Путин два процента: какой будет предвыборная программа президента в отсутствие экономического роста

Фишман: Итак, 2%, про которые вроде зашла речь, в очередной раз переломили негативный тренд и пошли, наконец, в рост. Можно выдохнуть и начать радоваться? Или все-таки еще рано?

Вьюгин: Переломили тенденцию снижения цены на нефть. Поэтому действительно можно ожидать, что чуть-чуть экономика в этом году вырастет. Вы правильно отметили, что потребительский спрос застыл. Пока нет данных, может быть, вот это оживление, на которое ссылается министр, речь идет о перевозках и потреблении энергии, связано с такой небольшой инвестиционной активностью. Слава богу, если это так, но мы увидим это позже. Но в любом случае серьезных факторов для роста свыше 2% пока нет, к сожалению.

Фишман: А что такое 2%? Если по итогам 2016 года мы получим 2% роста, то это что?

Вьюгин: Это примерно рост чистого экспорта, то есть будет больше импортных товаров, поступит в российскую экономику за счет того, что и экспорт вырастет в долларах. В основном, это фактор цены на нефть. И это, скорее всего, небольшой рост инвестиций. Потребление вряд ли вырастет в этом году.

Фишман: А готовы ли люди вкладывать деньги в развитие? Или все сидят на деньгах и не пускают их в экономику? Если я правильно понимаю, то депозиты растут, а ничего кроме этого не происходит. Или я ошибаюсь?

Вьюгин: Давайте разделим бизнес и экономику на две части. Есть очень большой государственный сектор, который всегда вкладывает, просто по программе. Но в последние годы тоже мало вкладывал, потому что, собственно говоря, этот сектор тоже очень сильно зависит от бюджета, от субсидий и так далее. И частный сектор — он вкладывать готов, но не вкладывает пока. Причина все та же — те, кто имеет деньги и в принципе готовы инвестировать, им все-таки нужно убедиться, что спрос на продукцию и на тот результат инвестиций, которые они будут делать, а инвестиции же, сделанные сегодня, дадут результат не в этом году, а в следующем или через три года, вот они должны быть уверены, что в принципе для их инвестиций будет сбыт. А пока такой уверенности нет.

Фишман: Уже примерно понятно, по крайней мере, кажется, что постепенно и общество, и элита в целом приходит к выводу, что Владимир Путин идет на следующий срок, бизнес в лице Александра Шохина его приветствовал пару недель назад в этом качестве как кандидата в президенты. Вопрос в том, что будет происходить с экономикой и что предложит Путин (будем исходить из консервативного сценария, что это Путин) для развития экономики? И нет ощущения, что будет большое окно возможностей, но, насколько я понимаю, обсуждается, по крайней мере, довольно серьезно налоговый маневр, а именно речь идет о попытке снизить стоимость труда в России, то есть перенести налоговое бремя с работодателя и работника на конечную продукцию. То есть этот маневр, я имею в виду соцвыплаты и НДС, соответственно, снизить один и повысить другой, такая, что ли, получается экономическая программа или я сильно преувеличиваю значение этого факта?

Вьюгин: Налоговые инновации не могут быть экономической программой, это может быть лишь только какая-то часть, причем действительно все должно быть гармонично. Но мы пока не видим никакой общей экономической программы. Но налоги действительно активно обсуждаются, потому что все расчеты показывают, что через 3 года доля доходов при той налоговой системе, которая существует, ВВП сократится. То есть фактически у казны будут сокращаться возможности финансирования относительно экономики. Поэтому, собственно говоря, это один из главных мотивов пересмотреть несколько налоговую систему.

Но одновременно предлагается, в общем, здравая идея в целом — увеличить косвенные налоги, сократить прямые. Потому что прямые налоги — налог на прибыль, прямой налог на торговлю — более чувствительны для бизнеса и более его ограничивают и загоняют в тень. Скажем, если социальный налог небольшой, подоходный налог разумный, тоже не очень высокий, это тоже прямой налог, а косвенные налоги сказываются на уровне цен, то есть на стоимости продукции, товаров, которые мы покупаем. Ну будут товары подороже, зато прямые налоги будут меньше и, может быть, бизнес это будет воспринимать позитивно и будет больше делать инвестиций. Вот примерно такая логика. Она разумная.

Фишман: Вы говорите, что цельной такой программы пока не видно. Может ли она, с вашей точки зрения, появиться, и если вынести за скобки какие-то институциональные вещи — политику, доверие к судебной системе, парламенту, прессе и так далее, можно ли в рамках именно экономики что-то предложить, что как-то сдвинет ситуацию с мертвой точки и позволит говорить о более сильных параметрах роста?

Вьюгин: Если за скобки вынести то, что вы сказали, что в скобках останется весьма скромные технократические решения, как то, то, что мы говорили: изменение налоговой системы не с целью как-то сильно повысить налоги, а рекомбинацию сделать, чтобы повысить склонность к инвестициям и к развитию. Пенсионная реформа, очевидно, тоже будет в скобках. Возможно, в скобках еще будут некоторые идеи как реструктурировать бюджет, как перенаправить расходы в нем, повысить, скажем, инвестиции в человеческий капитал, это точно будет предложено.

Фишман: Образование и здравоохранение.

Вьюгин: Да. Будет ли это использовано — это другой совершенно вопрос, мы говорим то, что будет предложено. Но все-таки то, что вы за скобки вынесли, это будет, я думаю, частью, во всяком случае, тех экономических программ, которые будут предложены снизу. То есть, скажем, от двух инициатив — ЦСР (Центр стратегических разработок) и группы Титова. У них, насколько я знаю, я мельком знакомился в свое время с такими общими их идеями, везде есть институциональная часть. Без этого технократическими методами мы как раз 2% и будем иметь.

Фишман: Да, конечно. Понятно, что там могут быть даже довольно амбициозные программы, вопрос в том, что мы получим на выходе как уже программу кандидата в президенты, и, соответственно, во что это может в результате воплотиться. По этому поводу есть большие сомнения у очень многих. Спасибо большое.

Фото на превью: Depositphotos