктивный характер, а неконструктивная не годится.

Казалось бы, конфликт интересов налицо: как Путин сам может определять, конструктивно его критикуют или нет — ведь это его критикуют. И вот, наконец, эта логика институализирована решением Московского городского суда. Еще раз, мы не знаем всех деталей, — ладно, суд засекречен, даже иск прокуратуры был засекречен, — но вот цитата из представленных в суде возражений защищавших ФБК адвокатов, и из него становится понятна суть и обвинения, и вердикта.

Административный истец ограничивается указанием на то, что «фактическими целями ФБК является изменение основ конституционного строя и смена власти в стране, в том числе путем реализации сценария «цветной революции». Также в тексте административного иска указывается, что «для достижения деструктивных целей происходит формирование общественного мнения о необходимости смены власти в стране».

Что такое «цветная революция» это отдельный вопрос — адвокаты его задавали в суде, но ответа не получили. Но в иске сказано: смена власти путем цветной революции, в том числе, то есть это даже не обязательно! Но вернемся к нашему дорогому представителю прокуратуры Алексею Жафярову, в прошлом, кстати, члену Высшего совета Евразийского движения, то есть борцу с «цветными революциями» со стажем. Он говорит: проводили несанкционированные митинги, те заканчивались беспорядками — ну, экстремисты. Логика этих рассуждений абсолютно такая же, как, например, в том, чтобы наказывать за грабеж того, кого и ограбили, ведь он же один из участников ограбления, или судить за насилие не насильника, а его жертву — по той же причине. Ой, я вас ударил — как вы посмели меня до этого довести, немедленно извинитесь. Как за что, ну вот вам снова. Типичная тактика гопников во дворе — вспомните свое детство. Несанкционированными эти митинги были только потому, что Генеральная прокуратура в целом и ее представитель Алексей Жафяров, в частности, закрывали глаза на то, что власти нарушают российскую Конституцию, подрывая тем самым основы конституционного строя, то есть, совершая ровно то, в чем они обвиняют Навального и его сторонников. Конституция гарантирует свободу собраний. Это сегодня вы сядете в тюрьму за повторный одиночный пикет. Десять лет назад Путину еще приходилось объяснять, что митинги не согласовываются только если они мешают практическим жизненным интересам граждан, а так, пожалуйста.

Владимир Путин: «Если вы решите провести «Марш несогласных», я прошу прощения за слишком резкие вещи, скажем, у больницы, где будете мешать больным детям, кто вам позволит там проводить этот марш?»

Теперь Путин про больницу уже не вспомнит — и никто не вспомнит. Попытка реализовать конституционное право на свободу собраний теперь преступление априори. Процесс был закрытый, но кое-что утекло. Представитель МВД так и говорит на суде: «незаконный вывод людей на несогласованные акции является проявлением экстремизма». Но почему? С какой стати? Где это написано? По кочану. Потому что это порочный круг, а массовые беспорядки, о которых говорит прокурор и евразиец Жафяров — это избиение законопослушных и безоружных людей ОМОНом и Росгвардией за то, что они недовольны властью и вышли на улицу. А по новому закону — и в полном соответствии с теми понятиями двора, которые и Владимир Путин, наверное, помнит по своей юности, эти люди теперь считаются причастными к экстремистской деятельности и лишаются других своих конституционных прав. В общем, если мы что-то у вас отняли — значит, вы нам еще должны. Это не сатира, это не шутка, а реальность. И это касается не Навального и не сотрудников его штабов, а вообще всех, кто еще не усвоил, что закон в России эпохи зрелого путинизма — это право сильного бить слабого еще больнее, чем ему доставалось раньше. Он же слабый, значит, сам виноват, значит, будет наказан за участие в этой драке. Вот что пишет политолог Владимир Пастухов:

Признание любой нелояльности «нежелательным экстремизмом», начавшееся с организаций, ассоциируемых с Навальным и Ходорковским — это, безусловно, не локальная инициатива, заточенная под персоналии, а новая формула (modus operandi), которая со временем будет применяться повсеместно и ко всем без исключения. Речь идет о «фазовом переходе» репрессивной политики от подавления «активизма», то есть деятельного проявления несогласия с режимом, к подавлению «инакомыслия», то есть пассивного критического и даже просто нейтрального отношения к режиму. Этот переход — не стилистический, а сущностный, он затронет буквально все стороны общественной жизни в России.

Это так и есть. На наших глазах возводится здание новой законности и система, которая будет ее обслуживать. Это система с другими вводными. В теории можно попробовать встать на точку зрения когда-то президента, а теперь лидера «Единой России» Дмитрия Медведева, когда он говорит, что его партия — это не КПСС, потому что КПСС ни перед кем не отчитывалась, а его партия участвует в конкурентных выборах. Изнутри картина так наверно и выглядит: кандидаты рвутся в бой, политтехнологи вкалывают, осваиваются ресурсы. В теории, наверно, можно попробовать поверить в то, что когда-то премьер-министр, а теперь куратор внутренней политики в Кремле Сергей Кириенко сам верит в то, что говорит, когда он говорит, что Россия — демократическая страна.

