Элитные живопырки. Что означает новый эпизод сериала про офшоры путинских друзей

Михаил Фишман: 22 января этого года инвестиционный фонд Hermitage Capital, возглавляемый Биллом Браудером, отправил письмо Генеральному прокурору Австрии, а также в комитет финансовых расследований и в Службу криминальных расследований. Десятки австрийских банков, сообщалось в письме, получали грязные деньги со счетов в Литве и Эстонии, всего на сумму почти миллиард долларов. Часть этих средств связаны с кражей 230 млн долларов из бюджета через фирмы, которые раньше принадлежали Hermitage. Из-за этой криминальной аферы потом был арестован и убит в тюрьме юрист Сергей Магнитский. Как следует из опубликованного на этой неделе расследования международного консорциума по расследованию коррупции и организованной преступности, больше половины из этих 230 млн попали в офшоры«Тройки».

Из публикации Hermitage: «По информации, не вызывающей сомнений, владельцы счетов в Австрии, которые получали иностранные средства со счетов в Литве и Эстонии, сознательно участвовали в мошеннической схеме. В ней они предоставляли товары и услуга одному контрагенту, принимая платежи от неизвестных компаний, которые не вели реальной деятельности и не получали товары и услуги. При этом имена реальных контрагентов и источники их средств были скрыты».

И самую большую сумму — больше 670 млн долларов, — как писали менеджеры Hermitage, получил банк «Райффайзен». Австрийские органы Hermitage ничего не ответили.

Итак, на этой неделе появилось расследование, как через оффшорную сеть инвестфонда «Тройка Диалог» на Запад из России ушли больше 4.5 млрд долларов, и часть этих денег, вероятно, имеет криминальное происхождение. Банк «Райффайзен» упомянут и в нем. И уже после этого акции банка упали на 15%. Падают — хоть и не так значительно — и акции других европейских банков. Deutsche Bank упал на 1.4%. Финский Nordea Bank — на 6.5%.

Это только начало. Ну, продолжение, но точно не финал. Расследование, героем которого стал известный российский инвестор Рубен Варданян, — это лишь очередной сезон в бесконечном сериале о том, как устроена международная юридическая система обслуживания и отмывания денег, которыми владеет и управляет российская финансовая элита. Предыдущий сезон мы посмотрели весной 2016 года, когда расследователи получили доступ к архивам панамской фирмы Mossack Fonseca. Даже те архивы еще не исследованы до конца, зато уже тогда стало известно, какими способами огромные деньги переходят из одних рук в другие. Например, через неустойки от многомиллионного договора, который расторгается сразу же после заключения. Или кредитом, который по сути является подарком. Или перепродажей акций, стоимость которых вдруг вырастает в десятки раз.

В прошлом сезоне мы узнали, что знакомый с Владимиром Путиным музыкант Сергей Ролдугин и подконтрольные ему структуры владели крупными пакетами акций«АвтоВАЗа» и «КАМАЗа», получали очень крупные суммы от «Роснефти», передавали эти крупные суммы кому-то еще и т. д. Как это работало? Например, подконтрольный Ролдугину офшор дает в долг некой компании 200 млн долларов, а потом продает право истребования этого долга за один доллар — другой компании, которая вдруг оказывается связана с уже покойным бывшим министром печати Михаилом Лесиным. 
Владимир Путин тогда объяснил: все дело в том, что Ролдугин очень любит играть на скрипке. То есть на виолончели, конечно. То есть и на том и на другом, но очень хороших. Вот, купил виолончель от Страдивари за 12 млн долларов и даже хочет передать ее государству — вот вам и вся коррупция.

Тот, предыдущий сезон назывался «Панамское досье» и закончился, кстати, вполне красиво — увольнением всего руководства медиахолдинга РБК. И тогда, весной 2016-го, в эпизодах уже мелькали Рубен Варданян и «Тройка Диалог» — как раз в связи с музыкантом Ролдугиным. Через структуры «Тройки» крупные пакеты переходили к Ролдугину, потом кому-то еще и так далее — об этом писали в прессе. «Тройка» выступала посредником, оператором чужих сделок. Само по себе это, вероятно, не преступление, такая у нее работа — решать чужие финансовые вопросы, и Варданян уже тогда говорил, что все по закону, а интересы его клиентов — это конфиденциальная информация.

