Легендарное лицо CNN о том, почему телеканал уходит из России

Так или иначе, CNN уходит, и у этой новости скорее символический смысл, чем практически: его аудитория в России – это в основном туристы, приезжие, постояльцы гостиниц. Ничего особо не поменяется. Но символически CNN это что-то вроде кока-колы, еще один запретный плод Запада, к которому Россия приобщилась после перестройки. Точнее, еще Советский Союз, говорят, была неформальная договоренность с Тернером, что их пустят, и им даже дали целую кнопку, по крайней мере, в октябре 93 года можно было в прямом эфире наблюдать за штурмом Белого дома по телеканалу CNN. Вела тот всемирно известный эфир журналистка Джилл Догерти, одна из первых лиц CNN в России и первых лиц из России для всего мира – из CNN. Она на связи со студией Дождя.

Фишман: Как вы воспринимаете эту новость о том, что CNN уходит из России?

Догерти: Я хотела бы, во-первых, понять, почему это так, потому что я больше не работаю на CNN.

Фишман: Мы знаем об этом.

Догерти: Вот что я узнала от так называемых, и это на самом деле так, хорошо осведомленных источников. Они говорят, что, во-первых, решение не политическое. Они говорят, что сейчас есть очень много изменений в законодательстве, которые регламентируют СМИ, деятельность СМИ в России. И они хотят рассматривать альтернативные возможности, но еще раз: они говорят, что это не политическое решение. Еще они говорят, что они хотели уважать законы, и поскольку эти законы меняются, есть новые законы, и это не связано с одним определенным законом, вот что они говорят.

Фишман: Из того, что мы знаем, приходит в голову закон, который запрещает кабельным телеканалам демонстрировать рекламу, потому что у них другие доходные источники. Роскомнадзор говорит: «Ладно, ничего, смотрите». А больше пока ничего в голову не приходит.

Догерти: Есть еще и другие. Но я вам скажу, Михаил, что я именно задала этот вопрос, есть ли какой-нибудь определенный закон. Они сказали, что нет. И еще очень важно: это касается только передачи, это не касается бюро CNN, они будут освещать новости в России как обычно. Еще важно заметить: они сказали, что, вероятно, будут дискуссии с регулирующими органами в России. Значит, это не конечное слово, это просто время, когда они должны оценить присутствие CNN в России.

Фишман: Все равно это звучит не очень странно и определенно. Ну а как вы к этому относитесь?

Догерти: Жаль. Конечно, очень жаль. Вы уже сказали, что это символически печальная новость. Я там работала много лет – 9 лет, до меня CNN работал, и еще работает, 21 год. Может, вы правы, но есть и другие, кроме туристов, которые смотрят CNN.

Фишман: Я смотрю, когда происходит что-то в мировом масштабе. Это такой рефлекс, который сформировался в те же 90-е, - включать CNN и смотреть, что происходит. А что для вас самое главное из работы в CNN в России, из вашего собственного опыта? Что вы вспомните?

Догерти: Ой, Боже мой. Я помню Беслан, я помню печальные времена, к сожалению. Россия очень много изменилась. Знаете, Михаил, даже несмотря на CNN, но, по-моему, чем больше источников информации, тем лучше, потому что каждый человек может решить. Если они считают CNN нехорошим источником информации, они могут его не смотреть, но очень важно иметь возможность как можно больше смотреть. Это помогает людям понять мир.

Фишман: Да, это совершенно очевидно. Теперь нам придется тут смотреть BBC и Sky, у них тяжелый британский акцент, понимать сложнее. CNN проще смотреть.

Догерти: Знаете, Михаил, это трудное время для любой независимой вещательной компании, не только для CNN.

Фишман: Поскольку я часто смотрю CNN, и у меня есть друзья, в том числе американцы, с которыми я это обсуждаю. Эта картинка кажется многим очень грубой, очень прямолинейной. То, как работает CNN, это такой информационный штурм, который сглаживает все углы и напрямую идет к цели, будь то ситуация на Ближнем Востоке, будь то происходящее в России, будь то Эбола или что угодно.

Догерти: Я думаю, что это касается не только CNN, сейчас СМИ обращают внимание на горячие точки, на конфликты и так далее. Понимаете, картинка очень важна для телевидения, и очень живые картинки получаются именно из зон конфликтов. Но, по-моему, надо обращать внимание на то, что происходит в политике и в других областях – здоровье. Вы заметили Эболу, это тоже очень большие новости для мира, как люди, которые живут на земле, могут защитить себя от этих заболеваний. Это очень важно.

Фишман: Это происходит не в Америке, это происходит сейчас в Британии – канал Russia Today получил там некое предупреждение от тамошних органов. И снова возникает этот разговор о том, что у вас там, на Западе, в ваших СМИ  то же самое, что и у нас: неугодных выключаем, включаем только тех, кто соответствует генеральной линии Белого дома. Это совсем не так или, может, отчасти так?

Догерти: Я не могу комментировать то, что происходит в Великобритании. Но я вам скажу, что только вчера я видела рекламу на автобусе в Джорджтауне, это роскошная часть Вашингтона: «Смотрите RT». Понимаете, они ощущают новости здесь, что можно смотреть свободно. Мне все равно. Это полезно, можно это смотреть и другие, но как можно больше.