Сергей Кириенко: «У нас, слава богу, демократическая страна, и источник власти — это люди, поэтому люди выбрали власть. И в этом смысле они не только заказчики, они еще и владельцы. Они могут уже исходя из этого задавать свои требования».

О, я хорошо помню, как году примерно в 2000 только что избранный президентом Владимир Путин говорил, что он менеджер, нанятый обществом на 4 года. Кириенко это тоже, наверно, помнит, он тогда как раз перешел из лидера либерального Союза правых сил — он, Немцов, Гайдар, Чубайс — на работу в Кремль, в полпреды. Так вот, можно попробовать принять его слова на веру, если представить себе, что мысль все та же, но с поправкой на новые обстоятельства: те, кто против Путина и его бессменного правления вынесены за скобки, поражены в правах. А остальные — пожалуйста, акционеры этого нового государства. Это экстремисты, а для всех остальных Россия — страна возможностей. Живите, развивайтесь, все как у всех, демократия, рынок, свобода, только не забывайте.

Активистов можно выдергивать по одному, — подавление инакомыслия требует введения новых правил. Конкретных врагов можно уничтожать в ручном режиме — для репрессий против части общества нужен автоматизированный подход. С начала этого года термин «внесистемная оппозиция» утрачивает свой смысл, ему на смену приходит «антирежимное поведение», — пишет политолог Татьяна Становая, и это антирежимное поведение требует оформления законами, ну, например, такими, как только что подписанный Путиным закон о причастности к экстремизму. Нелояльные — то есть неуправляемые из Кремля издания — массово объявляются иноагентами, почти половина уголовного кодекса теперь посвящена борьбе с протестами, а уловка с больницей, которая якобы не позволяет провести митинг против Путина в центре города, превратилась в систему буйков, как их в интервью журналисту Илье Азару называет бывший глава нижегородского Центра «Э» Алексей Трифонов. Вот кусочек их разговора:

— Но надо понимать, что законодатель расставил красные флажки и за эти буйки заплывать нельзя. Заплываешь — несешь ответственность. Кто-то заплывает, а кто-то нет. Вот и все.
— Но эти буйки все время переставляются ближе к берегу.
— Надо держать ухо востро (ухмыляется), здесь надо быть в теме.
— Пространство для выражения собственного мнения сужается постоянно.
— Нормально пространства, просто не надо призывать к свержению власти, надо базар фильтровать даже на улице, не говоря уже об интернете.

По сути, это та же самая идея, которую транслирует Кириенко: расставить буйки, а внутри Россия — страна возможностей. Но, увы, это недостижимо. Невозможно обеспечить честные правила, отгородившись от несогласных Уголовным кодексом и Федеральной службой исполнения наказаний. Специалист по электоральной статистике Сергей Шпилькин продолжает изучать праймериз «Единой России» в Москве. Его вывод: среди поданных за победителей праймериз голосов — причем электронным образом — сфальсифицированы 99%. Политик Дмитрий Гудков выдавлен за границу. Оказалось, что возбуждение уголовного дела по копеечному хозяйственному спору, с последующим арестом и двумя сутками в изоляторе без предъявления обвинений были спецоперацией по принуждению к эмиграции из страны. Блогер Хованский — скандальная, но безобидная личность, я про него услышал впервые, лидеры YouTube его называют юродивым, к тому же он уже извинялся за свою идиотскую — и, прямо скажем, крайне неприятную песню про «Норд-Ост», то ли такой неудачный пранк, то ли дурацкий троллинг, но уж точно не оправдание терроризма. А теперь он сидит в СИЗО за свою глупость годовой давности, и ему светит 7 лет тюрьмы. А против Юрия Дудя одновременно возбуждается дело о пропаганде наркотиков — потому что перед выборами запугивание звезд YouTube — это теперь обязательная программа. На самом деле, никаких буйков нет в принципе — зато на каждом уровне, от Кремля до школ и театров, идет поиск уже даже не пятой колонны, а просто непатриотичных граждан — точно так же, как в советское время КГБ, партийные комитеты и передовики производства боролись с антиобщественными элементами, для которых — я цитирую контрразведывательный словарь 1972 года —характерны пренебрежительное отношение к интересам общества, частнособственническая психология и которые являются носителями буржуазной идеологии. Вот что пишет Становая:

Рутинизация репрессий, их неразборчивость и масштабность приводят к тому, что ими теперь занимается не узкий круг лиц, а тысячи служащих, каждый из которых по отдельности никакой политической ответственности не несет. Если раньше любой политизированный арест вызывал разговоры о том, кому этого выгодно, то сейчас этот вопрос теряет смысл. Преследования перешли в режим автопилота — не важно, кого берут, важно взять хоть кого-то. В результате все, кого можно хоть как-то притянуть под определение «антирежимный», оказываются под угрозой вне зависимости от статуса и связей.

