Красная кнопка Кремля. Сумел ли «Яндекс» отбиться от государства

«Яндекс» — нашлось все, в том числе и ответ на вопрос: как, на каких условиях может существовать в нынешней России современная технологическая компания мирового уровня.

Помните, как у Булгакова профессор Преображенский — воплощение интеллекта и мастерства, национальное достояние — требовал у своего начальника — то есть у советской власти — окончательную бумажку, чтобы всякие Швондеры не могли бы даже близко подойти к двери его квартиры, а иначе он уедет из России и будет оперировать за границей.

Но это литературная фантазия, а реальность, как в анекдоте, немного жестче: профессор Преображенский сам подписывает бумажку, что обязуется никуда не съезжать из своей квартиры, и тогда советская власть разрешает ему оперировать дальше. И все согласны: профессор легко отделался. Могли бы и полоснуть. 

На этой неделе технологический гигант «Яндекс» согласился поменять структуру управления. Так называемый Фонд общественных интересов при совете директоров компании получит право блокировать сделки с пакетами больше 10% акций и при определенных обстоятельствах, и даже сможет на время снимать с работы генерального директора (генерального директора ООО «Яндекс» Елену Бунину — прим. редакции) в обход совета директоров — такая красная кнопка на всякий случай, чтобы собеседник профессора Преображенского не нервничал по поводу того, что группа крови и количество лейкоцитов у пациента вдруг попадут в руки кому не надо. А если попадет, он просто отключит свет в операционной. Сам основатель и крупнейший акционер «Яндекса» Аркадий Волож в письме сотрудникам объясняет эти изменения так:

Десять лет назад появилась «золотая акция» – механизм ограничения со стороны государства продажи крупного пакета акций Яндекса. Тогда это стало гарантией от покупки компании большим международным игроком или местной бизнес-группой. За десятилетие Яндекс многократно вырос, потребовалась новая версия «золотой акции». Надо было найти решение, которое станет оптимальным для трех сторон: оставит в наших руках управление компанией, сохранит уверенность международных инвесторов в перспективах бизнеса Яндекса и защитит интересы страны.

Интересы страны — это фигура речи. Интересы страны формулировал Кремль, и он уже был готов съесть «Яндекс» с помощью специального закона, который внес в Думу депутат с говорящей фамилией Горелкин — возможно, его поэтому и выбрали для этой ответственной задачи, — но Волож и его товарищи сумели убедить чиновников не делать этого, в обмен на серьезнейшие уступки. По крайней мере, депутат отозвал свой закон сразу же, как «Яндекс» предложил новую схему.

С одной стороны, и эта аналогия звучит теперь постоянно, примерно так предприниматели 90-х переписывали доли в своих бизнесах на суровых мужчин в кожаных куртках: «Короче, слышь, парни, у нас тут интересы страны, надо решать, короче. Крупные пакеты акций в свободной продаже на рынке есть? А если найду?»

С другой стороны, и такая точка зрения звучит тоже, «Яндекс» устоял — мужчинам в кожаных куртках хватило ума не отбирать у Воложа контроль над компанией. И именно этот факт рынок оценил по достоинству — иначе с чего бы акции «Яндекса» выросли на 12% на новостях о реструктуризации управления компанией. Вот что пишет журналист Александр Плющев:

…интересный момент состоит в том, что государство способно договариваться, а не просто отбирать. Это означает, что у "Яндекса" пока хватает ресурса донести до тех, кто принимает окончательные решения, что в данной ситуации компромисс лучше поглощения. Лев сидел десять лет на привязи, теперь он готов пойти в клетку. Но при этом удалось убедить контрагентов в том, что это всяко выгоднее государству, чем дохлый лев.

Но обо всем по порядку. Во-первых, «Яндекс» — действительно чемпион. Это единственная  несырьевая и при этом негосударственная компания, которая входит в топ-15 российского бизнеса. «Яндекс» действительно технологический лидер — в самых разных отраслях, от поиска до тестирования беспилотных автомобилей, от такси до навигации и так далее. И совершенно справедливо Волож на форуме «Россия зовет!» говорил, что «Яндекс» не надо сравнивать с Google — бери шире. 

«Яндекс» — наш Google, наш Uber, особенно после того, как он его «съел» в России, отчасти наш «Амазон» и так далее, все в одном. Тут впрочем, встает вопрос, почему же так вышло, что технологическую сферу, которую на глобальном рынке делят между собой с десяток компаний, в России всю или практически всю занял «Яндекс» — уж не потому ли, что ему помогало государство и государству так в целом удобнее?

