Юбилей на больничной койке, или Сто дней кабинета Мишустина: вернется ли премьер-министр в правительство

В момент разговора с Путиным Мишустин не выглядел тяжело больным, но его пресс-секретарь сразу же сообщил, что премьер отправляется в больницу, а сам Мишустин подтвердил газете «Коммерсант», что температура у него высокая. В его окружении подозревают, что он заразился, когда тестировался на вирус. Но это мог быть и кто-то в правительстве: нет сомнений, что коронавирусом заболели гораздо больше известных чиновников и публичных лиц, чем об этом известно. Просто все это прячут, а в случае с премьером было принято политическое решение — сказать все как есть. И такое решение может принять только понятно кто.

Газета «Коммерсант», статья от 30 апреля: По данным «Ъ», в правительстве, помимо Михаила Мишустина, также есть зараженные вирусом COVID-19, они находятся в режиме самоизоляции и работают из дома. Сам премьер-министр, с которым связался «Ъ», подтвердил, что чувствует себя нездоровым. По данным «Ъ», из симптомов заболевания у него — высокая температура. 

Итак, Мишустин болен, температура — это серьезно, и мы желаем ему скорейшего выздоровления. Однако болезнь Мишустина не только ставит его вровень с главой правительства Великобритании Борисом Джонсоном — два единственных заболевших премьер-министра в мире, — но и серьезнейшим образом влияет на жизнь страны. Уже идут слухи, что Мишустин не вернется на свое место. Уже эти слухи опровергаются. Но важно не это, а то, что внезапная болезнь Мишустина, хоть это и чистое совпадение, во-первых, подтверждает и без того очевидный факт, что российское правительство оказалось фактически недееспособно. А, во-вторых, только усугубляет это положение. Скорее всего, Мишустин понимает это уже сейчас, но в любом случае осознает, когда вернется в свое премьерское кресло: он уже мало что может сделать, а дни его правительства сочтены. 10- дневный юбилей кабинета на глазах превращается в его проводы.

Вечером 30 апреля премьер заболел, а еще утром он презентовал уже третий антикризисный пакет правительства. 

Главная сумма из пакета, 400 млрд — это помощь системообразуюшим предприятиям. Льготные кредиты на пополнение оборотных средств. Список за последние две недели вырос.  Началась эта история со скандала, когда выяснилось, что в список попала букмекерская компания «Фонбет», и даже прокуратура заинтересовалась, как же это случилось. «Фонбет» вычеркнули, скандал замяли, а список стал отраслевым и открытым, но суть, конечно, осталась прежней.

В списке для каждой отрасли есть критерии: объем выручки, количество персонала, но, тем не менее, системообразующая компания — это компания, которая попала в этот конкретный список, а не наоборот. В конце концов, почему принадлежащий государству через госкорпорацию «Ростех» концерн Калашников должен получать помощь в это трудное время, а частный туристический или ресторанный бизнес сразу едет на кладбище? Или можно посмотреть на категорию «социально значимые товары» и увидеть там детские игрушки, пазлы, косметику, музыкальные инструменты, пошив платков, настольные игры. Будет очень здорово им помочь, но почему именно им, а не их конкурентам? Потому что единственный смысл системообразующих списков — связи, привилегии и эксклюзивный доступ к государственным ресурсам, то есть ровно то, на чем основан современный российский капитализм. Списки, острочки платежей и немножко наличных —  вот идеология помощи от правительства.

Сергей Хестанов, экономист: В отличие от прямой помощи, которая популярная в большинстве развитых стран, те меры поддержки, которые предлагает российское правительство, сводится либо к беспроцентной отсрочке налоговых и арендных платежей, либо к некоторому дерегулированию, снижению регулятивных требований. Поэтому с точки практического эффекта, скорее всего, большая часть российского бизнеса эти меры поддержки банально не почувствует. Что толку с налоговых льгот, если предприятия почти полностью лишились выручки? Что толку с выдачи беспроцентного кредиты для выплаты зарплат, если предприятие лишилось выручки и не имеет средств, чтобы в будущем этот кредит погасить? Поэтому те меры, которые анонсированы, скорее всего, на самом деле, предназначены, чтобы продемонстрировать, что правительство что-то делает, но при этом потратить на это минимум денег. 

