«Медведев ответил: „Навальный, сам дурак“». Коммунист Рашкин о том, почему не должно быть неприкасаемых

Фишман: У меня вопрос сразу такой: почему вас так интересует эта история, которую рассказал Навальный про дачи и яхты Медведева? Почему она вас так задела?

Рашкин: Я уже давно занимаюсь вопросами коррупции, как с ней бороться и какие предложения. Я сам не юрист и не прокурор, но то, что страну захлестнули коррупционные скандалы и колоссально идет воровство, особенно бюджетных средств — для меня уже не секрет. Поэтому я сделал три доклада. И, естественно, когда появляются такие громкие вещи, особенно на такую категорию граждан, так называемые неприкасаемые. На уровне района свой неприкасаемый, города — мэр, губернаторы, на уровне России — здесь тоже есть неприкасаемые.

Один только пример с господином Сердюковым, министром обороны, когда мы четырежды вносили в Госдуму предложение о парламентском расследовании и четырежды наотмашь «Единая Россия» говорила: «Нет, не надо ничего расследовать», там миллиарды бюджетного воровства. Или эта Васильева, его подружка, вместе теперь опять на госслужбе, понимаете? Не должно быть неприкасаемых у нас в России. Если они такие есть, даже неважно, премьер-министр или это президент, понимаете, неважно, если есть неприкасаемые, значит, борьбы с коррупцией никогда не будет, это исключено.

Фишман: А, например, президент?

Рашкин: А что президент? Такой же гражданин Российской Федерации. И все мы ходим под солнцем, и все мы ходим под Конституцией, и она для кого? Для всех граждан.

Фишман: Вы знаете, по поводу президента тоже публиковалось, не в таких формах, может быть, выразительных, как Алексей Навальный, но, например, Панамское досье знаменитое прошлого года, там фамилия Путина, на самом деле, фигурировала, и Путин на это реагировал и отвечал сам. Я не помню, чтобы тогда фракция КПРФ как-то специально или вы, поправьте меня, если я просто забыл, по этому поводу выступала и просила расследовать, что случилось, и была ли коррупция.

Рашкин: Я вам заявляю открыто, прямо открыто вам заявляю: по всем коррупционным процессам, там, где есть возможности, и это освещено, я сам не следователь, но если есть — мы делаем соответствующие либо депутатские запросы, либо как сейчас мы сделали протокольное поручение, к сожалению, «Единая Россия», ЛДПР и «Справедливая Россия» проголосовали против.

Фишман: Это чтобы провести парламентское расследование?

Рашкин: Чтобы провести парламентское расследование. Есть три структуры, которые могут расследовать: депутаты как парламентское расследование, Следственный комитет, прокуратура, силовики и сам президент, если берем мы премьер-министра, который может дать указание. Все три мы использовали сейчас, все три возможности: парламентское расследование, «Единая Россия», ЛДПР и «Справедливая» отказались. Депутатские запросы сейчас идут, но пошел футбол, якобы там Следственный комитет некомпетентен и их якобы...

Фишман: Некомпетентен, да, это сегодняшняя новость, пойдете теперь в прокуратуру.

Рашкин: Ерунда самая настоящая. Прокуратура — будем ждать. Мы здоровые, у нас здоровье хорошее.

Фишман: А вы говорите — мы. Вы — это кто? Это Коммунистическая партия, коммунистическая фракция, просто несколько депутатов, вы лично, кто это?

Рашкин: Кто заинтересован в расследовании, если есть подозрения.

Фишман: То есть вы с Навальным?

Рашкин: Все, кто поддерживает, кто расследует, кто пишет, кто говорит, кто помогает в этом деле.

Фишман: Но, в первую очередь, сам Навальный, который это сделал.

Рашкин: Но как депутат, вот я как депутат имею статус, я сделал депутатский запрос. Я считаю, это моя гражданская позиция и правильная позиция, я считаю, а теперь пусть ход делает Следственный комитет, прокуратура, МВД и ФСБ в том числе. ФСБ, кстати, дало мне предварительный ответ, что на две недели они попросили отложить ответ, расследуют. Я подожду, две недели пройдет. Все, что мы получим, Михаил, я это опубликую и скажу, но пока ответы, которые пришли, особенно от Следственного комитета, я неудовлетворен. За мешок картошки они быстро находят в деревне, если крестьянин.

Фишман: Они скажут, что это не их вопрос, да.

Рашкин: Это их вопрос, я говорю, это их. Значит, будем тогда не просто спорить с ним, а указывать, чей это вопрос и кто за что деньги получает.

