«Мосгордума не должна быть площадкой для хайпа». Первое большое интервью председателя Мосгордумы седьмого созыва Алексея Шапошникова

Председателем Московской городской думы снова ожидаемо избран Алексей Шапошников, спикер в бывшем составе. Он выдвигался в 12-м округе, это север Москвы: Медведково, Свиблово. Причем выборы получились напряженные, по ходу дня голосования разные средства массовой информации сообщали со ссылкой на экзит-поллы, что Шапошников даже уступает своему конкуренту, коммунисту Александру Ефимову. О том же самом вслух тогда говорил и лидер московских коммунистов Валерий Рашкин, но Шапошников в итоге победил, хотя у многих в день голосования и сразу после возникали сомнения в чистоте этой победы.

Но все это позади, и сегодня Шапошников у меня в студии, уже в ранге спикера городского парламента. Алексей, здравствуйте!

Здравствуйте.

Я, признаюсь, не могу вас поздравить с избранием на пост спикера городской думы. Вас поздравляли коллеги, я не могу присоединиться к этим поздравлениям. Не потому что как-то к вам отношусь, а потому что сами эти выборы настолько тяжело нам всем дались, оказались такими драматическими, некоторый ряд независимых кандидатов и сегодня, до сих пор сидит в спецприемнике и не может посмотреть даже наш эфир с вами. Поэтому поздравить вас у меня в этом смысле не получается.

Вы выступали перед тем, как, собственно, были избраны, в зале заседаний. Вы сказали, что не надо политизировать работу Мосгордумы, и сказали, что Мосгордума стала местом для дискуссий. Что это значит? То есть где заканчиваются дискуссии в новом составе Московской городской думы и начинается политика, которой там не место?

Что я имел в виду, когда выступал и говорил, что не нужно особо политизировать работу в Московской городской думе? Потому что есть масса вопросов, которые требуют вдумчивого правильного решения, решения в компромиссе с различными политическими партиями, которые теперь представлены в Московской городской думе. Как говорит молодежь, можно ловить хайп, по сути, на всем. Я не хотел бы, чтобы Московская городская дума стала площадкой для какого-то хайпа.

Московская городская дума должна оставаться именно площадкой для вдумчивой работы, планомерной работы, потому что, даже ведя дискуссию и диалог с нашими коллегами, депутатами из других политических партий, я уверен, можно приходить и к компромиссу, можно совершенно спокойно доказывать свое мнение и свои суждения. И я хотел бы, чтобы наши коллеги, депутаты Московской городской думы, какие-то свои политические амбиции оставляли за дверьми комиссий Московской городской думы и отдавались своей работе на благо москвичей, а не на благо какой-то конкретной политической силы.

Это понятно, но совершенно непонятно, потому что это очень общие слова, из которых нельзя понять, что же надо оставлять за дверью депутатам, что можно обсуждать. Такое пожелание общего характера, за все хорошее, против всего плохого. Может, они прислушаются, но тем не менее все сюжеты городской жизни являются предметом рассмотрения Московской городской думы.

Конечно, конечно.

Здесь хотя бы договорились для начала.

Об этом можно было и не договариваться.

Это и так понятно.

Это априори.

Потому что вы говорите: «Не политизируйте». Я сразу думаю: что же такое «не политизируйте»? Это что нельзя делать-то?

Нет, мы с вами не можем запретить что-то депутату делать или не делать.

Да-да, вы сказали: «Это в разделе „Разное“».

Вот! Это в заседании. Хорошо вы подметили. И вы именно подметили правильную вещь, что даже во время заседания у нас есть вопросы, которые стоят в повестке дня и требуют обсуждения и решения с точки зрения вопросов городского хозяйства. Хотя всем фраза «городское хозяйство» очень не нравится, это как такая красная тряпка для быка, все на нее набрасываются. Но все, что происходит в городе, относится к городскому хозяйству. И вот здесь политики должно быть, мне кажется, минимально.

А вот раздел «Разное», это где у нас заявления, объявления, где депутаты могут высказать свою политическую позицию о происходящей ситуации…

То есть то, что ни на что не влияет по факту.

То, что является именно политическим заявлением. И специально это уже работает на протяжении 25 лет, я считаю, что наши предшественники абсолютно правильно заложили и традиции, и структуру заседания для того, чтобы сначала депутаты могли отработать в повестке дня те вопросы, которые касаются конкретных вопросов, конкретных ситуаций, конкретных законов или постановлений. А потом остается достаточно много времени для того, чтобы сделать свои политические заявления.

Кстати, по такому же принципу работает и Государственная Дума. У них есть специальный раздел, когда представителям политических партий предоставляется трибуна, они выходят и делают политические заявления.

Вы знаете, Государственная Дума уже давно перестала быть местом для дискуссий. Как вы помните, это было объявлено еще тысячу лет назад и с тех пор так и держится. То есть там они в этом смысле крепко стоят на своем. На Мосгордуму сейчас в этом смысле больше надежд, я бы сказал. Да и вы, собственно, эти надежды отчасти даже подтвердили, когда выступали.

