Саратовский синдром. Какими фальсификациями запомнятся выборы-2016

Элла Памфилова, председатель ЦИК: мы видим свои ошибки, недоработки. Ну не смогли мы за такое короткое время эту тяжелейшую махину, огромную инерцию, которая накопилась в регионах, сдвинуть и изменить.  

Изменить Памфилова должна была ту систему фальсификаций, которая в России впервые использовали на выборах в Госдуму ещё в 2003 году. Фонд «Индем» тогда впервые заметил, что «Единая Россия» получает больший процент на тех же самых участках, где явка сильно превышает среднюю по стране.

Интересно, что в рейтинге регионов с самым высоким, по мнению фонда, процентов вброшенных бюллетеней, те же регионы, которые и в этот раз дали «Единой России» рекордный результат: Кабардино-Балкария, Чечня, Татарстан, Чукотка. Физик Сергей Шпилькин, который анализирует статистику федеральных выборов, говорит, на парламентских выборах 2003 года технология впервые применялась массово.

Сергей Шпилькин, независимый исследователь выборов: это дело не ограничивалось национальными республиками. Это скорее некий механизм торговли, найденный еще во времена блока «Отечество вся Россия» группой региональных губернаторов. Механизм такой торговли с центром: мы вам голоса, а вы нам финансирование, лояльность, закрытие глаз на особенности местного бизнеса и так далее.

На графиках, которые после каждых выборов составляет Сергей, это выглядит вот так. Голоса за партии распределяются по так называемой кривой Гаусса. Горизонтальная шкала — это явка, вертикальная - количество голосов за партии. Верхняя зеленая линия — это «Единая Россия», ниже — остальные партии. Первый пик — это, как полагают исследователи, реальный показатель явки на выборы в тот год. Голоса за разные партии при этом распределяются по одной траектории, хоть и на разных уровнях — за «Единую Россию» действительно голосуют больше. Но на графике парламентских выборов 2007 года появляется очень сильная аномалия: на участках, где явка сильно превышает средние показатели, голоса не распределяются так же, как и в среднем по стране. «Единая Россия» получает там все, а другие партии — почти ничего. В 2007 году впервые виден пик: на участках с приближающейся к 100% явке  все голоса отданы за «Единую Россию».

На графике, составленном после громких выборов 2011 года видно, что количество голосов, которые «Единая Россия» получила на участках с абсолютной явкой, в два раза превышает результат, полученный партией в среднем по стране. Мы помним, что было после этих выборов. И Сергей Шпилькин заметил, что отклонение от нормы фиксируется ровно на тех выборах, про которые потом говорят, что они были «грязными».

Сергей Шпилькин, независимый исследователь выборов: Как только появляются сообщения о нарушениях, тут же появляется явка, варьирующая в широком диапазоне. И, наоборот, на тех выборах, на которых сообщений о нарушениях не было, как например, на выборах президента в 2012 году или на выборах мэра в 2013, явка находится в очень узких пределах: описывается одной стандартной узенькой кривой, которая не меняется с 1999 года.  

Подтверждает это суждение график, составленный по данным президентских выборов 2000 года. Технологию с вбросами тогда только обкатывали, и на графике видно, что большинство голосов Владимир Путин получил на участках со средней явкой — пика в конце горизонтальной шкалы нет.

А вот это – график этих думских выборов. Средняя по стране явка – около 35%. А на участках, где явка достигла 95%  голоса тоже получила только «Единая Россия». Есть в этом графике, наверняка, и голоса участков Саратовской области, где более чем на сотне участков «Единая Россия» получила одинаковый процент в 62,2. Аномалию тоже нашел Сергей Шпилькин. Элле Памфиловой о ней рассказали. Она не поверила.

Элла Памфилова, председатель ЦИК: Надо посмотреть в целом. Понимаете, вырвать из контекста можно все что угодно. Я как бывший электронщик, могу вам на основе принципов квантовой физики, математики, сделать самые далеко идущие выводы, высосать все что угодно под ту идею, которую я хочу.