К дерегулированию еще вернемся. Но вина Мишустина в том, что антикризисная программа правительства выглядит именно так, конечно невелика. Просто на фоне нефтяного шока Владимир Путин опасается жечь резервы и дает правительству политическое задание: не трогать Фонд национального благосостояния. Именно поэтому страны Евросоюза, Япония, и Америка выделяют на поддержку людей и бизнесов от 10 до 20% ВВП, Россия пока дает меньше 2.5%, а конкретно малому и среднему бизнесу в виде прямых выплат — совсем копейки. Правительство говорит: зарплаты сохранят 3,3 миллиона человек. Во-первых, не заплаты, а 12 тысяч рублей, здесь есть разница. Во-вторых, одних только компаний в малом и среднем бизнесе на начало года было шесть миллионов,  а работали в них 16 миллионов человек. То есть в самом лучшем случае хоть какие-то деньги дойдут только до каждого пятого пострадавшего. Петиция за обнуление — не отсрочку, а обнуление — налогов собрала уже 330 тысяч подписей. И даже глава Центробанка Эльвира Набиуллина на этой неделе призвала расширять меры прямой поддержки — льготное кредитование тоже не бесконечный ресурс:

Эльвира Набиуллина, глава Центробанка, на совещании по вопросам банковской деятельности, 28 апреля: Опасность заключается в том, что если продолжать увеличивать для банков бремя поддержки заемщиков, то могут возрасти риски для самой финансовой системы или банки не смогут наращивать кредитование. И если они не смогут наращивать кредитование, когда эпидемия пойдет на спад, то восстановление экономики затянется. Поэтому, на наш взгляд, конечно, на нынешней стадии важно расширение механизмов прямой поддержки граждан и бизнеса со стороны государства, чтобы избежать такого развития событий.

Но Кремль, очевидно, не готов идти путем Европы, Японии и Америки. Деньги давать не будут. И в итоге Мишустин попал в тяжелую ситуацию. Что ему делать? Поставьте себя на место премьер-министра. Свои 100 дней кабинет Мишустина отмечает сегодня, но уже примерно на 70-м дне было ясно, что ему сильно не повезло: новые министры и сам новый премьер еще не успели разложить канцелярию на рабочих столах, а уже попали в эпицентр самого глубокого экономического кризиса за последние как минимум 20 лет.  К такому не мог быть готов никто, а уж тем более скромный руководитель налоговой службы, внезапно очутившийся во главе всего российского хозяйства. Проблема в том, что трудно сформулировать понятный ответ на простой вопрос: что, собственно, делало правительство в течение всего последнего месяца? Да, тем самым дерегулированием, об этом также писала газета «Коммерсант», отмечая 100 дней премьера. 

Газета «Коммерсант», статья от 30 апреля: Главным элементом антикризисной экономической стратегии Белого дома неожиданно стал не стандартный для большинства экономик резкий рост расходов, массивная господдержка экономики и обещания спасения для всех за счет роста госдолга, а дерегулирование. 

Дерегулирование — звучит смело и нестандартно на фоне полностью зарегулированной карантином жизни в стране. На самом деле, если присмотреться, правительство Мишустина действительно занималось и дерегулированием, и снижением административных барьеров. От освобождения взносов в фонд турпомощи со стороны туроператоров, если они еще существуют, до увеличения сроков техосмотра автомобилей, перенесения экзаменов в автошколах и отмены весовых ограничений для грузового транспорта по товарам первой необходимости. И много чего еще: что это как не дерегулирование?

Тем не менее, что касается моратория на проверки, то приходить с проверками к закрытому в связи с карантином бизнесу — это была бы особая творческая идея. Это во-первых. А во-вторых, дерегулирование пока не помогает и тем, кто мог бы рассчитывать даже на скромную государственную поддержку. Экономисты не случайно говорят, что саму механику помощи надо описывать максимально просто. Иначе никто ничего не получит.

