' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
Последний бой: как Кремль поверил, что победил Навального
Так страшно перед митингами, которые объявила команда Навального на прошедшую среду, их участникам, наверное, еще не было. Во-первых, это подсказывал опыт последних протестов в конце января-начале февраля: рекордные задержания, избиения, хладнокровная жестокость Росгвардии и ОМОНа — и так в целом по всей стране. Во-вторых, сигналы из Кремля: соратники Навального вне закона — это значит, что вне закона и все, кто выходят на улицу в их поддержку и в знак протеста. Это уже социологически значимый феномен: соцопросы показывают, что страх произвола властей и беззакония достиг рекордных значений за всю историю наблюдений. 58% говорят — да, боимся. Это на 10 с лишним процентов больше, чем в прошлом году, и даже больше, чем в середине и конце 90-х, когда люди во всем обвиняли власть. Наконец, в-третьих, Кремль специально нагнетал обстановку: слухи о беспрецедентно жестоких разгонах курсировали по мессенджерам и соцсетям.
И все это сработало — по оценкам сторонников Навального, по всей стране на объявленный в эту среду митинг вышли несколько десятков тысяч человек. Это точно меньше, чем 23 и 31 января, и уж тем более меньше, чем те примерно 450 тысяч человек, которые зарегистрировались, как готовые выйти, на специальном сайте. Но эти несколько десятков тысяч вышли на улицу и правда как на последний бой — ожидая арестов и избиений, готовые ко всему. И в целом, за печальным и возмутительным исключением Петербурга, неожиданно были обмануты в ожиданиях — было тихо, спокойно, без эксцессов, а значит с чувством локтя и солидарности. Почему так? Кремль поменял тактику? Отвечает политолог Николай Петров:
«Мне кажется, если пытаться объяснить относительно мягкое поведение власти, полиции, Росгвардии в отношении протестов в среду, то здесь можно видеть две причины: одна, конечно, это президентское послание и нежелание Кремля заслонить то, что говорил президент, картинками жесткости и так далее. Но второе, мне кажется, это более серьезно — это ощущение Кремля, что им удалось — и отчасти это справедливо — сбить мощную, массовую волну протестов жестокостью, демонстративной жестокостью, которую мы видели в январе, и сегодня, отчасти, можно даже продемонстрировать, что оппозиция не в состоянии собрать протестующих столько же, сколько это было раньше, даже при отсутствии какого-то жестокого давления со стороны власти. И понятно, что важная часть истории — это разгон, по сути дела, всех организационных структур Навального и ощущение в Кремле, что теперь некому устраивать эти протесты, и поэтому волей-неволей они должны идти на спад».