Но раз мы заговорили, просто вы говорите про традиции предшественников. Вы знаете, про эти традиции не знает, не помнит никто в Москве. Мы это обсуждали с вами в этой студии, вы приходили после муниципальных выборов, я это прекрасно помню. И я вам говорил, что про Мосгордуму никто даже не знает, что она вообще существует в природе.

Прошло немного времени.

Да, эта ситуация изменилась, теперь существует. Вот с этим, кстати, можно вас и поздравить.

Спасибо.

Это действительно теперь факт. Что это означает на самом деле для реальной жизни городского парламента? Ключевой вопрос, который встанет перед Мосгордумой, одно из немногих ее реальных полномочий, как мы выучили, те, кто следил, ― это бюджет. Будет ли открыто в Мосгордуме обсуждаться с прениями, с дискуссией бюджет города Москвы, на что пойдут какие деньги?

Бюджет и не может по-другому обсуждаться. Во-первых, у бюджета есть специфическая форма прохождения, обсуждения в Московской городской думе, в отличие от всех других законов, потому что бюджет ― это тоже закон, но бюджет, который мы принимаем каждый год, специфика его прохождения через Мосгордуму заключается в следующем: его должны рассмотреть все без исключения комиссии Московской городской думы. Поэтому каждое из заседаний комиссий ― это отдельная площадка по обсуждению бюджета в той или иной отрасли московского хозяйства.

Комиссия по социалке будет обсуждать его в своем русле, комиссия по городскому хозяйству ― в своем русле. То есть здесь каждое из обсуждений на каждой комиссии ― это будет дискуссия о том, какие средства куда надо направить, где их хватает, где их не хватает, какие возможны переброски. Только после этого мы имеем право вынести на рассмотрение пленарного заседания проект бюджета, и пленарное заседание ― это тоже будет дискуссия.

Я уже предчувствую и уверен, что это будет достаточно горячая дискуссия в связи с тем, что у нас достаточно сильно поменялся политический ландшафт в Московской городской думе, представлены четыре политических партии: «Единая Россия», КПРФ, «Яблоко» и «Справедливая Россия». Я уверен, что мы услышим выступление каждой из политических партий. Помимо этого, мы, естественно, будем привлекать и внешних экспертов к оценке бюджета города Москвы.

Нельзя забывать, что бюджет также обсуждается в Московском парламентском центре, где расположена Общественная палата города Москвы. Они тоже будут вести обсуждение, и депутаты Московской городской думы, уверен, тоже с удовольствием примут участие в обсуждении на площадках Общественной палаты города Москвы.

Вы сказали: «Четыре политические силы».

Политические партии.

Политические партии, да.

Они же силы.

Одна из них ― «Единая Россия». Собственно, у «Единой России» большинство, «Единая Россия» контролирует, в этом смысле ничего не изменилось по сравнению с предыдущим составом. Так что вы, очевидно, можете себя чувствовать спокойно и уверенно в том, как будут проходить ключевые голосования. По этому поводу вопросов нет.

Вопрос другой: почему вы не шли на эти выборы как «Единая Россия»? Вы расформировались перед выборами, шли как самовыдвиженцы и снова сформировались потом. По сути, это похоже на такой обман избирателей.

Это не является обманом избирателей и не может быть обманом избирателей по целому ряду причин, но я хотел бы начать с того, что любая политическая партия имеет право на политический маневр. Не только партии, которые являются оппозиционными или партиями меньшинства, но и самая крупная партия также имеет право на политический маневр.

Трудно не согласиться.

В чем заключается политический маневр, почему мы не стали выдвигаться от партии «Единая Россия», идти от конференции и без сбора подписей, по выписке из протокола городской конференции регистрироваться?

Да. Общее мнение заключается в том, что «Единая Россия» как бренд точно проиграет в Москве, потому что всех «Единая Россия» достала.

Неверное заключение, потому что те же соцопросы, которые были проведены до начала избирательной кампании, показывали поддержку «Единой России» на уровне 32%, больше, чем все остальные политические партии.

Но какое было принято решение? Я считаю, что решение было принято мудрое и верное ― решение отправить нас, кандидатов, общаться с избирателями через сбор подписей. Это дополнительное общение с избирателями, это дополнительный инструмент ведения агитации за себя. Когда ты общаешься с человеком и пытаешься получить его подпись, это занимает гораздо больше времени для того, чтобы человек в тебя поверил. Это большая работа всей команды, это невозможно сделать одному, и поэтому я считаю, что это было сделано верно.

Второй момент, на который я хотел обратить внимание: никто бренд «Единая Россия» в данном случае не прятал по нескольким причинам. Первое заявление, которое…

Нельзя увидеть в бюллетене.

Вы очень плохо смотрели в бюллетень, я сейчас все вам поясню и расскажу.

