Коронавирус расколол РПЦ: почему церкви и монастыри стали очагами распространения болезни

В Саратове произошла показательная история: там во время пасхальной службы верующие тайно зашли в храм, несмотря на запреты властей и призывы патриарха Кирилла. И так было, на самом деле, по всей стране. Патриарх призвал отметить Пасху дома — прихожане ослушались.

Мефодий, епископ Каменский и Камышловский: У нас в храме, к сожалению, слишком пусто. В итоге все равно нас в храм принесут. Но лучшие прийти в храм своими ногами. Мы, так или иначе, умрем.

Пока самые громкие фундаменталисты отказывались проводить пасхальные богослужения без прихожан, большинство наместников церкви все же убеждали паству соблюдать самоизоляцию — в согласии со светской властью.

Меркурий, митрополит Ростовский и Новочеркасский: Если вы являетесь верными чадами Церкви Христовой, услышьте то, что говорит вам святейший патриарх, и о чем вас сегодня смиренно просит митрополит. 

Сергей Бычков, журналист, писатель, историк церкви: Пасхальные службы и особенно Радоница, поминовение усопших, которая была во 28 апреля, это основной источник дохода храмов и монастырей. Поэтому, конечно, многие пренебрегли этими указаниями, и как результат — эти массовые заражения. 

После Пасхи — одна за другой тревожные новости о массовых заражениях и даже смертях в монастырях и храмах: Дивеево, Троице-Сергиева Лавра, Елоховский собор, Свято-Симеоновской собор. Наконец, выходит новое распоряжение патриарха: священники, по вине которых произойдут заражения, понесут не только административную, но и церковную ответственность.

Ксения Лученко, журналист: Просто нет единой позиции. Ее и не было. В основном, это просто растерянность, паника, какие-то ситуативные решения — «авось пронесет». Они выпускают инструкции, ссылаются на санитарных врачей. Закрываются только те, где обнаружены и доказаны тестами случаи коронавирусной инфекции. Во всех остальных случаях они обязаны совершать богослужение, но при этом следить за тем, чтобы прихожане туда не проникли. 

Александр Борисов, настоятель храма Святых бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана в Шубине: После пасхальной ночи, мы ее провели, мы просили прихожан не приходить. Было, может, три-четыре человека, дежурные, певчий. На следующий день я плохо себя почувствовал. Буквально на следующий день еще один священник заболел, потом еще один священных и алтарник. 

В итоге — почти раскол. Церковь неоднородна и санитарным властям, кажется, полностью подчиняться не готова. Ответственность — на местных церковных чиновниках. Валаамский монастырь еще в середине марта закрылся для паломников, митрополит Псковский Тихон (Шевкунов) тоже призывал не приезжать в Псково-Печерский монастырь и временно отменил церковные взносы. А вот владыке Парамону пришлось открыть Троице-Сергиеву Лавру на Пасху под натиском прихожан. 

Питирим Творогов, архиерей РПЦ, в своем Facebook: Заражаются те, кто больше всех рискует, кто не бежит от народа, кто смиренно приносит себя в жертву болезни в слабой надежде, что больные прихожане остались дома. Но надежды не оправдались. Великий понедельник. Утро. Врата Троице-Сергиевой Лавры закрыты. Перед ними разгоряченная толпа, требующая открыть Лавру. Протестующие ведут себя очень агрессивно, матерятся. Владыка Парамон открывает Лавру на всю Страстную Седмицу и на Пасху. Мор начался в Великую Пятницу. Самые лучшие священнослужители заболели, некоторые в тяжелой форме.

Еще в конце марта в Лавре с неохотой принимали новые санитарные меры для церковных учреждений.

Представители Свято-Троицкой Сергиевой Лавры в своем обращении к прихожанам: В целом братское собрание признало, что предложенные меры, являющиеся ответом на запросы органов государственной власти, не должны подвергать сомнению нашу веру и убеждение в невозможности заражения какой-либо болезнью через принятие Святых Таин Христовых или при участии в иных таинствах Церкви.

Владимир Легойда, глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ: Ситуация в целом ухудшалась. И, к сожалению, в некоторых монастырях и храмах не все предписания были исполнены по целому ряду причин. Поэтому, безусловно, как и во всех слоях общества, есть у нас зараженные. Все данные о тех местах, где есть заражения, есть у священноначалия и соответствующих служб Роспотребнадзора. Пока в Москве, скажем, доступ прихожан в храмы был разрешен, наша рабочая группа публиковала статистику. После того, как доступ в храмы был прекращен, мы не стали публиковать эту статистику. Я повторю, она есть и у священноначалия, и у соответствующих служб медицинских, и у служб Роспотребнадзора. Это все известно, просто эта информация не имеет общественной значимости. 

