«А давайте пошлем инвалида»: Артемий Троицкий о том, как могло приниматься решение по «Евровидению»

У меня в гостях музыкальный критик Артемий Троицкий. Здравствуйте, Артемий, добрый вечер.

Здравствуйте, Михаил. Вы уже предъявили все тезисы из всех моих публикаций на эту тему, так что я даже не знаю, что еще…

Значит, примерно одинаково мы про это думаем. Но на самом деле вы гораздо больше эксперт, чем я, как минимум в том, что касается «Евровидения». И поэтому я вас спрошу, на самом деле насколько… «Евровидение» воспринимается, как такое… к нему все время отношение политизированное. Я сейчас адвоката дьявола все-таки изображу. Это такая битва стран между собой, немножко это все странно выглядит, толком понять нельзя, что это все такое, но тем не менее, вот эти вот амбиции стран, они все время видны. Так, может быть, это нормально для «Евровидения», такая именно ситуация, которая возникла? Раз уж там действительно страны борются между собой.

Изображая адвоката дьявола со своей стороны, я могу сказать, что в принципе нет ничего необычного в том, что девушка-инвалид, колясочник, выступает на конкурсе «Евровидения». Два года назад выступала дама из Польши на инвалидной коляске, совсем недавно выступала группа из Финляндии, все они были с синдромом Дауна, я уже не говорю о бородатых женщинах, транссексуалах и так далее. В принципе конкурс «Евровидения» — это помесь такого гламурного поп-фестиваля и фрик-шоу.

Так что тут ничего особенного нет, если бы от России послали девушку в инвалидной коляске куда-нибудь в Копенгаген, или в Лиссабон, или в Загреб, я думаю, что не возникло бы вообще никаких проблем по этому поводу. И напротив, все были бы очень рады, что это вот привлечение внимания к проблемам инвалидов и так далее. Вся проблема в том, во-первых, отчасти есть сюжетец с Первым каналом, с программой «Минута славы» и так далее.

Которую мы только что обсуждали тоже, да.

Который конкретно связан с «Евровидением», я думаю, что взаимосвязь тут определенная имеется.

То есть решение было принято после этого, да?

Такие совпадения не случайны. А второе, и главное, — это, разумеется, то, что девушку-инвалида посылают в логово кровавой киевской хунты, и вот это уже, конечно, совсем не по-мужски и совсем некрасиво.

У меня вопрос о том, как принимаются эти решения на самом деле? Кто решает, кто поедет на «Евровидение»? Я вот говорю государство, потому что я не знаю, я так понимаю, что Первый канал к этому имеет отношение, для меня Первый канал — это продолжение государства, в этом смысле. Но тем не менее, представления у меня зыбкие. Вот кто решает, кто поедет на «Евровидение»? И какую роль играют какие-то государственные инстанции, или как это определяется?

Я думаю, что почти наверняка логистика принятия этого решения была такова, что кому-то из ушлых ребят с Первого канала, после того, как случился скандал с Евгением Федоровым, Литвиновой и Познером, пришла в голову идея, а не послать ли нам инвалида, это же такой хитрый трюк, это же такой беспроигрышный прием. После чего они поделились этой идеей, разумеется, с Костей Эрнстом, который идею, по всей видимости, в предварительном чтении одобрил, но наверняка он позвонил куда-то еще выше.

Я думаю, в аппарат президента, а кто у нас еще решает такие вещи? Раньше такие вещи решало ЦК КПСС, сейчас АП. Соответственно, в аппарате президента, по всей видимости, он получил отмашку, предъявив им весомый аргумент. И в результате случилось то, что случилось.

А как вы думаете, эта ситуация будет развиваться дальше, именно уже в Киеве? Потому что, действительно, санкции, не санкции, но поскольку теоретически мы можем себе представить, что украинское правительство тоже может вести себя разным образом в отношении певицы, которая, в том числе, выступала в Крыму и так далее. И чего здесь можно ждать?

Я могу напомнить то, что украинские ответственные лица еще год назад, до того, как закончился прошлогодний конкурс «Евровидения», сказали, что если победит российский конкурсант, то мы в Москву не поедем. То есть в принципе не поедем, по той простой причине, что Украина и Россия состоят в положении войны, идет война информационная, идет война экономическая.

С точки зрения Киева безусловно.

Идет война холодная, а иногда и горячая. Я думаю, на самом деле редкий случай, когда я солидарен с Иосифом Кобзоном, я бы на месте российских власть предержащих, а также медиаманипуляторов, я бы, конечно, не стал вообще участвовать в этом конкурсе, объявил бы ему благородный бойкот.

На месте украинцев, то есть если я был бы украинским бюрократом, или министром культуры, членом правительства, или кем-то еще, я думаю, что я бы не впустил Юлию Самойлову на территорию Украины, тем более, что есть для этого вполне весомый предлог, а именно то, что она выступала в Крыму. И вообще, таким образом я просто снял бы с повестки дня всю эту абсолютно некрасивую спекулятивную историю.

Но таким образом возникла бы новая повестка, потому что это отчасти, если угодно, провокация, с таким ожидаемым ответом, поэтому…

Я думаю, что любую провокацию лучше обрубить в самом начале этой провокации, а не тянуть ее до какого-то непонятного и неизвестного конца.

Спасибо большое.

На превью: Алексей Филиппов / РИА Новости