Первое заявление, которое мы как кандидаты писали в окружную избирательную комиссию, в этом же заявлении мы указывали членство в партии и должность в партии ― в моем случае член президиума политсовета. Из заявления в окружную избирательную комиссию все эти данные, включая название партии, членство в партии, переходят в шапку подписного листа, и все избиратели, которые ставили за нас подписи, видели, что мы…

Да, но это не бюллетень.

Мы дойдем, мы дойдем, терпение. Терпение и еще раз терпение, нам всем необходимо терпение на ближайшие пять лет.

Из подписного листа, так как это указано в заявлении о желании баллотироваться, информация о политической принадлежности к политической партии перешла в информационный плакат, который висел в каждой участковой избирательной комиссии. И эта же информация была написана в каждом бюллетене, где присутствовал член «Единой России». Это очень легко проверить. Если бы я знал, что у нас будут сегодня эти вопросы, я бы с собой взял даже нашу полиграфическую продукцию, которую я выпускал как кандидат в депутаты Московской городской думы седьмого созыва.

Вы не скрывали, да?

На каждой моей полиграфической продукции, будь то буклет, газета, программа кандидата, было не только написано, что я являюсь членом «Единой России», но там была использована эмблема, символ «Единой России». Мы этого не скрывали и не скрываем. Уж таким людям, как мне, это тяжело скрыть. И так все знают, что я из «Единой России».

Да, тут правда, тут соглашусь, пожалуй.

Мои избиратели в 12-м избирательном округе это знают точно.

Но вы сказали, что это понадобилось для того, чтобы идти собирать подписи и ближе общаться.

Поэтому я и говорю, что это было решение руководства партии, и я считаю, что оно было верным.

Понятно. Но раз уж мы заговорили про сбор подписей, это то, с чего на самом деле все началось. Я имею в виду все те бурные и очень тяжелые события этого лета. Когда мы в прошлый раз с вами сидели и разговаривали, мы обсуждали муниципальный фильтр, если вы помните. Может, и не помните, неважно. Важно, что вы защищали.

Неужели так много прошло времени?

Да, по-моему, два года прошло. Вы защищали муниципальный фильтр. Я вам говорил, что муниципальный фильтр используется как инструмент допуска нужных кандидатов и недопуска ненужных. Очевидно, ту же функцию исполняет сбор подписей, только вместо собственно муниципального фильтра, который выключает и включает «Единая Россия» по звонку, скажем так, это делает почерковед, который бракует или не бракует эти подписи.

В моей журналистской среде, да что там, шире, доминирует абсолютно полное убеждение, что выборы были фальсифицированы на этапе регистрации кандидатов посредством недопуска кандидатов, независимых кандидатов, вы все это видели, и допуска тех, кто должен формально принять в этих выборах участие, собирал эти подписи, хотя на самом деле этого не делал.

Вы хотите сказать, что я не собирал подписи?

Нет, я не про вас говорю. Я говорю про спойлеров.

Я такой же участник этого процесса, я тоже собирал подписи.

Я не скажу, что у вас был какой-то специальный открытый сбор подписей и я как-то мог легко увидеть, как вы это делаете. Но, с другой стороны, я не избиратель вашего округа.

Я и хотел сказать, что вы не избиратель.

Да, я в другом округе живу. Я наблюдал, что происходило в моем округе. Члена «Единой России» я не видел нигде, кроме… Никакой подписи, естественно, она у меня не собирала.

А у вас какой округ?

У меня 32-й. Не видел нигде, кроме того, что она висела на каждом подъезде и на каждой автобусной остановке.

Но это было уже после сбора подписей.

Это было после сбора, а до этого нельзя было вообще понять даже, что происходит, в отличие от других, от того независимого кандидата от «Яблока», который в результате не был зарегистрирован и тоже проиграл, хотя я сам помогал ему это делать, собирать подписи.

Неважно, достаточно про меня. Интересно про сам сбор подписей. Как вы вообще относитесь к общественному возмущению по этому поводу, что не допустили людей, которые бы точно выиграли эти выборы? Теперь, после выборов, мы точно понимаем, что это бы произошло, когда выигрывает Соловьев вместо другого Соловьева. Мы же видим, что происходит. То есть не допустили тех, кто мог победить.

Вы знаете, мне кажется, что ваши оценки не совсем корректны по одной простой причине: мы с вами не можем предвидеть того кандидата или то мнение, которое выскажут москвичи. Ваше предположение чисто гипотетическое.

Если говорить о регистрации или не регистрации кандидатов, начнем с того, что я не являюсь ни председателем, ни членом никакой избирательной комиссии, которая отвечает за организацию и проведение выборов.

Это правда. Я понимаю.

Однако, как юрист, я встану на защиту закона. Все кандидаты, которые собирали подписи, должны находиться в равных условиях. Извините меня, если большинство кандидатов, которое все-таки было зарегистрировано по подписям, я сейчас не помню количество, по-моему, 50 человекам отказали в регистрации, 233, по-моему, зарегистрировали. Могу в каких-то цифрах ошибаться, но порядок такой.