В Русской православной церкви признают, что далеко не все священнослужители соблюдают меры безопасности. Но при этом на просьбу некоторых верующих — продолжить публиковать открытую статистику заболевших — отвечают, что в этом нет смысла. Другие государственные институты тоже статистику не публикуют.

Елена Рыдалевская, директор благотворительного фонда «Диакония»: Мне это важно, потому что я работаю в христианском социальном служении, и поэтому мне бы очень хотелось, чтобы церковь была для общества привлекательной. И мне кажется, одно из качеств, которыми церковь может быть привлекательной, — это честность. Принимаю церковь все же очень личностно, очень эмоциональной. Мне бы хотелось видеть церковь достойной, здравой или, по крайней мере, выздоравливающей. 

Сергей Бычков, журналист, писатель, историк церкви: 21 апреля умер настоятель Елоховского собора протоиерей Александр Агейкин, за несколько до смерти он служил вместе с патриархом, то есть можно предположить, что патриарх инфицирован и находится на излечении. Два самых ближайших и высокопоставленных сотрудника — это митрополит Дионисий, первый викарий патриарха и одновременно управляющий делами, а также глава его аппарата епископ Фома (Мосолов) — тоже инфицированы, они в больнице. Поэтому управление церкви обезглавлено. Обычно в таких случаях созывается экстренное совещание Священного синода. Для меня лично очень странно, что оно до сих пор не созвано. 

Владимир Легойда, глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ: Что касается святейшего патриарха, он здоров, он регулярно совершает богослужения в домовом храме. 

Критики церкви ждут от патриарха более решительных действий и возлагают на него ответственность за смерти священников.

Андрей Кураев, протодиакон: Наиболее четкая и быстрая реакция поступила со стороны патриарха Варфоломея, человека, крайне неприятного для патриарха Кириллу по предыдущему украинскому кейсу. Патриарх Вселенский Варфоломей распорядился закрыть все храмы. Я не знаю ни одного случая смерти греческого православного священника от этой болезни. Надо найти богословские аргументы, а не цитаты из санитарного врача — это не авторитетно для всей остальной церкви и в остальных епархиях. Кто как может старается эти предписания санитарные обмануть. 

В конце марта патриарх называл коронавирус божьей милостью — в это время закрылись синагоги, перестали совершаться публичные намазы в мечетях. Патриарх не может одним указом закрыть церкви: такое решение принимает только священный синод. Но карантинные меры можно ужесточить, а диалога с паствой со стороны патриарха нет.

Олег Батов, клирик храма Успения Пресвятой Богородицы на Успенском вражке: Наверное, можно было бы настоятелям предоставить право закрыть храм, если в этом есть необходимость. Я сдавал плазму как донор, это значит, что я перенес коронавирус, но я перенес его бессимптомно, я служил все это время, я не знал, что он у меня был. Но я очень переживаю, что за то время, которое я служил, я мог кого-то заразить. По счастью, я не знаю прямых таких случаев, я в общем-то предпринимал все меры предосторожности, но такая вероятность есть, что в середине марта я мог кого-то заразить, не зная еще этого. 

Федор Котрелев, клирик храма Покрова Пресвятой Богородицы в Красном селе: Патриарх Кирилл слабый, или патриарх Кирилл удалился куда-то, или патриарх Кирилл не смог. Это все не так. Тут проблема в том, что православие — это религия свободы. Патриарх Кирилл, дай бог ему здоровья, мною очень любимый и уважаемый человек, оказался в неприятной ситуации. Люди готовы уже просто пойти на раскол. Когда только еще вводились эти стаканчики несчастные и эти спиртовые салфетки, это были самые наши первые шаги, и уже тогда на эти первые шаги из епархии мне батюшки говорили, что не знают, что делать, потому что они не хотят их выполнять. 

Сторонники патриарха говорят: Русская Церковь горизонтальная структура, здесь не действуют единоличные приказы. Убедить верующих отказаться от культа, конечно, невозможно. И церковь действуют по российским законам: пока в стране нерабочие дни вместо жесткого карантина, остается только просить священников и прихожан не подвергать других опасности, как это делают, например, уже заболевшие коронавирусом студенты московской духовной академии.

Фото: Киселев Сергей / Агентство «Москва»

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.