Сталин для Путина: как мемориал жертвам репрессий уживается с оправданием вождя

Михаил Фишман:

Репрессии не щадили ни талант, ни заслуги перед Родиной, ни искреннюю преданность ей — каждому могли быть предъявлены надуманные и абсолютно абсурдные обвинения. Миллионы людей объявлялись «врагами народа», были расстреляны или покалечены, прошли через муки тюрем, лагерей и ссылок.

Открывая мемориал жертвам политических репрессий, Владимир Путин произнес свою речь. Под ними подписались бы и все те, кто накануне простояли часы в очереди, чтобы зачитать имена и фамилии казненных на уже традиционной акции «Возвращение имен», которую устраивает на Лубянке «Мемориал». Под ними подписались бы и миллионы российских граждан: действительно, в России почти нет семьи, которой бы не коснулись репрессии.

Как сделать скульптуру, которую никогда не снесут: рассказывает автор мемориала «Стена скорби» и памятников Ельцину, Бродскому и Гайдару

Впрочем, репрессии у Путина — это что-то вроде стихийного бедствия. Обрушилось на нас как цунами, унесло миллионы жизней, их очень жалко, но счет урагану то не предъявишь. Волна ушла — какой смысл теперь разбираться и искать виноватых.

Так было не всегда. Еще недавно было совсем не так. При Дмитрии Медведеве — помните, в России была медведевская оттепель — главного автора террора называли громко и по фамилии — Сталин.

Именно тогда, семь лет назад, был дан старт большой программе десталинизации. Монумент в Москве должен был быть одним из ее элементов, но, возможно, даже не основным. Должны были быть открыты архивы. Должны были появиться мемориалы по всей стране. И, главное, государство должно было четко сказать — на уровне закона или декларации, — что Сталин, руководство СССР и его полицейский аппарат несут полную ответственность за массовые убийства своих сограждан, и не только своих, как мы хорошо знаем.

Стена преткновения: почему некоторые диссиденты выступили против открытия памятника жертвам репрессий

Но что-то снова пошло не так. Не только нет закона. Не только не открыты архивы. Не только нет широкой программы десталинизации — Сталин снова уважаемая фигура, причем на официальном, президентском уровне. Теперь красить Сталина черной краской — это значит пускать в дело двойной стандарт и специально вредить России.

Сталин, Кромвель, Наполеон. Но можно ли оправдывать — нормализовать — сталинизм и открывать монумент его жертвам одновременно? Оказывается, можно. Это работает. Миллионы российских граждан подпишутся и под российским розливом Кромвеля. Они помнят про общие могилы и урочища, где их дедов и прадедов убивали выстрелами в затылок, они знают историю своих семей — и они сегодня морщатся, когда им тычут Сталиным и чекистами. Они верят государству, которое преследует сегодня активиста «Мемориала» Юрия Дмитриева ровно за то, что он откапывал эти общие могилы в карельских лесах.

Как это возможно? Политические причины понятны — сегодня в чести сила, государство, порядок, все то, что олицетворял Сталин и воплощает сегодня сталинский миф. Но мне кажется, дело не только в этом, иначе бы мемориал репрессированным просто бы не был открыт. Дело в том, что сталинизм — самое больное место в российской памяти. Это травма, с которой никак не выходит сжиться, осмыслить, уложить ее в голове — ни у обывателя, ни даже у президента. И проще не назвать зло по имени, чем о нем забыть.

Так что это очень важно — что в Москве теперь есть этот монумент.

Фото: Григорий Сысоев / РИА Новости