«Системе наплевать, кого куда посылать»: политолог Кынев об отставках губернаторов и шансах оппозиции на выборах

Александр, итак, пять регионов, это из шестнадцати, в которых будут выборы?

Они и так были по плану, то есть количество регионов, где выборы должны были состояться, не изменилось, потому что даже ушедшие губернаторы все равно должны были на плановые выборы идти.

Совершенно верно. Я так понимаю, что над всеми этими выборами висит тенью, мощной тенью, история Приморского края в прошлой предвыборной кампании?

Не только Приморского.

Но в основном.

Там и Хабаровского края, и Хакасии, и Владимирской области. На самом деле, я думаю, хотя у каждого региона есть свои какие-то особые причины, и можно говорить, почему уволили Марину Ковтун…

Это Мурманск?

Да. Или господина Берга из Оренбурга, но есть нечто общее. Дело в том, что сама политика назначений, которая продолжается, хочу обратить внимание просто на статистику. Вот если брать за точку отсчета июль 2016 года, когда была первая волна, уже в новом формате назначенцев, тогда это было три силовика и один первый молодой технократ, в городе Севастополе, господин Овсянников. Так вот, с учетом назначений этой недели, за неполных три года, два с половиной с небольшим, мы имеем замену губернаторов в 50 регионах из 85, существующих сегодня в России.

Это огромное количество.

На самом деле замен было 54, потому что еще в четырех регионах за это время главы сменились дважды, то есть 50 регионов из 85.

С точки зрения степени жесткости региональной ротации, единственное, что может как-то быть сопоставлено, это поздний Горбачев, это конец восьмидесятых годов. То есть даже знаменитые замены времен Медведева 2009 года, 2010, в абсолютных цифрах это было существенно меньше. Таким образом мы имеем самую жесткую ротацию глав регионов на всю новейшую историю России за последние тридцать лет.

Это очень интересно, что это значит.

При этом из этих назначенцев, если взять весь этот массив, то до этой недели было 49, с учетом тех, где менялись два раза, из этих 49 «варяги» были в 35 случаях. Из этих новые пять, «варягов» четыре, итого получается 30, если взять вот эти 54 назначения, мы имеем 43 «варяга». Грубо говоря, это больше двух третей назначенцев, это люди, к регионам, куда их назначили, не имеющие никакого отношения. Если внимательно посмотреть прессу по поводу тех, кого назначили, господина Чибиса, его назначили в Мурманскую область, там написано, обсуждался в Челябинскую, туда-то, туда-то. То есть назначенцы, которых мы получили, и в прошлом году, и в этом году, они могли бы оказаться где угодно. Это выглядит таким образом, что вот есть некая папка с «объективками»…

Может быть, это так и есть? Есть кадровый резерв, подготовленный.

Волей судьбы кто-то оказывается в регионе побольше, в регионе поменьше. По большому счету системе наплевать, в какой регион она кого посылает, и подчеркнутый кадровый антирегионализм, на мой взгляд, главное, что есть в этой кадровой политике. Интересы регионов никого не интересуют, интересы региональных элит никого не интересуют, какое отношение человек имеет к региону, никого не интересует.

Сам термин «технократы» не случаен, главы регионов в такой системе выполняют не политические, а технические функции, их задача — быть абсолютно зависимыми от центра. Они могут быть успешными в других регионах, кто-то где-то был мэром, кто-то был главой правительства, как господин Паслер, новый глава Оренбургской области, в прошлом был главой правительства Свердловской области. Но их не назначат туда, где их знали, и где у них есть политический опыт, их назначают туда, где они абсолютно чужие.

Соответственно, единственным источником легитимности и поддержки для них будет федеральный центр, который их назначил. Как правило, если мы посмотрим кадровую политику за последние года, этим новым главам почти нигде никогда не дают возможность формировать собственные команды, обычно приходит новый глава, и с миру по нитке ему формируют администрацию: с одного министерства пришлют одного-двух клерков, с другого министерства кого-то пришлют, с какого-нибудь региона перебросят поработавших в каком-нибудь региональном правительстве, и такая получается сборная солянка. То есть главы сегодня превратились в таких технических функционеров, по сути, это менеджеры в командировке, такая, знаете, вахтовая политика.

