«Надеяться нужно только на чудо»

Два года еще не прошли, у нефти еще есть время отскочить, но что касается перестройки экономики, то она не очень видна. Видимо, имеет смысл говорить об относительно разумной финансовой политике: в этой фазе мы пока не видим ни паники среди населения и компаний, ни резких скачков курса, ни сжигания резервов. Но это лишь модель финансовой адаптации к кризису и, точно, не его преодоления.

Каковы основные экономические тренды в России на август 2015 года. Инфляция, реальные доходы населения, инвестиции, положение в отраслях промышленности, корпоративный долг, дефицит бюджета. Тренд, почти везде отрицательный.

О перспективах нынешней экономической политики России, и о том, чем нынешний кризис отличается от предыдущего — экономист, профессор парижского института политических исследований Sciences Po Сергей Гуриев.

Фишман: Мой вопрос такой: про цены на нефть и рубль мы примерно понимаем, а вот про эту самую экономическую политику я хотел бы вас спросить, насколько она сегодня готова к такому падению цен на нефть. Если да — то в чем. И как ее вообще можно описать на сегодняшний день?

Гуриев: Я думаю, что слова Владимира Путина нужно было интерпретировать следующим образом: Центральный банк не будет защищать завышенный курс рубля, как это делал в 2008 году, поэтому рубль упадет, способность населения и компаний покупать импортные товары снизится, тем самым, импортозамещение произойдет само собой. То есть те компании, которые раньше конкурировали с импортом, будут в большей степени защищены слабым рублем. Вот все, наверное, что нужно понимать из логики того, что мы ослабим рубль, и все будет, по крайней мере, лучше, чем могло бы быть.

Фишман: Это то, что мы понимаем под диверсификацией?

Гуриев: Я думаю, что он имел в виду именно это. Может быть, он имел в виду что-то еще, но кроме этого ничего пока не происходит. Экономика находится в рецессии. И первый, и второй квартал показали отрицательный рост, доходы населения в реальном выражении упали на 6%, дефицит бюджета есть. И вот те самые два года, о которых говорил Владимир Путин, надо понимать так: что если мы не будем дальше резко сокращать расходы бюджета, то за два года кончится Резервный фонд.

К счастью, Министерство финансов это понимает и предлагает дальше проводить резкие сокращения. За чей счет будут проходить эти сокращения, это другой вопрос. Например, сейчас идет дискуссия, не стоит ли сократить пенсии в реальном выражении на 5 или 6 процентных пунктов. Эта дискуссия не закончена, но вообще говоря, если вы посмотрите на июльский проект так называемых основных направлений бюджетной политики, они предполагают индексирование пенсий на 6% медленнее, чем прогнозируемая инфляция.

И в этом смысле пока речь идет о том, что Минфин понимает, что денег больше нет, что если их продолжать тратить даже по тому проекту бюджета, который был подписан Владимиром Путиным в апреле, то Резервный фонд кончится слишком быстро. И в этом смысле не то что мы точно знаем, что цена на нефть вырастет через два года после выступления Владимира Путина, а мы знаем, что если она не вырастет через два года после его выступления, то у нас будут серьезные проблемы с тем, откуда брать деньги для выполнения обязательств бюджета.

Фишман: То есть правительство идет путем, как говорят, режим строгости экономической, я не знаю, насколько подходит это слово. Вроде как правительство идет путем сокращения социальных расходов, что, наверное, правильно в такой ситуации.

Гуриев: Это правда. Вопрос — за чей счет проводить сокращения. Не стоит ли изменить внешнюю политику, которая помогла бы вернуться на рынки капитала, не стоит ли провести реформы, обещанные Владимиром Путиным в 2012 году, из которых не выполнено почти ничего? В общем, есть целый ряд рецептов, которые обсуждались, хорошо известны правительству, хорошо известны самому Владимиру Путину, он подписывал соответствующие программы, обещания и указы на эту тему. Эти обещания и указы не выполнены и не будут выполнены, и в этом смысле не стоит удивляться, что экономика находится в рецессии. Вот вы говорили, есть проблемы с дефицитом бюджета, реальными доходами, огромные проблемы с инвестициями — все это проблемы не надуманные, с ними нельзя бороться заклинаниями. Нельзя просто говорить: «Экономика обязательно перестроится», от этого экономика, к сожалению, не перестроится.

Деньги сегодня в Россию не вкладывают не только иностранные инвесторы, которым якобы это запрещают делать западные правительства, деньги в Россию не вкладывают и российские инвесторы, которые предпочитают выводить деньги из Российской Федерации. Напомню, что отток капитала за прошлый год составил 150 млрд. долларов, на этот год прогнозируется цифра под 100 млрд.