Это действительно очень сложный, трудоемкий процесс с точки зрения сбора, с точки зрения оформления подписных листов. Там действительно очень много юридических закорючек. Я прямо так и скажу: очень много юридических закорючек. Но если человек идет с серьезными намерениями в политику, идет в парламент крупнейшего мегаполиса мира, я считаю, что он должен быть подготовлен к таким тяжелым юридическим условиям для правильного заполнения подписных листов, для правильного сбора подписей.

С этим можно было бы согласиться, если бы не было полного убеждения в том, что эти подписи волюнтаристским образом бракуются, поэтому подготовиться к такому нельзя.

С этим невозможно не согласиться по одной простой причине: потому что если мы посмотрим, как дальше развивались события, то у меня складывается впечатление, пусть это будет мое личное впечатление, не председателя думы, а Алексея Шапошникова, что те, кто хотел быть зарегистрированным, могли этого совершенно спокойно добиться через те законные инструменты, которые у нас существуют. Яркий пример тому ― господин Митрохин, который сегодня является…

Его даже Владимир Путин приводит в пример, он теперь показательный пример, такой показательный независимый кандидат, которого все-таки допустили.

Скажите, пожалуйста, а кроме этого кандидата, в итоге кто судился из-за неправильного решения по подписям? Назовите еще хотя бы несколько фамилий.

Эти суды бы не дошли до…

Назовите несколько фамилий.

Я сейчас не…

И не назовете.

Потому что их нет.

А требования независимых депутатов, не буду называть их фамилии, к Центральной избирательной комиссии? Было их последнее требование ― перенести выборы в Москве. Скажите, пожалуйста, насколько это требование выполнимо? Оно невыполнимо.

Вы знаете, после того, как кандидатов третируют на протяжении такого долгого времени и отказывают им в их правах, трудно думать, что они не будут и с такими просьбами в том числе обращаться.

Нет, я не про просьбы. Я про требования. Насколько требование возможно исполнить, а насколько его невозможно исполнить.

Все этапы прошли кандидаты.

Вы не ответили на мой вопрос. Это требование неисполнимо по одной простой причине. Это требование было и к председателю Московской городской избирательной комиссии, и к Элле Александровне Памфиловой, председателю Центральной избирательной комиссии. И насколько это требование было раздуто в средствах массовой информации?

Оно невыполнимо по одной простой причине: потому что федеральным законом у нас установлен во всей стране единый день голосования. И зачем обманывать москвичей, требуя невыполнимого о переносе выборов на конец сентября? Это никакими законами и ничем невозможно сделать. Зачем же обманывать москвичей? Не только своих избирателей, а через это поднимать волну негатива, которая вылилась в то, во что мы все видели.

Поэтому большинство требований, которые были предъявлены к органам власти и к системе избирательных комиссий, были невыполнимы априори с самого своего начала.

Я не уверен, что это оправдание для фильтрации кандидатов по политическому, так сказать, признаку, которую мы увидели в работе почерковедов и, соответственно, окружных избирательных комиссий.

В данном случае мы с вами вернемся к началу нашего разговора о том, что если, как вы считаете, были какие-то волюнтаристские…

Это же избирателям судить, какие требования хорошие, а какие плохие.

Избирателям судить, кого выбирать, кого не выбирать, за кого голосовать, за кого не голосовать. А если закон действует, то мы его обязаны исполнять. Любые кандидаты, независимо от того, от какой политической партии они выдвинуты. И в данном случае у меня складывается впечатление, что вопрос был не в том, чтобы зарегистрироваться, а в чем-то другом.

Уверен, что я точно с вами не соглашусь. Главное, что я уверен, что не я один.

И я не один.

Такие, как вы, тоже есть. В «Единой России»?

И я не один в Москве, который обладает таким мнением, а особенно если мы с вами действительно посмотрим, как это все прописано в законе и в подзаконных актах.

Вы считаете, что это хороший закон? Центризбирком, там шло обсуждение о том, что все-таки надо менять сбор подписей.

Сейчас идет дискуссия о возможных изменениях формата сбора подписей. Наверно, вы имеете в виду возможный формат сбора подписей через портал «Госуслуги», когда нет никаких почерковедов.

В том числе. Я не имел это в виду специально, но в том числе.

Я имею в виду именно это специально, потому что мы решаем тот вопрос, который вы ставите, вопрос почерковедов.

Да-да, но только что?

Видите, я сразу нахожу эффективные ответы на те задачи, которые…

Да-да, то есть в следующий раз регистрация может проходить уже таким образом?

Вы знаете, я не буду ничего предполагать и не буду ничего отрицать, потому что это решение вопроса федерального уровня. Когда будет идти дискуссия, я уверен, что мы в ней будем принимать участие.

Это ваша позиция?

