«История собирает все в общий котел, и мифологизированной святости у нее нет»

В Манеже сейчас идет выставка «Война и мифы» авторства Владимира Мединского, и она посвящена Второй мировой войне. Это любопытное зрелище. Сталин на этой выставке уже даже не двусмысленная, не противоречивая фигура, как говорили про памятник Ивану Грозному. Сталин на этой выставке в полный рост. В целом, история на этой выставке превращается в такую же ткань веры, как и художественное кино. Она даже сделана похоже.

Вам объяснят, что пакт Молотова-Риббентропа вовсе не начал Вторую мировую войну, хотя она началась ровно через неделю. Вам расскажут, что это не СССР устанавливал советскую власть на освобожденных им территориях, а Запад свою капиталистическую — в своей зоне. После посещения этой выставки начинаешь понимать —.войны с мифами уже нет, вот она — основная версия событий, оплот веры, молчаливо принятая истина в последней инстанции.

О том, как государство сделало историю неприкосновенной, Михаил Фишман поговорил со старшим научным сотрудником Института российской истории РАН Игорем Курляндским.

Я только что рассказал о том, что на самом деле эта борьба в некотором смысле исторической… Не хочу говорить слово «правды». Исторически верифицируемой научным подходом… Она в некотором смысле уже проиграна. Как вы считаете, проиграна она или нет?

Вы знаете, я не мыслю здесь в категориях победы или поражения. Как историк, я, естественно, противник любой мифологизации и идеологизации истории. История как наука, как область знания может опираться только на источники, на факты. Как говорится, шаг влево, шаг вправо считается побегом. Публицистика уходит от этого.

Да, но у нас теперь подход, что не так важно, было это на самом деле или нет, это святая легенда, и поэтому это и есть истина.

Понимаете, в чем дело? Как бы для нас ни были дороги какие-то события, взять ту же войну, там имели место и подвиги, и предательство, и героизм, и низкие поступки, и злодеяния со стороны государства, различные репрессии, и горькие поражения, и выдающиеся победы. История собирает в общий котел буквально все. Может быть, святость каких-то отдельных подвигов, когда люди жертвовали собой, защищая свою родину, свои земли, своих близких. Но такой вот общей мифологизированной святости у нее не получается.

Если чуть-чуть конкретнее, даже не о 28 панфиловцах. Если о выставке, про которую я говорил, она в Манеже работает до 7 декабря, сходите, очень интересно.

Мне было бы очень интересно ее посмотреть, я, к сожалению, не знаком.

Она сделана Российским военно-историческом обществом, собственно, это продолжение всего того, что говорит и делает Владимир Мединский, он там обильно цитируется везде.

Он везде цитируется, и его книга «Война», как я понимаю.

И его книга «Война». Он там везде, на всех стендах.

Это как-то нескромно, когда происходит так, когда такой ответственный государственный деятель так себя пропагандирует в этих исторических сюжетах.

Из того, что вы сказали, допустим, тост Сталина про русский народ. Тост известный, май 1945 года.

Да-да.

В отрыве от реалий, от объяснений исторических просто давать это плакатом…

Он просто висит как лозунг, да.

И не объяснять, чем он вызван, что за этим стояло, что хотел донести тот же Сталин, какого эффекта добиться, не объясняя, давать это плакатом ― это и есть искажение истории и пропаганда.

Да-да, я прекрасно понимаю, о чем вы говорите. Или, например, туда привозят школы, на эту же самую выставку. Мне рассказывают, что там говорят, как в восточной Европе сами брали власть в свои руки, да, Советский Союз их поддерживал, но это был абсолютно мирный процесс.

Но это же, простите, совершенно не так. Есть труды и отечественных, и зарубежных историков. Возьмите труды историка из «Мемориала» Никиты Петрова, он прекрасно показывает процесс советизации в Германии, Австрии.

С участием НКВД и органов безопасности.

Да. Главное ― в Германии, потому что в Австрии это не прошло, а в Германии прошло. Естественно, там полная картина, постоянно работали чекистские отряды, действовал эффект оккупации. Добровольное волеизъявление было откровенным фарсом, выборы откровенно фальсифицировались, создавались марионеточные псевдопартии. Такой процесс, знакомый по сценарию во многих странах восточной Европы, собственно говоря.

Нельзя говорить, что Советский Союз, конечно, помог, но режим избрал сам народ. Это просто фальсификация.

Туда приходят школьники, их там действительно очень много. И это не единственный канал, по которому они получают эту картину мира.

Это прискорбно. Я за то, чтобы, как говорится, было как можно больше альтернативных точек зрения, источников информации, чтобы у школьников развивалось мышление. Не шершавым языком плаката им что-то вдалбливать в голову, как это было и в советское время, мы знаем это. А чтобы была альтернативность, которая развивалась бы, давались бы большие источники, чтобы школьники познавали сами при помощи хороших учителей, книг и так далее.

Вы не смотрели еще фильм про панфиловцев?

К сожалению или счастью, не смотрел, но название внушает тревогу.  Собственно говоря, подвиг панфиловцев был, но уже известно, что совсем не такой, там были совсем другие нюансы и силы. Если фильм называется «28 панфиловцев», получается, за образец взяли эту старую отвергнутую версию.

Выходит, что так. 

Фото: Евгения Новоженина/РИА Новости