Но так или иначе, «Яндекс» — это и технологический гигант, и мощный интеллектуальный центр, у него кафедра на Физтехе, у него совместные проекты с Вышкой, у него Школа анализа данных, которая выпускает больше ста специалистов мирового уровня в год, и так далее. Конечно, сам Яндекс о себе очень высокого мнения — это не корпорация, пусть даже большая, это целый общественный институт. И наверняка профессор Преображенский использовал этот аргумент в диалоге с товарищем в телефонной трубке: разве это разумно — выкидывать его из операционной, если он мастер своего дела и к тому же следует заветам партии и правительства?

Во-вторых, есть фактор Воложа. Его доля в капитале «Яндекса» — чуть меньше 12%. Но структура акций такова, что при этом под его контролем почти половина голосов на Совете директоров. Примерно так же устроен Google, то есть его материнская компания Alphabet, которую ее основатели Брин и Пейдж контролируют с помощью так называемых суперголосуюших акций.

Но что будет, случись что с Воложем? Его контроль растворится в акциях, циркулирующих на свободном рынке, и вот уже суверенитет России целиком зависит от здоровья Воложа, не говоря уж о том, что компания «Яндекс» зарегистрирована в Голландии.

В-третьих, и в главных, есть фактор Владимира Путина. Фактор, под который исторически так умело подстраивается сам «Яндекс», строго следуя правилу не стоять на дороге у бегемота, когда тот бежит на полной скорости к водопою.

Сначала появилась та самая «золотая акция» у «Сбербанка» на фоне слухов о том, что мажоритарии «Яндекса» Волож и фонд Baring Vostok под управлением Майкла Калви могут увеличить свои доли в компании. Против Воложа в Кремле не возражали, но мало ли что. Это было ровно 10 лет назад, осенью 2009 года, когда промежуточный президент России Дмитрий Медведев еще говорил, что свобода лучше, чем несвобода.

Тогда же «Яндекс» — и это был один из первых сопутствующих жестов доброй воли — убрал со своей главной страницы рейтинг блогов, а то он получался непатриотичный, как бы сейчас сказали — несуверенный. Потом выяснилось, что не вполне патриотичны и «Яндекс-новости». Тогда «Яндекс» обязали учитывать только лицензированную прессу. Но поскольку к этому времени от независимых СМИ с лицензией уже ничего не осталось, то вскоре по топ-пятерке новостей «Яндекса» можно было сказать, что найдется все, кроме новостей. А затем и сам Путин все объяснил — и про «Яндекс»: 

«Яндекс» – там тоже, повторю, не все так просто. Что они могут, что не могут, это у них надо спросить. Но и их тоже ведь в своё время, когда они только начинали работу, их тоже поддавили: у них должно быть столько‑то американцев, столько‑то европейцев в руководящих органах, помните? И они вынуждены были с этим соглашаться.

И про интернет в целом:

Вы должны просто из этого исходить: такая жизнь, так она выстроена американцами, они делали это. Вы же знаете, всё это возникло на первом этапе, на заре интернета, как спецпроект ЦРУ США – так и развивается. Все остальное – это то, что вышло, так сказать, на рынок, приняло огромный рыночный оборот. Но всё равно изначально это военная программа, специальная программа, так и сидит в центре, вот эта часть спецслужб.

Как Путин эти слова и произнес, так интернет в России с тех пор и развивается, и если Россия строит свой отдельный суверенный интернет, то может ли остаться в стороне «Яндекс»? Как это не трогать кухню, когда во всей квартире капитальный ремонт?

В общем, уже давно «Яндекс» — технологический гигант интеллектуальный центр лишь в той степени, в какой это не входит в противоречие с фактором №3. Проблема в том — и это может быть даже более серьезная проблема, — что фактор №3, к сожалению, имеет глобальный характер. Под лозунгами интересов государства и национальной безопасности свободный рынок хайтека трещит по швам.

Весной этого года американский регулятор просто заставил китайскую компанию Kunlun Tech продать контроль над социальной сетью Grindr — и до июня следующего года китайцы обязаны это сделать. Grindr — дейтинговый сервис для гомосексуалов, и внутри этой социальной сети циркулирует огромный объем очень приватной и очень чувствительной информации, в том числе фото и видео. И сразу же после покупки американцы начали официальное расследование на предмет того, не может ли китайская власть использовать эти данные пользователей Grindr для шантажа тех американских чиновников, которые скрывают свою гомосексуальность. Причем американское издание Los Angeles Magazine пишет, что это расследование продолжается:

…по сведениям от источников, даже ФБР заинтересовалось Гриндр и пытается вытащить из бывших сотрудников компрометирующую информацию о работниках компании, о сохранности данных и о мотивациях ее владельца. “Главный вопрос, на который хочет ответить ФБР: почему китайская компания покупает Grindr, если Grindr не может работать в Китае и зарабатывать в Китае? — говорит один из бывших менеджеров приложения, — Они действительно хотели зарабатывать, или им были нужные личные данные пользователей? 