Но на что я хотел обратить внимание? На те законы, которые оказались негодные, по мнению кого-то, в 2019 году. Они же все действовали и ранее. Извините меня, и любой кандидат от любой политической партии мог совершенно спокойно, начиная с 2014 года, готовиться к выборам у себя в избирательном округе по одной простой причине: что закон о выборах запрещает перенарезку избирательных округов в течение десяти лет.

С этим никто не спорит. И я не буду.

А тогда какая была проблема спокойно подготовиться и спокойно произвести сбор подписей?

Я вам на это возражу, что сбор подписей был произведен качественно, просто почерковеды забраковали то, чтобы хотели бы забраковать.

Михаил, тогда задам еще раз тот вопрос, на который вы не ответили. Помимо Митрохина, назовите фамилию кандидата, который дошел до суда и все-таки подал в суд, кроме Митрохина. Не назовете.

Хорошо, количество этих подписей. На этих выборах вы получили 14 тысяч, да, примерно, голосов избирателей? Тоже, кстати, не так уж много, если уж так честно глядеть правде в глаза.

Столько, сколько получил.

Сколько получили, столько получили, все ваши, договорились. Но были избранные депутаты, которые получили меньше пяти тысяч голосов. Это меньше, чем количество подписей, которые надо собрать, чтобы зарегистрироваться. Это абсурд. Об этом говорят все эксперты.

Это реальность.

Это реальность, но это абсурдная реальность. Может быть, она не нуждается в изменениях?

Это та реальность, которая есть. А какое вы здесь хотите сделать изменение? Вы что, можете предположить соотношение голосов и подписей? Этого никто не может предположить. В чем здесь соотношение?

Да, снизить порог, конечно. Он запретительный, он был таким в 2015 году, он такой и сейчас по-прежнему, хотя многие преодолели. Просто снижать порог, вот и все.

А может быть, у нас с вами будут просто более подготовленные и более грамотные кандидаты для того, чтобы более подготовленные и грамотные депутаты приходили в Московскую городскую думу?

Вы лично оказались всего лишь в три раза более подготовленным в этом смысле, потому что получили всего 14 тысяч голосов.

Я сейчас говорю не о себе. И невозможно количеством голосов считать подготовку. Я под подготовкой имею в виду тот же правильный сбор подписей, независимо, какое их количество. Если они будут собраны неправильно и неправильно оформлены, это не зависит от количества, они будут признаны недействительными.

Это правда, тут с вами тоже не поспоришь.

Количество здесь не перерастает в качество.

Забраковать можно кого угодно в любой момент, да, даже если подписей нужно будет собрать десять. Тут, пожалуй, я тоже…

Кстати, если говорить все-таки о возможном развитии ситуации по модернизации сбора подписей либо еще чему-то, я хотел бы высказать свое мнение. Мое мнение заключается в следующем: я считаю, что сбор подписей вообще необходимо оставлять только на муниципальном уровне, а начиная с регионального и продолжая на федеральный уровень, кандидата в депутаты должны выдвигать только лишь политические партии. Мы должны усиливать роль политических партий.

То, чего не сделала «Единая Россия», приняв мудрое решение.

Я же вас не перебиваю, когда вы задаете мне вопросы.

Извините.

Я хотел бы все-таки высказать свое мнение. Я считаю, что сбор подписей необходимо оставлять на муниципальном уровне. Там их незначительное количество. А чтобы политические партии были сильны и этим была бы сильна наша политическая система, выдвижение кандидатов начиная с региональных выборов депутатов, руководителей регионов необходимо передать исключительно политическим партиям. Таким образом, как мне кажется, будет устойчивой политическая система страны.

Эта история с регистрацией кандидатов привела к тем событиям…

Я вот реально, я у вас как председатель Думы или как член избирательной комиссии сегодня в эфире?

Вы как политик.

Так, может быть, к Думе перейдем?

Мы считаем, что политика в городе имеет большое значение. Вы председатель Московской городской думы, а значит, серьезная политическая фигура, и поэтому я обсуждаю с вами все вопросы, которые имеют отношение к Москве и к выборам. Ваша позиция важна и имеет значение.

Что произошло этим летом? Действия Росгвардии, разгоны митингов, действия полиции во время этих разгонов, «московское дело», которое сейчас развивается. Сегодня вышел на свободу, слава богу, один из фигурантов, Павел Устинов.

Вчера депутат Герасимов от имени театрального, актерского сообщества сделал заявление с трибуны Московской городской думы, к которому присоединилось большинство депутатов Московской городской думы. Это была тоже одна из капелек, которая помогла это сделать, да-да.

Что этим летом произошло в Москве? 27 июля, потом 3 августа. Что это было? Это были массовые беспорядки, как об этом сказал мэр Собянин на следующий день, кажется, или это был произвол со стороны полиции? Как вы охарактеризуете, что произошло?

Это были незаконные акции.

То есть массовые беспорядки.

Я сказал так, как сказал.

Как вы оцениваете действия полиции во время этих незаконных акций?

