Проблема-2024: как конфликтом с Белоруссией прикрывают перегруппировку ближнего круга Путина

Михаил Фишман: Танцам вокруг присоединения Белоруссии уже почти нет начала и уж точно пока нет конца. Развил посол Бабич самодеятельность или нет, его отставка точно не может быть вехой в объединении двух стран. Другое дело, что Путин умеет держать интригу, а уж он знает, в чем главная интрига ближайших пяти лет: как он уйдет и при этом сохранит власть, и уйдет ли вообще.

В прошлый раз было соревнование преемников, помните: силовик Иванов против либерала Медведева — на старт, внимание, марш. Свои ускорения, свои фальстарты и даже неожиданный финиш — и все это была спецоперация, дымовая завеса, чтобы до самого последнего момента никто ничего не понял, пока факир не поднимет шляпу. Сегодня все то же самое, только вместо преемников — концепции, предложения по решению проблемы 24 года. И подогреваемая тема аншлюса Белоруссии — лишь одна из таких концепций, в нынешних реалиях можно сказать — такой преемник. Тема, которую нужно держать горячей.

Но гонка должна быть гонкой. Если Белоруссия — это у нас Иванов-штрих, то кто у нас сегодня вместо Медведева? Правильно, изменения конституции. Зря что ли спикер Государственной думы Вячеслав Володин говорит об этом примерно раз в два месяца — то есть примерно в том же темпе, как поступают очередные какие-нибудь громкие новости из Минска. Вот в последний раз тоже в апреле, совсем недавно:

Вячеслав Володин: Было бы правильно, на мой взгляд, чтобы Государственная дума как минимум участвовала в консультациях при назначении членов правительства. Это могут быть соответствующие процедуры, но они требуют внесения изменений в Конституцию.

Михаил Фишман: Правда заключается в том, что Вячеслав Володин не знает и не может знать, должна Дума назначать членов правительства или не должна. И уж точно он не будет выдвигать такие идеи по собственной инициативе. Точно так же как Сергей Иванов или Дмитрий Медведев не знали, кто из них будет президентом и будет ли вообще: фигуры расставлены и ходят по полю, но гроссмейстер у этой доски один, и это его партия от начала и до конца.

И пока задача в том, чтобы запутать зрителя: а может быть Белоруссия, а может быть Конституция, а может быть и то, и другое вместе, а заодно учтем опыт Назарбаева, переложим на российскую почву. Все карты лежат на столе, до активной фазы транзита еще жить и жить, и если вдруг выгорит с Белоруссией — ну и прекрасно, все будут готовы, а если нет — то можем и Конституцию поменять, тоже к тому моменту в ушах навязнет.

Кручу-верчу — это все оболочка, пиар транзита, операция прикрытия и дымовая завеса. Реальная же подготовка движется своим ходом — в порядке спецоперации, так, чтобы никто ничего не понял. О чем должен думать царь, который уходит, но остается? О выстраивании оборонительных редутов, чтобы никто к нему не мог потом подобраться близко. Ближний круг Владимира Путина, назначенные им несколько олигархов — вот его ключевой актив, его боевой отряд, его политбюро, его рыцари круглого стола, и его же главное слабое место. Именно эти люди и есть основные шурупы в механизме российской власти — именно власти, а не государства, — и именно они знают, как устроена эта власть.

Сегодня Владимиру Путину не угрожает вообще ничего. Но что будет, если он решится выпустить руль из рук? Мало будет посадить за руль лояльного человека. Мало будет замкнуть на себя в какой-нибудь новой должности силовые ведомства. Мало будет, допустим, возглавить партию. Иммунитет Путина будет неразрывно связан с тем, что знают и чему были свидетелями несколько его ближайших сподвижников в течение последних 10−15 лет. Это братья Ковальчуки. Это отец и сын Ротенберги. Это Геннадий Тимченко. Это Сергей Чемезов. Это Игорь Сечин.

Жизнь впереди длинная, но уже сегодня можно сделать так, чтобы завтра этим людям — всем или по отдельности, — оставалось только разводить руками, когда их вдруг — ну мало ли — спросят об их роли при путинском дворе. Например, еще одна апрельская новость: Аркадий Ротенберг продает ВЭБу блокирующий пакет в «Мостотресте», одном из своих важнейших активов.

Есть масса деловых причин, объясняющих эту сделку, я просто привожу пример — это для иллюстрации того важнейшего факта, что перегруппировка и перестройка бизнеса в лагере ближайших сподвижников президента наверняка диктуется не только экономической логикой и, возможно, куда больше говорит о характере будущего транзита, чем игра в наперстки с помощью демонстративного отзыва посла из Минска или рассуждения Вячеслава Володина о конституционной реформе.

Фото: Пресс-служба Кремля