Фишман: Но правильно ли я понимаю, что вы, во-первых, просто признательны Навальному за то, что он, соответственно, такие факты или возможные факты раскрывает и, собственно, поддерживаете его эту работу? Но по факту это выглядит так.

Рашкин: Я поддерживаю и признателен всем, кто борется с коррупцией.

Фишман: А Навальному?

Рашкин: Абсолютно всем, абсолютно всем, Михаил. Неважно, кто насилует на дороге, если это кто-то, Михаил, пусть даже сидящий в тюрьме, говорит, что этот насильник на дороге насилует женщин, что же, не надо меры принимать? Надо, обязательно надо. Если этот в тюрьме сидящий наврал, тогда он должен тоже ответить.

Фишман: Я понимаю. Я просто вас спрашиваю.

Рашкин: Поэтому любая информация, приходящая от любого гражданина Российской Федерации, я им благодарен и принимаю, и буду принимать меры.

Фишман: Я понимаю. Я просто конкретно про Навального спрашиваю, в частности, потому что у нас есть такая традиция, что когда к нам приходят, не к нам приходят, вообще это неважно, это везде, когда у нас от Владимира Путина и ниже, до любого депутата, возможно, включая вас, когда речь идет о Навальном, то никто, все боятся произносить его фамилию, вы ее тоже не произносите.

Рашкин: Почему? Навальный. Произнес, еще раз? Еще раз Навальный, пожалуйста, на здоровье. Поэтому если есть вопрос, связанный Навальный и Медведев, Следственный комитет, прокуратура, ФСБ — я открыто в эфир говорю — разберитесь, кто из них прав, кто виноват. Либо один должен сесть за клевету, либо другой должен ответить за коррупционные процессы. Расследуйте, полное право у вас и обязанность, в том числе.

Фишман: А тогда у меня вопрос такой: а почему, собственно, все-таки действительно коммунисты, ваша фракция в итоге не дала задать вам этот вопрос самому Медведеву? Это что?

Рашкин: Здесь это уже интерпретация.

Фишман: А что произошло?

Рашкин: Фракция — это коллективный орган. Ведь регламент говорит, что идут вопросы от фракции. Фракция приняла решение задать вопросы один, два, три, четыре, пять. Приняла решение и приняла решение. Коломейцев задал этот вопрос, мы получили ответ, Медведев сказал: «Сам дурак» Навальному. И все. Это что, ответ? Ведь это публичное место и там следствие не проведет. Вы что, думаете, вор и жулик будет на себя наговаривать, что ли, публично или пчелы будут бороться против меда? Не будут, не будут.

А запустить вот механизм, конституционное расследование, я считаю более важным. На государственном уровне. Государственная структура делает запрос и предлагает всем депутатам: «Давайте запустим этот механизм». Механизм не запускается по одной причине: абсолютно тройка фракций стоят на стороне «Единой России», а на другой стороне 43 голоса, можете поименно, все проголосовали за расследование, вся фракция.

Фишман: Я специально вас спрашиваю: вы — это кто, потому что одно дело, когда вы бы выступали, возможно, а другое дело — когда депутат Коломейцев, этот вопрос был даже в виде такой поддержки: «Что же вы не ответите ему, наконец?». Он совершенно не с тем пафосом его спрашивал, как вы об этом говорите сейчас, что надо расследовать, будем бороться с коррупцией, совершенно не так он разговаривал с премьер-министром.

Рашкин: Михаил, народ не знает, чего ждет, или что, Медведеву не ясен вопрос, или что, он не знает, чем отвечать и зачем надо отвечать? Весь народ знает, а он не знает, понимаете? В любой форме заданный вопрос требовал просто грамотного, честного, порядочного, открытого ответа. Я его не получил.

Фишман: Смотрите, у меня еще такой вопрос в этой связи: когда речь идет про коррупцию, вы свою позицию довольно четко высказали, но есть вопросы более широкие, коррупция как бы их часть. Например, у того же Навального, который, собственно, делает эту, судя по тому, что вы говорите, полезную для общества работу, и его не пускают, например, на выборы. Вы как к этому относитесь?

Рашкин: Он ходил на мэра. Причем он ходил на мэра, Михаил, я тебе подчеркиваю жирно и красно, я объективный человек и правду люблю, он проходил на выборы на мэра с помощью фильтра, ему подписи собраны «Единой Россией», и господин мэр лично наблюдал за тем, чтобы Навальный участвовал в этих выборах. Поэтому это была политтехнологическая схема, понимаете? Участвовал? Участвовал.

Фишман: А сейчас — нет.

