Аятолла, елбасы, фараон. Как новая путинская Конституция обеспечит пожизненную власть лично Путину

О том, как Владимир Путин видит будущую систему власти, пока можно судить только по косвенным признакам, но общий смысл понятен. Власть, сконцентрированная сегодня у президента, будет перераспределена между президентом, правительством, обеими палатами парламента и судами, и над всей этой системой будет висеть надстройка, определяющая статус Владимира Путина как не то монарха, не то генсека — в общем, отца нации, никем не избираемого, никому не подотчетного, и, что очень важно, не отвечающего за положение дел в стране.

Первым признаком, что Путин мыслит именно в таких терминах, стали его слова, которыми он объяснял переход на новую работу уже бывшего премьера Дмитрия Медведева — его, Путина, заместителем, в Совете безопасности. Теперь это называется — президентский блок. Мы уже давно привыкли думать, что президент и правительство — это единая исполнительная власть в стране, но оказалось, что есть нюансы.

«Мы договорились, — вы знаете, что есть ярко выраженный президентский блок, а есть правительственный блок, хотя президент, конечно, отвечает у нас за все но президентский блок — это прежде всего вопросы безопасности, обороноспособности и так далее».

Так оказалось, что в прекрасной России будущего власть будет функционировать в виде блоков. Блок правительства, блок президента, блоки палат парламента — это, конечно, новое понимание системы государственного устройства. И каждый из этих блоков будет если не беспомощен, то как минимум не окончательно полномочен без участия другого блока, а в итоге — без визы Владимира Путина в его новом статусе национального патриарха. Президент не сможет назначить силовиков, Дума не сможет назначить правительство, а Конституционный суд не сможет функционировать без одобрения Совета Федерации, и так далее. Еще раз — детали неизвестны, но суть понятна.

В течение 20 лет Владимир Путин боролся с институтами и побеждал их: парламент перестал быть парламентом, правительство перестало быть правительством, суд превратился в департамент приговоров при спецслужбах. Подошла очередь главного института власти в стране — института президента. 12 июня 1991 года впервые в истории во главе России встал всенародно избранный глава государства, президент страны. Этот проект завершен. Избираемой президентской власти, как мы ее знали все эти уже почти 30 лет, больше в стране не будет. Вот что пишет политолог Константин Гаазе:

«Следующий президент России, если эти предложения примерно в таком виде воплотятся в поправках в Конституцию, получит меньше власти, чем получил президент Дмитрий Медведев в 2008 г., и намного меньше власти, чем Путин в 2012 г. Президент из главы государства становится первым среди равных в директории, состоящей из него, главы Госсовета, премьера и двух спикеров. Политбюро 2.0 перестает быть метафорой: вот оно, узкое политбюро Российской Федерации из пяти человек. Любому придется договариваться с остальными, почти формально».

Если уж ломать институты, то все, и с толком и расстановкой, — вот путинский девиз государственного строительства. Деление власти на блоки — вот правительство, вот президент, и так далее, — говорит еще вот о чем: один блок не отвечает за работу другого. Максимум контроля — минимум ответственности — никакого протокола и никаких прямых обязанностей, — вот смысл невиданного в истории России эксперимента и та формула личной власти для Владимира Путина, над которой сегодня идет работа.

В условиях отсутствия единого центра силы, среди разрушенных институтов не должно остаться ни одного мощного амбициозного игрока. Так что ждите и отставки министра обороны: армия тоже должна ориентироваться на верховного арбитра, какое бы место он ни занял в системе власти. Раньше Россия была демократией, хотя бы формально, — а Конституцию списывали с французской. С новой путинской конституцией перед глазами встают уже другие ориентиры. Как сесть туда, где тебя нельзя тронуть и откуда можно на все влиять. В мировой политике есть примеры. 

Китай

В Китае проблему транзита власти решили еще в прошлом году, на съезде Коммунистической партии. Депутаты приняли поправки в конституцию — теперь лидер страны Си Цзиньпин может находиться у власти сколько угодно времени. Он же возглавляет многие органы, связанные с компартией. Например, Совет госбезопасности, Центральный комитет и Политбюро.

Эксперт Московского центра «Карнеги» Александр Габуев: В Китае высшим коллективным орденом является Центральный комитет Коммунистической партии Китая, который собирается раз в год. Это 300 человек, которые включают в себя всю китайскую элиту. У него есть более узкий орден — это Политбюро, это самые высшие 25 человек, включая, естественно, главу партии и главу государства, товарища Си Цзиньпина, которые собираются примерно раз в месяц.

Казахстан

Трансформация политической системы Казахстана, на которую якобы ориентируются в Кремле, произошла весной прошлого года. Тогда бессменный президент и отец нации Нурсултан Назарбаев сложил полномочия. Преемником стал председатель Сената парламента Касым Жомарт Токаев. Сам Назарбаев остался во власти и занял должность председателя Совета Безопасности: де-юре, это всего лишь консультативный орган, но де-факто Назарбаев все еще остается влиятельной политической фигурой.

Руководитель научных исследований института «Диалог цивилизаций» Алексей  Малашенко: Есть мнение, что Назарбаев полностью сохраняет влияние над страной, что он отец нации — как было, так оно и осталось. Но есть другое мнение — что там все зашевелилось, что там действительно происходит какой-то переход, и новый президент постепенно вступает во власть. Это даже не потеря во власти — это потеря некоторых инструментов управления. А власть сейчас и там, и там — и у Назарбаева, и у нового.

Иран

Пожалуй, самая необычная модель, при которой два государственных лидера сосуществуют вместе, в Иране. В исламском государстве президент лишь второе лицо в стране, куда большее влияние имеет рахбар, то есть Высший руководитель, духовный лидер — сейчас это Али Хаменеи. Эта роль является сакральной еще и потому, что предыдущим, первым рахбаром Ирана был Рухолла Хомейни — лидер Исламской революции и знаковая фигура для многих мусульман.

Руководитель научных исследований института «Диалог цивилизаций» Алексей  Малашенко:  Например, он является в общем-то начальником Корпуса стражей Исламской революции, который президенту не подчиняется. А что такое Корпус стражей Исламской революции? Это, я бы сказал, наиболее решительная политическая военная сила. Вот она подчиняется рахбару. Он может действовать в соответствии с интересами общества, в его понятии, но он может сделать все, что угодно. Без него там не пошевелится травинка. 

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.