Полиция делала все возможное, чтобы другие жители Москвы и гости столицы не пострадали от тех действий, которые были. И то, что мы видели на улицах, разделяют не все москвичи и разделяют не все россияне.

Извините меня, я достаточно демократичный человек. Если есть необходимость публичного высказывания, публичного выступления, наверняка и вы знаете, и те, кто организовывал эти акции, знают, что для этого у нас есть специальная площадка в Москве. Да, она находится в Сокольниках, но сегодняшние средства массовой информации и другие каналы коммуникации позволяют донести свое мнение и мнение этих людей до всего мира в течение 30 секунд независимо от места их сбора.

Погодите, в Конституции ничего не сказано про Сокольники. Просто я помню 31-ю статью, там про Сокольники вообще ни слова нет.

Помимо 31-й статьи, в Конституции еще есть масса других статей, которые почему-то никто не хочет упоминать. И у других граждан России есть такие же права на свободную жизнь в Москве и на комфортный отдых в выходные, а не на сталкивание, извините меня, с группами людей, которые мы тоже видели. И я, кстати, все стримы оттуда смотрел, на телеканале Дождь происходящие.

Да-да, и что же вы видели?

Вы знаете, я видел достаточно много разного. И те сюжеты, которые показывают, и те отрывки, и я не понимаю одно: почему другие москвичи должны были страдать оттого, что кто-то пытался перекрыть улицу, пройти маршем? В выходной день другие москвичи и гости, приезжающие в Москву, хотят спокойно погулять, спокойно проехать на велосипеде. Почему они должны от этого страдать? И их количество гораздо больше.

Смотрите, больше ли их количество ― это такой вопрос открытый.

Он не открытый. Он понятный. Если мы с вами возьмем даже самое крупное присутствие на Сахарова, оно несравнимо с общим количеством москвичей, которые либо ходят…

Но это же не значит, что они все недовольны тем, что им мешают, правда же?

Я имею в виду, что тех, кто хотел, извините меня, спокойно провести свои выходные, на порядок больше, чем тех, кто этого не дал сделать.

Не факт, что именно те, кто вышли протестовать, помешали.

А что, были какие-то другие люди?

А не полки ОМОНа, которые перекрыли все улицы, брали людей в оцепление и не давали ни выйти, ни войти.

А скажите мне, пожалуйста, а полки ОМОНа прямо хотели в выходные не отдыхать дома со своими семьями, а стоять в оцеплении?

Да, начальники их хотели, чтобы было так, это очевидно.

Нет, они хотели также быть со своими семьями. И к сожалению, они были вынуждены выходить и регулировать этот процесс, потому что в первую очередь еще есть и безопасность москвичей, и тех же людей, которые принимали участие в этих мероприятиях.

Ну вы видели, безопасность тех же москвичей, которые пострадали. Например, Павел Устинов, который не собирался ни на какую протестную акцию, поскольку вы принимали в Мосгордуме заявление, то вы в курсе, который просто шел мимо, его избили не демонстранты, а полицейские.

Поэтому он сейчас на свободе, и этим делом занимаются с особым вниманием.

Смотрите, неделю назад прошел парад техники в Москве, тысячи автобусов, поливальных машин и так далее. Через неделю будет еще какой-то велопарад, через неделю еще какой-то парад. То есть фактически ограничение движения, которое меня может беспокоить, как москвича, хотя меня никто не спрашивает об этом, происходит в регулярном режиме, санкционируемом мэрией. Здесь это вас, видимо, не беспокоит, а вот то, что москвичам не дают спать те десять тысяч человек, которые вышли на улицу к мэрии сообщить о своей политической позиции, это всех должно потревожить.

Они вышли, предупредив москвичей? Они вышли, заранее получив разрешение, когда город смог обеспечить безопасность, смог заранее предупредить москвичей о том, что будет ограничено движение в таких-то точках города, чтобы москвичи могли спланировать свой объезд? Это что, все было сделано? Кто на этих акциях отвечал, извините, просто за медицину, если человеку с астмой, не дай бог, с эпилепсией, стало плохо в этой толпе?

Или полицейские его избили, кто ему поможет.

Кто будет нести ответственность? Я вам задал тот вопрос, который касается каждого человека, не дай бог, если у него какая-то серьезная проблема со здоровьем. Потому что когда подается заявление на официальное мероприятие, это все обеспечивает город. Это было сделано? Слава богу, что ничего такого не произошло.

Но произошло много чего другого. Например, человеку вот сломали ногу, просто потому, что он совершал в это время пробежку по Тверской, и его оштрафовали потом. То есть вы считаете, что действия полиции в целом были адекватными?

Они были адекватными той ситуации, в которой оказались московские полицейские и Росгвардия.

Является ли работа полиции вот такого рода, как вы считаете, предметом интереса со стороны Московской городской Думы? У нас будут еще митинги. У нас, вы говорите, надо получать разрешение, вот сейчас будет митинг санкционированный, 29, кажется, не помню, числа на проспекте Сахарова. До этого мэрия отказывала во всех точках, фактически подавляя свободу собраний в Москве, конституционное право москвичей.