Но вернемся к Алексею Навальному. Да какая разница, как мы называемся? — отвечает он из колонии Мосгорсуду, — ФБК, не ФБК. Штабы, не Штабы. Мы не название, не бумажка и не офис. Нас миллионы и мы не отступим. Когда-то нынешний спикер Государственной Думы Володин лично поручал «Единой России» собирать подписи для Навального, чтобы тот мог участвовать в выборах мэра Москвы. Потом его сначала пытались убить, затем обвинили в работе на ЦРУ, а теперь по решению суда он официально руководитель экстремистских структур и демиург подрыва основ конституционного строя, а подписанный Путиным закон блокирует для его сторонников возможность идти на выборы. Два года назад сторонник Навального Сергей Бойко занял второе место на выборах мэра Новосибирска — как сам Навальный в Москве в 2013 году, — и сегодня он пока еще депутат городского совета, но уже лишенец, гражданин второго сорта, ему запрещено участвовать в выборах.

Сергей Бойко: «Московский суд вчера ночью признал штабы Навального экстремистской организацией. По закону подписанному на днях лично Владимиром Путиным, я не смогу теперь участвовать в любых выборах в течение 5 лет. Это значит, что я не только не смогу пойти на выборы мэра в 2024, но даже и депутатом на своем округе в 2025 переизбраться не смогу. Для политика запрет на участие в выборах — это как шахтеру переломать руки, или курьеру ноги».

Это и есть системный подход. Теперь на очереди «Умное голосование» — единственный проект Навального, который еще не остановлен на законодательном уровне. Регистрируйтесь для участия в «Умном голосовании», призывает из колонии сам Навальный в ответ на ночное и секретное решение Мосгорсуда. И здесь логика та же самая. Сначала «Умное голосование» мешает избираться членам «Единой России», затем спикер думы Володин объявляет, что это вмешательство во внутренние дела, потому что — внимание: в его основе желание попасть во власть. Нет, не желание попасть во власть, потому что «Умное голосование» как раз и есть ответ на невозможность попасть во власть, это раз. А два: почему нельзя желать попасть во власть изнутри России? Следующий этап — а выборы уже скоро — это приравнивание организации «Умное голосование» к экстремистской деятельности. Что такое «Умное голосование»? Это слом написанного в Кремле сценария выборов через управляемую — точнее, направляемую — консолидацию голосов вокруг статистов, обеспечивающих этим выборам формальную конкурентность. Это не может быть незаконно, потому что это просто агитация, и все. Более того, экстремизм — это мешать «Умное голосование»: закон определяет воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав как экстремистскую деятельность. Но в королевстве кривых зеркал все, конечно, наоборот. Впрочем, политолог Константин Калачев считает, что по проекту умного голосования уже нанесен серьезный удар.

Константин Калачев, политолог: «Этот закон отчасти ставит крест на теме «Умного голосования» как оно предполагалось изначально. Изначально, я думаю, навальнисты собирались поддерживать своих. Выдвигать, регистрировать и поддерживать своих. Теперь такой возможности не будет, надо будет поддерживать чужих. Здесь возникает вопрос: а можно ли поддерживать представителей Яблока, если Явлинский негативно высказывался о Навальном? Можно ли поддерживать представителя КПРФ, если Зюганов негативно высказывался о Навальном? И так далее. Что касается самого закона, он, конечно, отсекает немалое количество людей, которые лишаются пассивного избирательного права, и это как раз те самые люди, которые должны были стать участниками «Умного голосования». Теперь придется все делать с чистого листа».

Нанесен серьезный удар и самой готовности протестовать. Люди всерьез запуганы. Как утверждают социологии, представление о готовности протестовать упало почти вдвое по сравнению с январем. Со стороны это похоже на разгром, и это и есть разгром. Вне зависимости от того, что будет дальше, Навальный уже историческая фигура, но сюжет российской политики сегодня не в том, как минимум не только в том, что Навальный объявил Путину войну, а в ответ Путин посадил его в тюрьму, разрушил инфраструктуру протеста и запугал обывателей. Сюжет в том — еще и в том, — что рейтинг «Единой России» в Москве 15%, и чем дальше, тем очевиднее, что отражение в кривом зеркале не имеет с реальностью ничего общего. А это значит, что свято место пусто не бывает, и на подступах к выборам появятся другие независимые кандидаты. И мы даже уже их видим.

*По решению Минюста России ФБК включен в реестр организаций, выполняющих функции иностранного агента.