Газета «РБК», статья от 16 апреля: Многие предприниматели жалуются, что выбор основных кодов видов деятельности в качестве критерия для господдержки не дает возможности реально пострадавшему бизнесу получить необходимую помощь по формальным основаниям. Это связано как с несовпадением ОКВЭД с фактическими видами деятельности у конкретных компаний, так и с ограниченным подбором властями кодов для списка.

В-третьих, все эти сотни мелких решений как раз и говорят о том, насколько зарегулировано само правительство и как под началом Мишустина оно уже утонуло в бюрократической волоките. Решения, инструкции и постановления движутся по кабинетам с невероятной скоростью и создают иллюзию полной отдачи сил — не зря Мишустин, еще когда был здоров, выглядел усталым и заспанным на совещаниях с президентом. И ни одно из этих бесконечных решений не дает ответа на вопрос, как страна будет выходить из кризиса. Мишустин оказался зажат между двумя важнейшими обстоятельствами: нежеланием Владимира Путина оказывать людям прямую помощь и нехваткой авторитета и опыта. Хорошо обещать налоговую отсрочку, когда ты глава налоговой службы — это твоя работа.

В январе Мишустин шел в премьеры с имиджем прогрессивного и эффективного технократа, который вместо Медведева сможет ускорить те самые нацпроекты, заодно неведомым науке образом повысит инвестиционную привлекательность экономики страны, а его козырь — информатизация и цифровизация, потому что он уже внедрил их в своем ведомстве. Только теперь Путин не даст тратить Фонд национального благосостояния, пока не отскочит нефть, а тот январский план уже тогда, еще в мирное время, выглядел как несбыточная мечта. Потому что правительство — это не налоговая служба, где Мишустин действительно навел порядок. 

Владимир Путин совершил одну большую ошибку, попытавшись в марте подорвать нефтяной сговор с арабами. Но, как уже понятно, другой его крупной ошибкой стала перетряска правительства в январе, когда Дмитрий Медведев подал в отставку, как он объяснил, для того чтобы не мешать президенту проводить в жизнь свои фундаментальные перемены.

В мечтах Путина кабинет министров — это такой толковый распорядитель, и он поставил Мишустина — технического премьера, который будет делать то, что Путин ему скажет, как он уже делал во второй половине нулевых, когда и появилось выражение «технический премьер».

Но правительство — это не распорядитель. Это одновременно и бюрократическая инстанция, и собрание конкретных людей, и средоточие аппаратных и лоббистских интересов. Одно дело — ставить технического премьера в 2006-2008 годах, когда стремительно росла цена на нефть, а экономический рост составлял невиданные 5-7% в год, то есть когда можно ничего не делать, и у всех все равно будут деньги. И совсем другое дело — ставить технического премьера, пусть даже толкового, когда все плохо и объем ресурсов постоянно падает. Мог ли Мишустин с его небольшим аппаратным весом управлять тем же самым первым вице-премьером Белоусовым, который теперь исполняет его обязанности, а все это время даже не ставил премьера в известность о своих предложениях президенту? Про Белоусова сразу было ясно: он не подчиняется Мишустину. 

Издание The Bell, статья от 25 января: Назначение Белоусова для Михаила Мишустина было неожиданностью, рассказывал The Bell один из знакомых премьера. У них хорошие отношения, но это решение было Мишустину навязано, подтверждал федеральный чиновник. Мишустин понимает, что Белоусов, который много лет был помощником Путина по экономике, может сводить все его инициативы на нет, считает один из собеседников The Bell.

На самом деле, правительство Мишустина было нежизнеспособно с самого начала. В этом правительстве дирижист Белоусов себя считал теневым премьером. В этом правительстве перешедшие из прежнего кабинета путинские министры давно превратились в царских бояр, которым новый премьер без имени и фамилии, но который пытается честно делать свою работу, в принципе не указ. В этом правительстве неизвестно, что решают министры, а что решают бизнесмены из ближнего круга Путина. В этом правительстве оказались и абсолютно случайные люди. Этот кабинет был сформирован только что, внезапно, по прихоти Путина, в разгар другой авантюры с конституционной реформой и в эпоху уже начавшегося распада. А тут еще и коронавирус: Путин самоизолировался, и вся российская бюрократия должна работать на его рейтинг. Конечно, такое правительство не сможет дать ответ на вопрос, как выводить страну из глобальной аварии в экономике. Меж тем именно это на этой неделе и поручил кабинету Владимир Путин. 