Никто ничего не подавляет. Михаил, вы тоже зрителей не вводите, пожалуйста, в заблуждение. Вот вы сделали на меня странные глаза, уж простите, услышав про Сокольники, а там наш Гайд-парк московский находится. Пожалуйста, приходите и выступайте. Почему никто…

Это не является реализацией моего конституционного права, Сокольники.

Почему это оно не является?

Потому что я куда хочу, туда и иду. Это мое конституционное право, где хочу, там и говорю то, что я хочу, если я делаю это мирно.

Извините, конституционное право, если вы делаете это мирно и не мешаете другим гражданам. И не надо прикрываться только лишь 31 статьей конституции.

По закону вы обязаны предоставить мне. Не вы, я имею в виду исполнительную власть, в данном случае.

Вот вы тоже разделяйте ветви власти.

Но поскольку вы так встаете на их защиту. Но я тут же поправился, исполнительная власть.

Я встаю на защиту московских полицейских и Росгвардии, о которых вы сейчас спрашивали. Вы знаете, я достаточно корректный, но точный в формулировках человек.

Соответственно те, кто избивали Устинова, они тоже, видимо, действовали адекватно сложившейся ситуации?

Давайте касаемо оценки действий этих росгвардейцев, я думаю, что даст объективное расследование этого дела, и не будем забегать вперед. Для этого есть компетентные опытные люди, которые, я уверен, этим занимаются, и не нам с вами это расследовать и принимать решение. Ни вы, ни я не дознаватель и не следователь, и не профессионал.

Мы жители этого города. Мы можем попасть в ту же ситуацию. А вы политический представитель тех, кто живет в этом городе.

Михаил, я вам сказал, ни вы, ни я не дознаватель и не следователь, и не профессионал в этом деле. Да, мы можем высказать свою гражданскую позицию.

Я про нее и спрашиваю.

Мы можем высказать свою гражданскую позицию. А когда это касается, извините меня, не дай бог, уголовного или административного дела, я предпочитаю, чтобы действовали профессионалы, а не эмоции. А гражданская позиция чаще всего эмоциональна.

У меня, смотрите, как у москвича, как у журналиста, как у гражданина, сложилось впечатление, что этим летом в Москве было введено де-факто чрезвычайное положение и комендантский час.

А комендантский час каким образом был введен? У нас было ограничено в какое-то время передвижение по городу?

Да, было.

В какое.

27 числа, 3 числа, по бульварам, 31 августа.

В какое время было ограничено?

Днем. Вы понимаете, о чем я говорю. Это метафора.

Но тогда если вы хотите сказать о том, о чем вы говорите, тогда вы так для зрителей и скажите, что это метафора, а не комендантский час.

Они прекрасно все это видели.

Вот уважаемые зрители, это метафора.

Эту метафору зрители понимают, я вас уверяю. Но мне кажется, что Московская городская Дума должна этим заниматься. Ни один депутат Московской городской Думы даже слова не сказал, действующий на тот момент, когда все это происходило. Вообще было полное молчание, как будто Московской городской Думы по-прежнему не существует. Мне кажется, что это, как вы сказали, парламент огромного мегаполиса, я вижу несоответствие. Московская городская Дума должна заниматься такими вопросами.

У нас происходит отчет начальника ГУВД, и когда этот отчет будет происходить, я уверен, что мои коллеги, и не один, задаст вопросы касаемо этой темы. Всему свое время.

Но вы не считаете, что здесь есть вообще в целом какая-то проблема, что есть напряжение вокруг этого вопроса?

Есть проблема, есть напряжение. Вопрос, кто его создал? С какими требованиями ходили и каким образом, скажем честно, мобилизовали людей?

Ответьте на этот вопрос.

Я сейчас не поднимаю вопрос, сколько среди них было москвичей, а сколько иногородних. И вы не ответите на этот вопрос, поэтому не надо так вдыхать. Невозможно на него ответить. И мы понимаем…

Хотелось, чтобы вы ответили, на самом деле. Не про москвичей и иногородних, потому что на самом деле, если мы на эту тему начнем разговаривать, то тут уже звучало, что у нас и мэр в некотором смысле не москвич. Так что довольно тема…

Вы же эту тему обсуждаете, извините меня, с точки зрения московских выборов, нерегистрации кандидатов. А немосквичи какое имеют отношение к московским выборам, к сбору подписей и регистрации кандидатов в Московскую городскую Думу?

К общему ощущению глубокой несправедливости прямое отношение могут иметь.

