Как Путин будет выбирать нового премьера: четыре возможные логики президента

Фишман: Мы приходим к выводу, что дни Медведева сочтены. Может быть, это произойдет не завтра, но на следующий свой срок Путин пойдет уже с новым премьером, скорее всего. Это так?

Бунин: Не могу вам возразить, в общем, я согласен. Просто этот срок может быть, скорее всего, до 2018-го, может остаться премьером до 2018 года, до выборов.

Фишман: Тем не менее дни сочтены.

Бунин: Может уйти и раньше.

Фишман: Может произойти и раньше. Мы ожидаем, что где-то осенью, если инерционный сценарий, где-то осенью Путин объявляет, что идет на выборы, возможно, в этот момент, может быть, даже раньше. Это означает, что действительно ситуация меняется, начинается борьба за премьерский пост, которая воспринимается как трамплин к преемничеству, тут тоже вроде сомнений нет. Как это будет происходить, кого нам ждать?

Бунин: Мы же не знаем, как это будет происходить, это невозможно сейчас даже представить по простой причине — все-таки достаточно большой срок, еще 6 лет. Если Путин остается в течение 6 лет президентом — это очень большой срок, это огромный срок. И что за эти 6 лет произойдет, мы тоже не можем себе представить.

Фишман: Нет, но борьба за премьерство сейчас уже начнет активно разворачиваться.

Бунин: Следующий вывод о том, что премьер станет обязательно президентом, он не очень связан.

Фишман: Хорошо, договорились. Но тем не менее премьера многие хотят. У кого есть шансы, между кем и кем примерно хотя бы, условно, без фамилий, а, может быть, и с фамилиями, Путин будет выбирать? Кто ему нужен?

Бунин: Я бы сказал, есть несколько логик. Моя простая логика заключается в том, что есть инерционный путь, и если бы не 26 число, и Медведев бы так не прокололся, то Медведев для инерционного пути просто идеальный кандидат. Есть путь либеральный, но тогда, наверное, здесь другие кандидаты, которые могут возглавить либеральный путь. Но я не очень верю в него.

Фишман: Упоминается фамилия Кудрина, она все время висит в воздухе.

Бунин: Я был бы рад, если Кудрин стал бы премьером, но я в это не очень верю. Есть возможность вместо либерального — технократический путь, когда человек способен принимать решения, в отличие от Медведева, который решения кардинальные принимать не способен. Это уже будет другой тип человека.

Фишман: Кто представитель этого направления?

Бунин: Я не хочу называть фамилий, но их достаточно много. Это просто одна логика, есть и другие логики. Есть три логики, я бы сказал. Если он выберет жесткий путь, тогда какой-нибудь военный и так далее. Но я тоже думаю, что, скорее всего, он остановится на человеке, если мы делим это на инерционный, технократический, либеральный и правый, он выбирает человека, который может быть технократом, который способен принимать решения, и у которого есть некая самость для этого. Но это один вариант.

Есть второй вариант, это будет другая логика, я бы сказал. Самое главное — сохранить систему. Она может быть немножко скорректирована, но главное — сохранить систему. Начнется поиск человека, который может сохранить систему. Есть и третий вариант, сценарий: когда он просто начнет действовать по своему личному опыту. Кстати, это было с Медведевым, Медведева тоже долго готовили для премьерской должности и для президентской должности.

Фишман: Работало идеально.

Бунин: Это был долгий проект. Сейчас, поскольку Медведева нет, использовать его практически невозможно, может быть, начнется поиск такого молодого человека типа Путина 1999 года, тоже военного…

Фишман: Такой существует в природе? Такой как Путин, еще которому бы Путин доверял при этом?

Бунин: Я говорю как он может действовать. Он может действовать по прецеденту, по своему собственному прецеденту. Он это сделал уже один раз, взяв Медведева и сделав из Медведева, дав ему опыт, возможности и так далее, производить социальные реформы специальные, подготовив его к посту президента. Он может попытаться еще раз.

Я сказал, что есть три логики. Но для меня, человека такого простого и, наверное, системного, проще все-таки первая логика. Но это не означает, что моя логика будет…

Фишман: Давайте еще раз напомним, первая логика — это премьер, который…

Бунин: Который выбирает курс, стратегию. Есть несколько стратегий возможных — либеральная, технократическая, инерционная, правая, более жесткая.

Фишман: Это человек с лицом, у него есть очевидное какое-то свое лицо, в этом смысле оно может быть разным, но тем не менее по этой фамилии мы точно понимаем, куда он по идее должен двигаться.

Бунин: Да, более-менее понимаем, потому что всегда есть нюансы. Вторая возможность — это просто найти человека, он может быть из ближнего круга или из круга №2, но который был бы способен сохранить систему, которая ему дорога. И третий пусть — просто по прецеденту. Вот я не знаю, какой он путь выберет, какая фамилия появится. Невозможно сейчас сказать.

Я думаю, что, конечно, четвертый можно придумать — то, что есть все-таки сейчас двор, и есть много людей очень близких к Путину, которые могут говорить: «Нет, интереснее вот этот человек, лучше женщину» или еще что-нибудь. Вот такие идеи ему могут все время подаваться, он может их принимать, не принимать, но вполне возможно, что это тоже некая логика.

Есть и пятый вариант на самом деле: всегда может произойти какой-нибудь форс-мажор, в этом смысле начинают работать уже институт. Двор, Путин со своими близкими ему люди становятся вторичными, они неважны, главное — институты.

Фишман: А институт у нас в этом смысле, кажется, один — это ФСБ.

Бунин: Это с Путиным ФСБ, а без Путина их очень много. И правительство, и Государственная дума, и армия, и ФСБ — их очень много.

На первью: Reuters / Sergei Karpukhin