Может быть, в этом нет большой проблемы до тех пор, пока в этом нет проблемы.

Можно сказать и так. То есть главное все-таки, смысл заключается в том, что центр системно игнорирует региональные интересы. Он страшно боится региональных элит, он страшно боится роста регионального самосознания, и пытается ослабить это так, как только может. Это как бы одна часть медали.

Это политически понятно.

Да, это одна часть медали. Вторая часть этого процесса заключается в том, что кроме вот этой самой философии антирегионализма, вот эта волна назначений решает утилитарные политтехнологические задачи. В чем смысл? Ситуация социально-экономическая остается довольно сложной, уровень пессимизма в регионах высокий и продолжает во многих регионах расти. Шансов на то, что что-то изменится, на горизонте не видно.

Соответственно, кажется более простым вместо того, чтобы реанимировать рейтинг старого губернатора, которому уже никто не верит, который со всеми поругался, на которого куча компромата и обид, взять человека ниоткуда, которого никто не знает, придумать легенду, сказку, что он какой-нибудь безумно качественный менеджер, что с ним начнется новая жизнь, новая история, новые горизонты, все будет по-новому, вода станет мокрее, солнце станет светить ярче и так далее.

Опять-таки, если это работает, то пусть работает, но как мы увидели на выборах прошлых, это теперь уже перестало работать.

Работать это на самом деле потихоньку перестает. Еще года три назад, в 2016 году, в 2017 году, проблем не было, никакого сопротивления среды не происходило, вот эти новые назначенцы «на ура» прокатывали, 80% легко. Но ситуация лучше не стала, есть социально-экономические реформы прошлого года, повышение пенсионного возраста, рост налогов и так далее. И мы видим, что сегодня вот этот политический «медовый месяц», который помогал назначенцам еще два года назад, сейчас становится все менее и менее эффективным. То есть это очень краткосрочная технология, и срок вот этих позитивных ожиданий все больше и больше сокращается.

Кремль этого не понимает?

На мой взгляд, нет. Если посмотреть первую волну…

Это же, казалось бы, просто?

Первая волна, которая была восемь человек, в октябре, предыдущая, там была Липецкая область, Курская, Забайкальский край, Санкт-Петербург, вот из той волны на самом деле, если внимательно посмотреть ситуацию по регионам, уже пошло разочарование.

То есть первые несколько месяцев люди смотрели, ждали, что вот надо же, новый, энергичный, может, что-нибудь будет хорошее, а потом начинаются назначения, а потом начинаются конфликты, а потом начинаются какие-то странные вещи, на которые никто не дает никакого ответа. И люди начинают смотреть, «А что, мы этого хотели? А что, что-то меняется к лучшему?», да ничего не меняется к лучшему.

Поэтому, на мой взгляд, в этом смысле эта технология, которую Кремль использовал несколько лет, он ее продолжает использовать по инерции, но она чем дальше, тем все менее эффективна.

Все-таки ситуация в Приморье стала большим потрясением и большим уроком, не только в Приморье, но в основном в Приморье. Стало понятно тогда, что проиграть можно даже статисту, то есть манекену, в общем-то, говоря.

Во всех четырех регионах, где не смогли победить инкумбенты, точнее, инкумбенция, если понятно нашим зрителям, это действующий…

Действующий руководитель.

Действующие руководители, во всех четырех регионах они проиграли конкурентам, которые за несколько месяцев до того не считались сильными оппонентами.

Совершенно верно.

Поэтому, на мой взгляд, в этом году, невзирая на вот эти вот очередные назначения, даже те, кто получил мандат буквально сейчас, я думаю, что у многих из них кампании будут очень тяжелыми. Они будут тяжелыми не потому, что есть какие-то сильные…

В Мурманске, на Алтае, в Оренбурге. Не обязательно, я просто для примера, мы не будем сейчас углубляться, но в принципе.

Не будем уходить в детали, да. Но смысл заключается в том, что даже там, где нет сильных оппонентов, во многих регионах ситуация настолько сложная, и действительно есть проблема с политической культурой конкретных регионов. Допустим, в том же Мурманске, это регион довольно свободолюбивый. Собственноговоря, а чем там пугать людей, а куда их дальше сошлешь? Особенно дальше некуда.

