Как глава Конституционного суда пытается угадать мысли Путина

Да. Просто криком. Он говорит, что это страшно опасно, что Конституция ― это тот единственный документ, который обеспечивает согласие. И он вообще-то прав. У нас Конституция… То есть как бы его речь, не цитируя его это высказывание, лонгрид этот, можно совершенно иначе увидеть.

Зорькин говорит: «Да, в нашей Конституции есть недостатки». Это общеизвестно. С 1993 года мы анализируем эти недостатки, пробелы, дефекты, они действительно есть, потому что Конституция принималась в чрезвычайно специфических условиях. И, в общем, наверно, нет такого текста законодательного, в котором не было бы никаких недостатков, потому что это творение рук человеческих. И ничего страшного в том, что бывают в законах недостатки, нет. Недостатки эти можно исправлять, можно исправлять поправками, а можно исправлять с помощью толкований, что делает Конституционный суд, адаптация к сегодняшнему дню, так, как это делают американцы, американский Верховный суд. То есть то, что он называет живой Конституцией.

И тут он для сегодняшнего нашего дня прав. То есть понятно, что в нашей Конституции, в тех главах, которые можно исправлять безо всякого конституционного собрания, можно что-то и поправить. Но он говорит: «Не надо и этого делать». Почему он так говорит? Потому что уже несколько лет ходит упорный слух, как мне кажется, о том, что Конституционного суда не будет, что Конституционный суд исчезнет, и будет Конституционная коллегия Верховного суда.

Собственно, когда создавалось наше конституционное правосудие, мы могли пойти по американской модели, то есть встроить эту историю в Верховный суд, или пойти по европейской модели и сделать специальный Конституционный суд. Он, в общем-то, прижился. Он может быть плохой, хороший, но тем не менее надо отдать ему должное, он сделал достаточно много. Там, где не было политического заказа, он сделал достаточно много для адаптации нашего постсоветского законодательства к современной европейской системе права.

И, видимо, это не очень нравится. Может быть, есть какие-то разборки между высшими судьями. Вспомним, как легко съели, не подавившись, Высший арбитражный суд, кстати, очень хороший суд, который огромный прорыв совершил в развитии нашего правоприменения. Никто не подавился, всё это прошло без вскрика. И поэтому Зорькин, видимо, понимает, что любой начавшийся конституционный процесс так или иначе опасен тем, что уберут Конституционный суд.

Очень интересно. Я, кстати, еще один воспроизведу слух, с которым мы живем тоже уже довольно долгое время, а именно что либо это будет Конституционный суд, либо это какая-то может быть объединенная высшая судебная инстанция, либо еще что-то, но в ее начальники метят того самого Дмитрия Медведева, который сегодня сидит в правительстве.

Мне кажется, Дмитрий Медведев был бы не так плох и в том Конституционном суде, который сейчас есть, на самом деле. Ничего страшного, он, кстати, не такой плохой юрист.

Нет, я не спорю с этим никак, просто я думаю, что это, может быть, тоже тревожит господина Зорькина.

Нет, его тревожит, что то, что наработано за двадцать пять лет, а наработано много, даже больше чем за двадцать пять лет, потому что не в 1993 году, а раньше был создан наш Конституционный суд, будет просто уничтожено. Вот эта практика, процедура, история, которая длится, есть какие-то планы, идут дела. В принципе, это его, конечно, очень волнует.

Ему-то всё равно рано или поздно придется уходить, но уходить под Лебедева, уходить в Верховный суд, сдавая полномочия, отдавая своих судей, наверно, ему очень неприятно.

Я понимаю, как вы объясняете его мотивы. Но вопрос по-прежнему этот висит в воздухе, а именно главный, собственно, из-за чего и Зорькин вынужден выступать на эту тему, а именно: менять Конституцию, чтобы, соответственно, Путин ушел, но не ушел, да.

Есть ли какой-то самый очевидный и простой способ это сделать? Кроме того, чтобы отменить два срока подряд, потому что более-менее похоже, что он не собирается идти по этому пути, а собирается выйти из президентского статуса, тем не менее сохранив институциональный контроль над, как я считаю, в первую очередь силовыми структурами.

Миша, мне не хотелось бы гадать. Я нормального легального пути не вижу. У нас авторитаризм, авторитарное государство, это уже не подлежит сомнению, это уже общие оценки. Юридического пути такого я не вижу. То есть в рамках того правового поля, которое есть сейчас, оно уже под авторитарное сделано, то тем не менее я такого пути не знаю.

Это должна быть очень серьезная перетряска, в том числе, наверно, и Конституции. В любом случае это будет очень нелегитимно.

А точечно нельзя?

Точечно? Точечно, наверно, как-то можно, но все эти разговоры о Госсоветах и так далее всё равно не лезут в модель. Они не лезут в модель, ту конституционную модель, потому что они будут противоречить как минимум первой главе очень сильно, потому что тут же идет под хвост разделение властей и всё остальное.

Мне пока не видится конституционных изменений. Я не знаю, о чем они там думают, я не разговаривала в кулуарах с ними, но я знаю, что идет некая внутриэлитная дискуссия о вариантах. Насколько она эффективна, насколько она продвинулась вперед, я тоже не знаю. Она очень закрытая, эта дискуссия.

Поэтому письмо Зорькина не для этого. Он там отвлекает внимание на некие недостатки, они явные совершенно, с разделением властей, с излишним федеральным вмешательством. Он даже готов, наверно, предложить убить местное самоуправление, встроить его в систему власти, поэтому к 12-й статье Конституции претензии. Он готов предложить: «Я буду решать, где у нас предел уступчивости, и разрешу вам споры с ЕСПЧ, только не трогайте Конституционный суд, то есть 25-ю статью Конституции».

В общем-то, это точно не статья о точечных изменениях, точно. Он там очень много реальных проблем в очень сложной, труднопонимаемой форме изложил плюс снабдил это специями из каких-то философских своих воззрений, в которых тоже адская смесь какая-то между Ильиным, Гумилевым, позитивистами, либерализмом, социал-демократией… Это просто какой-то ёрш неимоверный, в котором я не знаю, как один человек с одним сознанием может жить. Но это всё приправы. По сути, сказано: «Не трогайте Конституцию. Проживем».

Понятно. Спасибо большое. Профессор Высшей школы экономики Елена Лукьянова считает, что Зорькин призывает просто не трогать Конституцию и Конституционный суд, да и саму Конституцию вот так вот точечно в пользу Путина особо и не изменишь.

Фото: Zuma\TASS