«Как следует из оказавшихся в распоряжении журналистов документов, в 2008 году права управления Avtoinvest, принадлежавшей инвестфонду „Тройка Диалог“, получила компания Avto Holdings Ltd. В свою очередь 15% в Avto Holdings получила Sonnette Overseas Ролдугина, говорится в докладе. У Avto Holdings тоже был „секретный“ опцион на покупку 100% Avtoinvest за символическую сумму — $ 100 тыс, пишет ICIJ. Аналогичные соглашения, по ее данным, существовали и в отношении долей в „АвтоВАЗе“. Сейчас эти соглашения уже не действуют, следует из текста расследователя».

И вот теперь «Тройка Диалог» — главный герой нового сезона. Миллиарды долларов очищаются через ее офшоры и уходят то топ менеджерам компаний с государственным участием, то в благотворительные фонды под патронажем британской короны, то и вовсе абсолютно случайным людям, которые вдруг оказываются владельцами активов на миллионы долларов. Снова в эпизоде музыкант Ролдугин, а вот бывший губернатор Самарской области, ныне замглава «Ростеха», Артяков, а вот никому не известная хозяйка парикмахерской, на которую вдруг через офшор падает целое состояние. И все это, вероятно, законно.

Живопырка — такой термин родился в среде корпоративных юристов в бурных 90-х. Живопырка — то есть офшор, используемый для формально законных, но не всегда прозрачных сделок, связанных, например, с приобретением спорных активов или оптимизацией налогообложения. Тогда, в 90-х, государство было слишком слабым, чтобы заставить олигархов платить налоги. Зато потом это государство нарастило мускулы — тут-то и выяснилось, что живопырки для спорных активов нужны ему самому.

Первый сезон сериала о финансах российской элиты в путинскую эпоху стартовал в 2000 году, когда крупный бизнес начал финансировать то, что ему прикажут. Тогда же в руках кремлевских чиновников появились большие мешки с кэшем, чтобы решать вопросы. Потом, в феврале 2003-го, Михаил Ходорковский вдруг спросил у Путина, почему государственная нефтяная компания покупает актив по цене вдвое дороже рыночной. Фирмы Mossack Fonseca тогда еще просто не было. А потом и сам Владимир Путин объяснил, зачем нужны офшоры и живопырки. 

Владимир Путин: По поводу «Байкалфинансгрупп» все очень просто. Вопрос решался не в административной плоскости, не в плоскости репрессивной, а в правовой. И будущие собственники должны были подумать о том, как они будут работать; как, возможно, будут в судах отвечать на иски, которые могут быть им предъявлены.

Поговорим для разнообразия о чиновниках. Их много и они разные: порядочные и бесчестные, прогрессивные и ретрограды, профессионалы и дилетанты, воры и честные люди. Но знающие люди говорят, что ни один крупный российский чиновник не живет на свою зарплату — просто потому, что по другому не может быть. Про каждого из них это знают, и каждый из них это знает, а кто забыл, пусть почитает историю Улюкаева. Так вот, крупный российский бизнес тоже разный: частный и государственный, честный и не очень, криминальный и нормальный, с репутацией и без репутации. Но этот бизнес живет в той же стране, что и чиновники — и примерно по тем же законам. Именно это и имеет в виду Варданян, когда формулирует главное и единственное правило крупного российского бизнесмена: «В России у тебя есть три пути: быть революционером, уехать из страны, или быть конформистом. Так вот я — конформист».

По своему жанру первая серия нового сезона увлекательного сериала о деньгах российской элиты оказалась ближе к философской драме, чем к боевику или триллеру. Но это только начало.

Фото: ТАСС