Владимир Путин, президент, на совещании с руководителями субъектов: Прошу правительство совместно с регионами и бизнесом начать подготовку на перспективу масштабного общенационального плана действий по нормализации деловой жизни, по восстановлению занятости, доходов граждан и роста экономики. Надо приступить к такой работе не откладывая.

Масштабный общенациональный план действий. Обещанного прорыва не получилось, придется переквалифицироваться в управдомы. Сергей Хестанов считает, что масштабный план и вообще любые решения о финансовой поддержке отраслей не появятся раньше лета.

Сергей Хестанов, экономист: На практике, скорее всего, мы увидим некий график, который обозначит, в какой последовательности, может быть, при выполнении каких-то условий будут смягчены те или иные ограничительные меры. В остальном же, правительство, скорее всего, займет выжидательную позицию, и в чем-то здесь есть рациональное зерно. Для большинства чиновников самый главный вопрос, который реально их беспокоит, это возможность обосновать свои собственные решения, если к этим решениям возникают вопросы. Естественно, любое выделение денег всегда максимально привлекает к себе внимание контрольных органов. Поэтому до тех пор, пока не появится достоверная статистика, в том числе по потерям тех или иных отраслей экономики, скорее всего, мы реальных денег, которые можно так или иначе направить на поддержку экономики, не увидим. А для получения статистики нужно банально время, потому что Росстат не умеет измерять большую часть экономических показателей на временных отрезках меньше месяца. Поэтому минимум, что должно пройти, это полный месяц в условиях самоизоляции. После этого Росстату потребуется от двух до трех недель для обработки данных, где-то в конце мая мы увидим цифры. Как только у правительства будут на руках цифры, в том числе по падению выручки и прибыли тех или иных секторов экономики, вот имея на руках эти цифры, правительство, может быть, начнет рассматривать меры реальной поддержки. До этого, к сожалению, ждать реальных решений просто нет никаких оснований. 

И что важно: отвечать за подготовку этих планов теперь будет исполняющий обязанности премьера Андрей Белоусов, известный идеями, которые обычно свойственны плановой экономике. Забрать часть прибыли у металлургов, ввести регулирование цен на отдельные товары и так далее. И происходит это потому, что болезнь Михаила Мишустина — это не только медицинская, но и политическая проблема: ведь Путин даже не может списать на него свои ошибки и неудачи. Ну в чем с точки зрения общественного мнения может быть виноват Мишустин? С тех пор, как в страну пришла эпидемия, Путин и Мишустин вместе тянут друг друга вниз на фоне растущей популярности мэра Москвы Собянина, да и других губернаторов, которые не боятся или просто вынуждены брать на себя ответственность.

«Левада-Центр» в своем исследовании: 48% сочли неадекватными антивирусные меры Путина и Мишустина. Местными властями довольны больше. В крупных городах, как показал апрельский опрос, уровень недовольства действиями федеральных властей по борьбе с коронавирусом еще выше – 61%.

По тому же опросу, в Москве действия Собянина пользуются большей поддержкой, чем действия президента и правительства, а ведь именно он держит в городе карантин. Потому что дело тут не в отношении людей к ограничениям и запретам, а в реакции на слабость и безответственность. Коронавирус свалил и премьер-министра, и цены на нефть, и российскую экономику, и все планы Владимира Путина. Он понимает: надо что-то предпринимать. А значит, настало время снова тасовать колоду. Появившийся без всякой необходимости указ о возложении обязанностей премьера на Белоусова, конечно, не означает, что Мишустин уже уволен. Так не бывает, и в кресло премьера он формально еще вернется. Но этот указ точно означает, что в политическом смысле правительства Мишустина больше нет, а вирус, поразивший систему управления страной, может оказаться гораздо опаснее эпидемии. 

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.