«Ущербная государственность». Почему Путин не стал наказывать Грузию санкциями, но и не простил за выходку телеведущего

Кремль научился не поддаваться на провокации. Видимо, так надо понимать ответ Владимира Путина на непристойное — действительно, возмутительное — прямое оскорбление в эфире телеканала «Рустави-2». Внутри России, несмотря на новые мягкие установки, людей все еще наказывают за мат в адрес президента, но в отношении соседней Грузии Путин проявил широту души и одновременно сыграл в хорошего полицейского. Пока Государственная дума по указанию из Кремля единогласно призывала ввести против Грузии все возможные санкции на свете, вплоть до откачивания воздуха из приграничной зоны, Путин заявил, что наказывать грузин не стоит — ради тех, кого там, в Грузии, возмутила эта выходка и кто выступает за добрососедские отношения. 

Это был ответ не только Грузии, где, надо сказать, вся элита, включая президента Зурабишвили, осудила хамский выпад телеведущего. Это был ответ, в том числе, и огромной армии своих собственных сторонников, пропагандистов и просто воинов Путина, как они сами себя называют, которые по привычке успели глубоко оскорбиться. От Рамзана Кадырова, который сказал, что телеведущий может теперь «получить по заслугам» от первого встречного — как по похожему поводу было написано в «Трех Мушкетерах», это было хуже, чем угроза, это предостережение, — и до сенатора от Северной Осетии Фадзаева, который, как дипломатично охарактеризовало его призыв агентство РИА Новости «призвал наказать Габунию самым суровым образом». 

Изначально Фадзаев опубликовал свой призыв в инстаграме, но инстаграм заблокировал этот пост, сочтя его человеконенавистническим. И даже Ксения Собчак осудила матерную выходку грузинского журналиста. Ну, понятно, что слушать такое очень неприятно любому нормальному человеку. Правда, получилось, так, что осуждая грузинского телеведущего Габунию, Ксения Собчак скорее осудила Алексея Навального.

«Мне никогда не нравилась подобная риторика у того же Навального, который раньше орал на митингах».

Тут надо признать, что Ксения Собчак ошибается, и ничего общего в этом смысле между Навальным и Габунией нет. Разница очевидна. И вообще, очень важно уметь отличать прямое оскорбление, преследующее единственную цель — обидеть, — от критики и претензий, пусть они даже звучат в свободном и не самом уважительном тоне. Да, Навальный не газета «Ведомости», но надо понимать, что сама эта установка — о верховной власти разговаривать только уважительно, потому что это правильно и солидно, — сама эта логика спущена сверху: оппозиция должна быть системной, критика должна быть конструктивной, нельзя переходить на личности. 

На самом деле, конечно, ни Навальный, никто другой не обязан уважать власть. Неуважение к власти это — конституционное право гражданина, которое входит в понятие свободы слова. Как бы нас ни пытались приучить к обратному, в том числе теперь и специальным законом, потому что по-другому люди не понимают. Другое дело, что бессодержательные матерные оскорбления неэстетичны и неприятны, просто неприличны, хотя и они тоже могут быть политическим жестом. 

И это особенно важно четко понимать в нашей стране, где целые фракции власти стоят наготове в позе «держите меня семеро», а средневековый фундаменталистский культ насилия подменяет собой законность: мол, за слова ответишь. И если вы думаете, что речь идет только о Кадырове или сенаторе Фадзееве, то вы ошибаетесь. Владимир-все-должно-быть-по-закону-Путин тоже иногда выступает в подобном духе, решительно одобряя логику «око за око» и «зуб за зуб». 

Путин согласен: бывают слова, за которые можно наносить вред здоровью. И есть, как мы уже выучили, поступки, с его точки зрения заслуживающие неюридического ответа. Грубо говоря, справедливость может быть миссией общественных институтов, а может быть восстановлена с помощью насилия. Просто Путин считает, что может говорить от имени всего народа, от имени обывателя. 

Но вернемся к Грузии и неожиданно добродушной реакции российского президента. Понятно, что она имеет чисто политическую подоплеку. Я напомню: очередной кризис в отношениях с Грузией начался на пустом месте — российский депутат не туда присел, грузинская оппозиция вооружилась этим поводом и начала протесты, но при чем тут Россия? Но президент Зурабишвили назвала Россию агрессором, Путин вспылил и распорядился прервать авиасообщение. Это была спонтанная реакция, что было заметно, в том числе, по гораздо более мягкой параллельной реакции и МИДа, и премьера Медведева. 

Когда во второй половине дня 21 июня в погранслужбу ФСБ, Минтранс, отраслевому вице-премьеру Акимову и в «Аэрофлот» пошли звонки из приемной президента, все было сделано так, чтобы дошло до каждого: президент принял решение, а теперь все вместе мы будем его исполнять. Налицо воля первого лица во всей своей суверенной неисполнимости, это не Кремль решил ввязаться в Грузию, а Путин лично.

Затем пошли сигналы по всему фронту — от Роспотребнадзора до Россельхознадзора, — уже стали готовиться списки к санкциям, и тут кто-то, видимо, все-таки объяснил Путину, что санкциями против режима Иванишвили-Зурабишвили он только стреляет себе в ногу — нынешнее правительство гораздо более склонно к диалогу с Москвой, чем оппозиция, которая выигрывает от любого кризиса и от удара по грузинской экономике. И Кремль, как говорится, не ведется на провокацию грузинского телеканала, и вот уже МИД России заявил на этой неделе, что возобновление полетов вполне возможно. Выходит, прагматичный подход победил эмоциональный.

Но эмоции тоже не растворились в воздухе. Что очень хорошо заметно по реакции Владимира Путина, когда его как будто застали врасплох с вопросом про Грузию в Екатеринбурге и когда он в ответ прочитал небольшую лекцию про грузинскую государственность. Сейчас дело не в том, прав Путин или не прав в своем рассказе о том, как исторически формировались границы Грузии. Так оно было или нет, мысль Путина заключается в том, что грузинская государственность изначально ущербна: никакой Грузии не было — была Тифлисская губерния, это прямая цитата. 

Те, кто следит за отношениями России и Украины, уже знают, что на Украину в Кремле смотрят похожим образом. И это тот стратегический подход, который предопределяет и спонтанную эмоциональную реакцию, и конкретную политическую тактику. А что касается телеведущего Габунии, то вряд ли ему забудут его хамскую выходку. Во-первых, Путин уже называет его подонком. Во-вторых, он в курсе всех деталей и сознательно демонстрирует это.

Держит, в общем, руку на пульсе.

Фото: Михаил Метцель/ТАСС