Челябинская область, с колоссальными проблемами внутри, регион с очень сложно устроенной элитой, с огромным количеством противоречий. Вот я не очень уверен, что господин Текслер, который никакого отношения к Челябинску не имеет, в этом регионе за оставшееся время сможет наладить коммуникации, которые, скажем, смогут обеспечить решение тех проблем, которые в регионе есть.

Оренбург, ведь господин Берг, который ушел, а в Оренбургской области помимо проблем, которые существуют, есть еще внутренние противоречия, там есть областной центр и есть второй город Орск, там предыдущий глава, господин Берг, он был бывшим мэром Орска, ядро его администрации как раз были выходцы из Орска. И собственно, оренбургская элита все последние девять лет игнорировалась. В Оренбурге шутили, что если ты хочешь сделать карьеру в областной администрации, то желательно, чтобы ты был женщиной из Орска старше пятидесяти лет, потому что ядро команды Берга это были как раз в основном женщины близкого ему возраста, как раз работавшие где-то в Орске в социальной сфере.

И региональная элита ждала, что вот наконец Берг досидит и наконец-то назначат какого-нибудь своего, местного, оренбургского, потому что когда много лет люди отодвигаются, которые действительно пользуются авторитетом, у которых много всяких амбиций, желаний и так далее. И действительно, на этапе подготовки назывались имена собственно оренбургских политиков, вместо этого очередной, уже не из Орска товарищ, а полный «варяг». И как себя должна ощущать местная элита? Она девять лет ждала, что наконец ее начнут слышать, вместо этого ее игнорируют еще больше, чем это было раньше и предлагают утереться и поддерживать очередного назначенца. Будут ли счастливы местные элиты от этого? Я очень сильно сомневаюсь.

Поэтому вот эта политика, которая происходит, ее понятен смысл, понятны политтехнологические расчеты, но с точки зрения последствий, они, на мой взгляд, для центра могут быть достаточно печальными, просто потому, что эффективно управлять регионами при таком кадровом подборе очень тяжело. Легко решать функциональную задачу, создать кратковременный эффект позитивных ожиданий. А что потом? А что будет делать глава, у которого нет никакой реальной опоры?

Их очень волнуют выборы, непосредственно выборы, это очевидно.

Дело в том, что эти выборы проходят сейчас, но на горизонте 2021 год, потом 2024. Вот как вот эти главы, не имеющие никакого авторитета на местах, не обладающие никакими неформальными связями, будут обеспечивать думские выборы, последующие президентские? Они что, будут под этот новый позитив менять глав каждый год? Я не случайно упомянул, что по количеству замен вот эта тотальная ротация последних двух с половиной лет очень похожа на поздний период горбачевской перестройки. Вот эта тотальная замена первых секретарей 1988-1989 годов, спасла ли она?

В этом был замысел?

Там тоже были проблемы, связанные с тем, тоже хотелось обновить, и тоже было большое количество, как сейчас говорят, «варягов», но только они, правда, перемещались по кругу, это были люди не из неоткуда. Советская кадровая политика была другой, чтобы стать первым секретарем в одном регионе, вначале надо было поработать вторым секретарем в другом…

Более корпоративно, да.

Да. И там нельзя было сразу вот из нуля превратиться в значимую фигуру. Сейчас все это делается гораздо проще и быстрее, поэтому, на мой взгляд, центр идет по накатанной дорожке, он решает свои задачи, свои проблемы. Понятно, чего он боится, но он создает себе колоссальные проблемы на будущее, и если ситуация не будет улучшаться, а надежд на то, что она будет улучшаться, практически нет, значительная часть этих регионов может оказаться очень проблемными завтра. И то, что центр получил в Хабаровске, в Хакасии, в Приморском крае в прошлом году, может оказаться не последним. Я не знаю…

Ну вот меня интересует ваш прогноз.

Я не уверен, я не могу сейчас сказать, выиграет ли оппозиция в этом году выборы губернаторов в каких-то регионах, но то, что того доминирования, которое получали назначенные главы в 2016, 2017 годах, больше не будет.

Какие самые проблемные, как вы понимаете, регионы?