Рашкин: А я говорю сейчас вам, и законы внес, чтобы мы не зависели ни от мэра, ни от президента, ни от премьер-министра, ни от «Единой России». Не нужны нам никакие фильтры. Закон этот я внес. И опять кто проголосовал против? 343 голоса опять «Единой России», не нужны такие рогатки, пусть гражданин Российской Федерации, который имеет право по Конституции баллотироваться, быть избранным и избираться — пусть баллотируется. Я за это, и я не просто это сказал, я внес закон, я его огласил, я аргументировал это, но голосование там таково, не надо тогда такое большинство выбирать.

Фишман: А ваша позиция по поводу этих президентских выборов какая? Вы будете поддерживать, но формально об этом не объявлено, мы все ждем, что Геннадий Андреевич выставит свою кандидатуру.

Рашкин: Мы будем выдвигать свою кандидатуру, а не просто поддерживать, а бороться за главный пост страны со своим кандидатом, мы это делали всегда, начиная с 1993 года, всегда.

Фишман: Это, безусловно, и это всегда Геннадий Андреевич.

Рашкин: У нас был Зюганов, у нас был Харитонов.

Фишман: Один раз Харитонов, да, один раз был Харитонов.

Рашкин: Подойдет время, сейчас идет опрос в первичных организациях, опрос среди населения, идет обсуждение кандидатур. Геннадий Андреевич напрямую сказал и предложил: «Давайте обсудим широкий круг кандидатов, которые могут пойти от политического блока».

Фишман: А вы считаете, это кто должен быть? Ваше мнение.

Рашкин: Идет опрос, я еще раз говорю, идет опрос. Давайте дождемся периода, у нас только половина региональных отделений конференции провели, половина только. Вот когда все обсудим…

Фишман: Я спрашиваю, потому что мы уже привыкли к тому, что Зюганов всегда идет. Зюганов всегда проигрывает — это в этом смысле ловить-то особо нечего, мы же знаем, уже много лет. Сколько? Уже лет 20 это продолжается.

Рашкин: Давайте поддержим кандидатуру от Компартии Дождем, «Первым каналом», НТВ, ТВЦ, поддержим, давайте, от патриотического блока. И другая будет картина, я убежден, я приглашаю вас поддержать кандидатуру, мы ее широко обсудим, мы ее в кулуарах не держим, мы открыто это делаем.

Фишман: Но мы привыкли, что это игра всегда со стороны КПРФ, это всегда игра в поддавки, и далеко на этом не уедешь.

Рашкин: Никогда, Михаил. Зачем так? Для чего? Какие поддавки, если наш кандидат идет со своей программой, со своей командой по премьерству, по правительству, со своей кандидатурой. Мы никогда не лукавили, никогда. И мы говорим: «Мы идем на победу», начиная от пьяницы Ельцина, который в 1996 году сфальсифицировали результаты, мы не смогли доказать. Да, это беда нашего актива и всего народа.

Фишман: Но мы сейчас про это не будем разговаривать, это очень долго, мы уйдем в сторону.

Рашкин: Не всегда, а я вам говорю не всегда, Михаил, я вас уже поймал на этом.

Фишман: В 1996 году было все всерьез. Да, один раз — это правда.

Рашкин: И следующие все выборы. А Харитонов когда шел, он что, шутил, что ли? Ничего не шутил. Возьмите его выступления на всех каналах. Да, его не пускали, не пускали. Давайте, я вас просто прошу в эфир. Будут президентские кампании — приглашайте на равных всех кандидатов.

Фишман: Договорились. И вернемся все-таки к истории с этим фильмом и расследованием. У вас, как вы говорите, футбол — и перевели в прокуратуру. Допустим, из прокуратуры вас тоже отправят, что вы будете делать?

Рашкин: Но есть, еще раз, механизмы. Площадку государственную, я думаю, мы будем использовать, есть там механизмы регламентные, есть и еще, и еще, мы же пять раз запускали механизм парламентского расследования по Сердюкову. И один раз, и другой, и третий, можно это использовать. Вторичные запросы в силовые структуры, прямой поход туда, с фактурой можно идти, как я сделал три доклада, и с этими докладами ходил и доказывал, что надо сажать. Кстати, треть тех, кого я вывел на чистое место, они сидят, сидят уже.

Фишман: Но, в общем, если я правильно понимаю, то есть вы говорите, что это так не оставите, а будете дальше...

Рашкин: Я говорю, что этот вопрос будет, пока он не разрешится. Должность премьер-министра, на мой взгляд, она очень важна. Авторитет этого института очень важен для граждан. Надо этот вопрос снимать. Должен либо Навальный сесть, либо премьер-министр сказать: «Все, ребята, фактуру не могут доказать». Одно из двух, третьего я не вижу.

Фишман: Отличное заключение. Спасибо большое.