Тогда вы не прыгайте от темы к теме. Если мы обсуждаем выборы в Московскую городскую Думу, давайте обсуждать выборы в Московскую городскую Думу. Обсуждаем деятельность Московской Думы — давайте обсуждать ее. Сейчас мы с вами хотим затронуть вообще общую тему, связанную с…

Неправда. Я затрагиваю то, что считаю важным для Москвы, и в этом смысле я абсолютно последователен. Что-то из этого имеет отношение непосредственно к выборам, как к юридической процедуре, что-то имеет отношение к моим правам, это все московская жизнь, и вы, конечно, должны иметь мнение по этому поводу. И я имею право у вас его спрашивать, потому что вы председатель Московской городской Думы, в этом смысле никакого противоречия я не вижу.

Я вам что, запрещаю задавать вопросы?

Нет. Я имею в виду, что по-моему, это все абсолютно логично, те вопросы, которые я вам задаю.

Знаете, как я вижу в последнее время, к сожалению, у каждого своя логика. К сожалению, у каждого своя логика.

Я хочу в этом смысле понять, какая у вас. Давайте мы закроем эту тему с митингами. Вы считаете, что они должны быть только санкционированные, вся несанкционированная уличная активность должна подавляться таким образом, как она подавлялась этим летом. И собственно, такое ваше мнение?

Вы за меня отвечаете сейчас, что ли?

Нет, я спрашиваю.

Вы за меня отвечаете, я не могу понять?

Это вопрос.

«Вы считаете, это должно подавляться…».

Так я понял.

Я даже ни разу слова «подавляться» не произнес. Зачем же вы так говорите?

Так я понял то, что вы сказали.

Вы не так, значит, поняли. И зачем вы переводите мои слова?

Тогда поправьте меня.

Мне вот сейчас произнести все, что до этого мы с вами говорили? Я останусь при своем мнении, как юрист, что если хотят провести какое-то крупное мероприятие, митинг или шествие, это необходимо делать в рамках существующего законодательства.

Ну что ж. Как вы думаете, вообще этот состав Думы, он окажется более, как сказать, продуктивным, что ли, более эффективным, полезным, чем предыдущий?

Тогда у меня к вам вопрос. А как вы меряете эффективность и полезность Думы?

Тем, что она реагирует на то, что меня интересует.

А я думал тем, что город живет нормально, наполненный бюджет, и мы решаем социальные, жилищные и хозяйственные проблемы москвичей. Вы видите, у нас просто с вами разное понимание эффективности.

Да, похоже на то. Да, в этом смысле это важно.

А у кого-то, извините меня, эффективность Думы будет считаться, насколько она хайпово проводит заседания. И вот в соцсетях тоже, супердума, все по хайпу. Я не считаю, что если все по хайпу, это супердума. Это одна из сторон, скажем так, деятельности парламента. И наша основная задача это все-таки качество жизни москвичей, это основная задача. Она многогранная, туда входит и все, что вы сказали, и все, что вот пишут в соцсетях, что это должно быть интересно, но все-таки главное это спокойная, правильная, хорошая, уютная жизнь москвичей в своем любимом городе.

Вы уже сказали, что бюджет будет обсуждаться в комиссиях, что мы говорим вообще о бюджете огромного мегаполиса, там невероятный бюджет Москвы. Но дело даже не в бюджете. Вот одну из этих комиссий возглавил Александр Соловьев, по экологии. Важнейший вопрос, между прочим, очень волнует москвичей, очевидно, вопросы экологии, мусора волнуют всю страну.

Да, одни из первых.

Этого Соловьева никто даже не… Мы все плохо представляем себе, как он выглядит, он не давал ни одного интервью ни разу никогда. Он был зарегистрирован, как многие пишут и писали об этом, как спойлер Александра Соловьева, который сидит в спецприемнике, пока мы с вами разговариваем. Как это так получилось, что такой «неожиданный» кандидат возглавил целую комиссию?

Вы знаете, меня как председателя Думы и как депутата не должно касаться, как вы говорите, коллега, который стал депутатом. Это выбор, который сделали москвичи, который я обязан уважать. Он такой же депутат, как и все остальные 44. Все депутаты между собой равны. Во время дискуссий оргкомитета с другими политическими партиями, которые мы проводили, действительно мы рассматривали несколько кандидатур на комиссию по экологии. Остановились на нем. Вчера действительно при обсуждении, ведь вчера помимо заседания Думы, которое вы все смотрели, нам пришлось провести заседания 14 комиссий по избранию председателей, потому что председатель сначала избирается внутри комиссии, и только после этого он утверждается на пленарном заседании Московской городской Думы. Этот выбор сделали члены комиссии.

Ну что ж, спасибо вам большое. По крайней мере, некоторые точки над i, мне кажется, мы поставили. Позиция ваша по разным вопросам…

А в некоторых местах поставили запятые, к которым мы еще вернемся.

Очень надеюсь, и конечно, жду вас снова в эфире. В эфире Дождя Алексей Шапошников, свежеизбранный председатель Московской городской Думы, о том, что будет делать Московская городская Дума, о том, как прошли эти выборы, о том, что происходит в Москве, и как депутаты, и Мосгордума, и все остальные должны на это реагировать.

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.