Да, если у вас паранойя это не значит, что за вами не следят, но найдите десять отличий между логикой ФБР и логикой Владимира Путина? Я вижу только одно: масштаб паранойи, измеряемой в доле бизнеса, которую допустимо отдать врагу. Все-таки китайцы сначала смогли купить полный контроль над Grindr, а Путин сегодня и 10% акций считает вторжением в национальные интересы. И практически то же самое, увы, верно про цензурные позывы, которые испытывают в отношении технологических гигантов и Кремль, и либеральный американский истеблишмент.

Да, есть разница между прямым давлением Кремля на «Яндекс», цель которого заключается в том, чтобы в новостях было поменьше про Алексея Навального, и развивающийся сейчас в Америке скандалом вокруг политической рекламы Трампа в Facebook. Разница существенная: и Навальный не Трамп, и на Цукерберга давит, строго говоря, не власть, а демократическая оппозиция. И более того, сам Цукерберг пока отказывается сотрудничать, в отличие от «Яндекса».Но, во-первых, Google и Twitter уже согласны, а, во-вторых, кто будет разбираться в частностях.

Цукерберга обвиняли в том, что он позволяет распространять дезинформацию под видом политической рекламы в Facebook. Но если самой модной и самой положительной депутатке в мире Александрии Октавио-Кортес можно решать, какая информация правильная, а какая нет, и отделять ложь от правды, то почему это нельзя делать Владимиру Путину?

Конечно, дискуссия с депутатом Андреем Луговым о том, является «Яндекс» СМИ или не является, похожа на дискуссию о политической рекламе в Facebook, Google и Twitter примерно так же, как ворон похож на письменный стол, хотя бы по той причине, что никакой дискуссии с депутатом Луговым или депутатом Горелкиным нет — как скажут, так и будет, а кто не понял, тот поймет. Но еще раз: кто будет разбираться в частностях? 

Тем более, что новую атаку на «Яндекс» повел не никому не известный депутат Горелкин этим летом. Атака началась прошлой осенью силами самого системного либерала и самого либерального государственника главы Сбербанка и владельца той самой «золотой акции» «Яндекса» Германа Грефа. В октябре 2018 года в прессу утекла новость о том, что Греф хочет получить контроль над «Яндексом» — в той логике, что иначе «Яндекс» заберут себе менее симпатичные люди. Либеральный государственник всяко лучше силовика, не так ли? Вот что тогда писала газета «Ведомости» про истинную величину фактора номер три и про тень Грефа, нависшую над компанией. 

В последнее время над «Яндексом» сгустились тучи, идеи о контроле госструктур над компанией высказывали и силовики (которые не до конца понимают структуру владения через разные типы акций), и чиновники администрации президента (некоторым не хватает контроля над сервисами «Яндекс.Новости» и «Яндекс.Дзен»), рассказывает один из собеседников «Ведомостей». Разговоры усилились после претензий правообладателей в связи с пиратским контентом. Были совещания на высшем уровне по поводу «Яндекса», причина – большая медиаактивность и невозможность контролировать систему, говорит человек, знающий об этом от еще одного чиновника. «Процесс [укрощения «Яндекса»] есть», – резюмирует он.

Тогда, в октябре 2018 года, на фоне этих новостей акции «Яндекса» снова рухнули — вообще, цена «Яндекса» похожа на кардиограмму, сразу видно, когда у компании случился сердечный приступ.

И вот тут до «Яндекса» окончательно дошло, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, и лучше самому посадить себя на поводок — целее будешь. То есть схема, которую в итоге предложил «Яндекс» — Фонд общественных интересов по голландской модели, структура участников этого фонда, специальный закон об офшорной зоне в Калининграде (будет вот-вот принят) — все это «Яндекс» разрабатывал с осени 2018 года. Но чтобы Воложу лучше думалось, уже этим летом мужчины в кожаных куртках аккуратно положили на стол переговоров гранату и выдернули кольцо — тот самый закон Горелкина.

В итоге довольны все: и Кремль, и руководство «Яндекса», и инвесторы — поводок гибкий и выглядит именно так, как современный цивилизованный мир смотрит на поводки. «Яндекс» можно даже поздравить с победой, а отозванный из Думы закон Горелкина безусловно туда вернется — может быть в слегка измененном виде — и все равно будет принят: если гранату уже положили на стол, то конечно рано или поздно она взорвется. Это же не шутка — национальные интересы страны. 

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.