Меньше 60% «Единая Россия» в Саратовской области получила только в нескольких комиссиях, в одну из них — УИК№ 62, пришёл наблюдателем корреспондент агентства Reuterrs. У «Единой России» там только 22%. В социальных сетях на эту тему пошутили, назвав корреспондента шпионом.

В целом, Элла Памфилова, конечно, пообещала реагировать на все обращения по нарушениям. И эти выборы запомнятся нам большим их количеством. Например, вбросами. Видеофиксация в стране была выборочной, но даже там члены комиссий не постеснялись вбрасывать бюллетени пачками. Это видео из Нижнего Новгорода, а ещё был Ростов-на-Дону, или Дагестан. К слову, на эти нарушения ЦИК отреагировал, на 9 участках в стране даже аннулировал результаты. В Дагестан Памфилова обещала лично приехать с проверкой.

А вот на зашкаливающий процент явки в Татарстане, Чечне или Кемеровской области ЦИК внимания не обратил. И на видео подвозов избирателей к избирательным участкам тоже. Или на историю в московском районе Ховрино, где территориальная комиссия обсуждала ошибки в протоколах почему-то за закрытыми дверями, причем их не открывали даже для представителей полиции, МЧС и членов Мосгоризбиркома, не говоря уже о корреспонденте Дождя. 

Специалист по электоральной географии Александр Киреев и вовсе считает результаты прошедших выборов «нарисованными». «Результат этих выборов никто не считал. Они были написаны заранее», — высказал мнение  Киреев в интервью Дождю, отметив, что в девяностые результаты «под копирку не рисовали».

Фишман: У меня несколько к вам вопросов. Первый: действительно мы уже все увидели эту феноменальную, потрясающую историю с Саратовом и действительно одинаковыми под копирку цифрами у «Единой России» в Саратове. Такое ощущение, что это может быть только нарисованный процент, непонятно, как к этому можно вбросить или еще что-то. Допустим. Но когда мы говорим про регионы с высокой явкой, будь то Кемерово и т.д., то идет дискуссия, на самом деле, о чем можно говорить в этом случае: либо о чистой фальсификации, либо о аномально манипулируемой явке, может быть, люди приезжали действительно на автобусах целыми семьями, мало ли что бывает. Можно ли о чем-то говорить уверенно в этом случае?

Киреев: Можно.

Фишман: О чем?

Киреев: Результат этих выборов никто не считал в этих областях. Если даже считали, это было формальность и результаты с ними не связаны, потому что эти результаты были написаны заранее.

Фишман: Откуда мы это знаем? Почему? Докажите. Как?

Киреев: Очень просто: если просто подвозить людей, то это будет повышать явку, повышать результат, скорее всего, за «Единую Россию», но это не значит, что результаты будут абсолютно одинаковыми на участках.

Фишман: Это вы рассказываете мне про случай Саратова?

Киреев: Нет, не только про случай в Саратове.

Фишман: А про что еще?

Киреев: И про случай в Кемеровской области. На самом деле, таких случаев много, и они уже продолжаются давно, уже много лет, и я в своем журнале привожу скучные таблицы с абсолютно одинаковыми или с минимальными вариациями результаты выборов. Как правило, правда, они были в республиках на участках, но на них просто мало кто обращал внимания, наверное, потому, что это республики. Наверное, потому, что, может быть, такие вещи, творящиеся в республиках, может быть, несколько менее интересны российским гражданам, но давайте не будем забывать, что это тоже российские граждане, обладающие точно такими же правами. Может быть, потому, что сейчас такое началось и в русских областях так называемых, в Саратовской, в Кемеровской. Сейчас к этому началось такое внимание, в том числе и ЦИКа. Но как я сейчас сказал, такое же рисование просто в несколько меньших масштабах было и в Кемеровской области, и в других республиках.

Фишман: Элла Памфилова, как председатель Центраизбиркома, не может, в принципе, этого не понять, погрузившись хоть несколько в эту тему?

Киреев: Совершенно верно. Все эти абсолютно нарисованные результаты, что понятно любому школьнику, годами публикуются на сайте ЦИК, и на них обращают внимание я, Дмитрий Орешкин, ну, может быть, десяток-другой людей.