Даже если они протащат этих товарищей, то это будет без блеска. Я думаю, будет очень проблемная кампания в Челябинске, невзирая на назначение нового главы. Я думаю, будет проблемная кампания в Оренбурге. Я думаю, что из тех регионов, где назначенцы были в октябре, наверняка будет проблемным Забайкалье. Я думаю, что протестное голосование существенное может быть и на Сахалине, и в Курганской области. И в Липецке, где был спокойный регион, где была многолетняя система, выстроенная господином Королевым, хотя он явно засиделся, было тихо и спокойно. Вот господин Артамонов сейчас, очевидно…

Это он же твиттил, да?

Да, у него там есть забавные сообщения в соцсетях.

Это было весело. Жалко, что он ушел.

Ну, господин Королев был известный златоуст, но новый глава тоже там пытается в соцсетях себя как-то обозначать, но в регион пока, на мой взгляд, вписывается, в общем, не очень. И там тоже все это выглядит не всегда, с точки зрения местного населения, понятно и приемлемо. Поэтому я думаю, что в значительной части регионов будут сложные кампании, посмотрим, что будет дальше.

Пока федеральный центр надеется все эти проблемы решить припадками, решить путем каких-то технологических подвижек: там поменяем технолога, там поменяем губернатора, за счет этого проблему решим. Но если это не поможет, если выяснится, что люди все равно голосуют как-то не так, либо очень большой процент будет за оппонентов, не дай бог для федерального центра где-то дойдет там до вторых туров, тогда центру придется переходить к плану «Б». Вот план «Б», если план «А» не сработает, тогда речь может зайти уже о пересмотре правил. Пока же правила никто не меняет, пока речь идет только о передвижении фигур.

Что может быть планом «Б»?Вариант изменения избирательной системы, скажем, на федеральных выборах в 2021 году. Может быть, если внимательно посмотрите комментарии близких к власти технологов, некоторые высказываются вообще за отмену выборности губернаторов в нынешнем виде, какие-то другие, значит, формы назначения глав регионов. Проблема у нас с партийной системой, которая очевидно существует, потому что даже системная оппозиция, казалось бы, все оговорено, несколько лет раздела портфелей, увеличения госфинансирования, такой картельный сговор, вроде бы всех все должно устраивать.

Но власть перестает устраивать то, что в условиях роста протеста системная оппозиция, даже ничего не делая, оказывается в состоянии выигрывать выборы просто потому, что людям же надо за кого-то голосовать. И она просто виновата по той причине, что люди недовольны, кто-то же должен ответить, отвечают КПРФ и ЛДПР. Мы видим информационные войны против Коновалова, против Левченко, мы видим аресты руководства ЛДПР в Красноярском крае. Кстати, в Красноярске в прошлом году ЛДПР выиграла выборы в городской совет, первое место по партийным спискам. А на выборах в Хакасии, кстати, там фактически та же команда, которая в Красноярске ЛДПРовская, на выборах в Хакасии не было кандидата ЛДПР, его же не зарегистрировали, и ЛДПР поддержала того же самого Коновалова, который выиграл выборы у господина Зимина.

Поэтому все это выглядит как такая месть, как вендетта политическая, и в таких условиях, что остается системной оппозиции, получается, что договариваться с властью бессмысленно, посмотрите на историю Грудинина. Казалось бы, ну все же понимали, что человек, наверное, шел на выборы, имея какие-то определенные гарантии, выборы прошли — никаких гарантий нет. А какой смысл тогда играть в «договорняки», если тебя все равно «кинут», если потом начнется травля, начнутсякакие-то силовые истории и так далее. Не лучше ли тогда пытаться сорвать джек-пот и начать вести себя по-настоящему оппозиционно?

То есть здесь у системной оппозиции не остается хорошего выхода, потому что есть вот эти молодые типа политики на местах, типа того же Коновалова или Ищенко в Приморском крае, есть смена поколений. И чем больше власть как бы давит, ведет себя предельно жестко в отношении тех же коммунистов и ЛДПР, тем в большей степени вот эта новая волна, которая внутри, так она будет радикализоваться, она будет вести себя все более и более жестко, будет происходить сепарация, туда будут идти все более жесткие люди. И что получит центр на выходе? Он получит гораздо более самостоятельную оппозицию, которая завтра может перестать быть системной.

Давайте на этом поставим точку.