Фишман: Звучит точка зрения, я уже не раз на нее натыкаюсь, что нынешний кризис не похож на тот, что был в прошлый раз, в 2008 году, в частности, потому что тот, во-первых, был быстрый, он ударил по моногородам, правительство бросилось им помогать, компании принуждались к удержанию зарплат. А сейчас ровно противоположная ситуация, главной жертвой становятся большие города, тот самый средний класс, те, кто живут за счет импорта. Сокращение реальных доходов, 30%, по данным ВЦИОМ, уже экономят. Кажется очевидным, что эти люди живут и в Москве, и в Петербурге, Екатеринбурге и т.д., в больших городах. То есть этот кризис бьет уже в другую точку. Что это означает?

Гуриев: Михаил, вы правы. Я думаю, что основное отличие именно в том, что кризис был более быстрым, и тогда у правительства было больше резервов. И было понятно, что мировая экономика, как сказал бы Владимир Путин, отскочит, и тогда все выправится. И примерно так это и произошло. Грубо говоря, было понятно, что резервов хватит. Сейчас понятно, что резервов не хватит, сейчас понятно, что если цена на нефть не вырастет, а ей не с чего расти, она не вырастет не потому, что мировая экономика находится в рецессии, а потому что просто предложений нет. И это означает, что на сегодняшний день производство автомобилей упало на 40%, и у бюджета нет денег для программы поддержки автопрома в таких масштабах, которые отрасль хотела бы видеть.

Опять-таки, при всех обещаниях роста оборонных расходов, как я уже сказал, в июльском проекте основных направлений бюджетной политики не прогнозируется рост оборонных расходов, напротив, предполагается сокращение оборонных расходов в реальном выражении. Просто потому, что понятно, что деньги кончаются. И в этом смысле этот кризис другой, потому что он выглядит как ситуация абсолютного тупика. Без коренного изменения внешней и внутренней политики справиться с ним не удастся. Надеяться можно только на чудо.

Фишман: То есть экономически тут уже делать ничего нельзя, правительство в этом смысле не может ничего сделать сегодня, чтобы поправить ситуацию, без изменения ключевых моментов — диалога с Западом и т.д.?

Гуриев: Правительство может сделать очень многое. Например, если вы откроете указ 596 от 7 мая 2012 года, подписанный Владимиром Путиным в первый день его президентства, там написано: «Мы приватизируем все, кроме естественных монополий, оборонного сектора и природных ресурсов до 2016 года». Это был бы на самом деле серьезный шаг вперед, потому что мы видим, что именно те самые государственные компании неэффективно расходуют средства и просят деньги из бюджета, а не зарабатывают деньги для бюджета. И в этом смысле, конечно, есть целый ряд шагов, которые можно провести.

Фишман: Приватизация?

Гуриев: Ну например. Реформа правоохранительных органов.

Фишман: Возможна в текущей ситуации?

Гуриев: Все возможно, но маловероятно, потому что до сих пор, в последние три года, правительство и президент давали нам понять, что они собираются идти в противоположную сторону: не бороться с коррупцией, защищать коррупционеров и не защищать предпринимателей от рэкетиров в погонах, а, наоборот, давать правоохранительным органам свободу для вымогательства и произвола.

Фишман: Что, соответственно, усиливает отток капитала и т.д. Это порочный круг получается. Последний вопрос: все сходятся на том, что расти ценам не с чего, до конца года, предположим, цена будет держаться около 40 долларов за баррель brent. Что это означает для России к декабрю, условно?

Гуриев: Если цены на нефть будут держаться 40 долларов за баррель, то, наверное, рубль еще ослабеет, потому что сегодняшнее падение рубля, наверное, приведет к дополнительному всплеску инфляции, и прежде чем инфляция стабилизируется и снизится, пройдет еще некоторый цикл ослабления рубля и повышения цен. Но в целом катастрофических сценариев, наверное, не стоит ожидать, просто Россия будет в рецессии, российский ВВП сократится на 4 или 5% в 2015 году по сравнению к 2014 году и, скорее всего, рецессия продолжится в 2016 году. Трудно себе представить, откуда  возьмется тот оптимистический прогноз, который есть у власти на сегодня, что 3%-е падение в 2015 году сменится ростом в 2016 году. И даже если будет нулевой или 1%-й рост в ближайшие годы, это означает, что у российского правительства не будет средств для того, чтобы выполнять обещания, данные Владимиром Путиным в 2012 году и в последующие годы. Придется сокращать расходы, в том числе, социальные и оборонные расходы.

Фишман: Спасибо.

Фото: ТАСС