Фишман: Нет-нет, почему? С 2011 года, на самом деле, уже все выучили фамилию Гаусс, и мы, в общем, примерно понимаем, о чем идет речь. Но сама история началась задолго до.

Киреев: Гаусс — это немножечко другое, чем просто такое рисокопирование результатов. Гаусс выявляет все фальсификации, понимаете? То есть я хочу разделить два типа фальсификаций.

Фишман: Да, понятно. Когда просто совпадают цифры буквально.

Киреев: Да. Когда цифры совпадают, когда результаты копируют — это совсем другой тип фальсификаций, нежели когда вбрасывают голоса за «Единую Россию». Хотя бы сохраняются те голоса, что были, правда? А когда результаты просто пишутся под копирку — это значит, что они вообще никак не связаны с голосованием. То есть все люди, которые пришли голосовать на эти участки, они пришли зря, их голос учтен не был, в том числе и голоса за «Единую Россию» учтены не были.

Фишман: Да, понимаю. Вот такая картина. Вы давно следите за выборами в России, у вас перед глазами есть большой массив данных, начиная с 90-х годов. Я хочу процитировать вам Олега Морозова, который еще недавно возглавлял Управление внутренней политики президента Российской Федерации, до этого был депутатом и т.д., в интервью Газете.ру он сказал буквально следующее, полемизируя с корреспондентом: «В лихие 90-е можно было сделать с избирательным процессом все, что угодно. Президентские выборы 1996 года — яркое тому свидетельство. Я вас хочу спросить: почему вы тогда, будучи юной девушкой (он к корреспонденту обращается), безусловно, влюбленной в нашу милую либеральную оппозицию, которая в то время находилась у власти, не зададите им вопрос: что они натворили в 1996 году?». Это говорить бывший высокопоставленный кремлевский чиновник. Нам говорят, что выборы подделывали в России всегда. Это так?

Киреев: Да. Я уверен, что на каждых выборах в России можно найти какой-то процент фальсификации, но он, как правило, в 90-х годах, не скажу как правило, на самом деле, во втором туре 1996 года были достаточно приличные фальсификации, хотя, безусловно, Ельцин все равно был...

Фишман: В национальных республиках?

Киреев: Как правило, в национальных республиках, но, между прочим, в Саратовской области они тоже были во втором туре. Саратовская область вообще одна из самых таких давно фальсифицируемых. Но дело вот в чем: дело в том, что масштаб фальсификаций в 90-х годах вообще близко не стоит к масштабу фальсификаций сейчас — это раз. Во-вторых, наглость фальсификаций, когда результаты вообще просто рисуют под  копирку — такого в 90-х годах вообще было сложно себе представить.

Фишман: А когда это началось?

Киреев: Это началось относительно недавно. Вы знаете, даже в республиках в начале 2000-х годов результаты просто хотя бы фальсифицировались. Уже спасибо, хотя бы просто сфальсифицировали результаты, хотя бы посчитали, но хотя бы добавили нужному кандидату или партии. Такое рисование, когда результаты фактически даже никто не учитывает, а просто напишут под копирку заранее подготовленные результаты — это уже началось позже, это уже вторая половина 2000-х годов. То есть чем больше продолжаются фальсификации, тем просто люди наглеют, потому что им ничего за это нет. Более того, эти фальсификации поощряются. Чем больше в вашей области набирает партия «Единая Россия», тем лучше губернатору, а чем меньше, тем хуже, его могут и снять.

Фишман: То есть новая система стимулов начинает работать. Спасибо большое. Я прекрасно тоже это помню еще по выборам 2007 и 2009 года, кажется, в Мосгордуму, как там сначала вбрасывали, а потом все равно переписывали протокол. То есть в принципе, можно было и не вбрасывать, это бессмысленное было действие, если ты все равно перерисуешь потом цифру и т.д., вплоть до 2011 и 2016, далее везде.

Фото: Анатолий Жданов/Коммерсантъ