«Инициатива исходила от Сечина»: что стало понятно после суда над Улюкаевым

Встреча в Гоа — это один из важнейших эпизодов дела бывшего министра экономического развития Алексея Улюкаева. По версии обвинения, Улюкаев вымогал взятку на саммите БРИКС в индийском штате Гоа 14 октября 2016 года. Из показаний Сечина, которые публиковала русская служба «Би-би-си», следует, что министр попросил его отблагодарить за положительное решение по приватизации «Башнефти» путем выплаты так называемой премии и показал жест в виде двух пальцев. Это должно было означать 2 миллиона долларов.

Сам Улюкаев рассказывает, что на Гоа между министром и главой «Роснефти» состоялся разговор об успешной сделке по приватизации «Башнефти» — тогда «Роснефть» уже выкупила государственный пакет компании.

«У нас состоялся короткий разговор, все были в хорошем приподнятом настроении. Сечин отметил, как я помню разговор, что "хорошо поработали", имея в виду приватизацию ПАО "Башнефть", "Мы просто молодцы". И там такие шутливые были сказаны фразы о том, что можешь прокручивать дырочку в лацкане пиджака, намекая на представление меня к государственной награде. Со своей стороны он сказал: "Я тебя угощу таким вином, которые ты никогда в жизни не пробовал. Ты должен достойно отметить такую хорошую работу"», — рассказал Алексей Улюкаев.

«Оговор меня со стороны Сечина»: аудиозаписи допроса Улюкаева в суде

После этого разговора Улюкаев выразил озабоченность уже другой, предстоящей сделкой: президент дал поручение Сечину подготовить приватизацию 19,5 % акций самой «Роснефти», но покупателей на тот момент до сих пор не было найдено.

Другой важный эпизод – это телефонный разговор. Именно после того, как он состоялся, Улюкаев поехал в офис «Роснефти», где и был задержан. Из показаний Сечина следует, что Улюкаев сам позвонил ему утром 14 ноября и попросил о встрече. Глава «Роснефти» воспринял звонок «как повторное требование взятки». Действия бывшего министра Сечин прокомментировал в интервью телеканалу «Россия 1».

«Была реализована Улюкаевым следующая конструкция. Он сам требовал незаконное вознаграждение за обычную свою работу. Он сам определил уровень этого вознаграждения. Он сам приехал, чтобы получить это вознаграждение. Сам забрал сумку, сам поставил ее в багажник своего автомобиля и сам уехал. Вот и все», — рассказал Сечин.

Защита утверждает, что о встрече просил сам Сечин. Это подтверждается показаниями свидетеля обвинения Ирины Дютиной, которая в ноябре прошлого года была секретарем Алексея Улюкаева. В суде она рассказывала, что ей поступил звонок из приемной главы «Роснефти», когда министра не было на месте. Правда, флешка, на которую были записаны все поступившие в приемную звонки, загадочным образом исчезла из материалов дела. На аудиозаписи телефонного разговора слышно, что в офис компании министра приглашал сам Сечин.

«Защита переиграла Сечина»: как адвокаты добились «небольшой победы» в деле Улюкаева

Сечин: У меня только просьба одна — если можно, на секундочку к нам подъехать, потому что тут, может быть, ЦДУ покажу. И вообще на компанию посмотреть.
Улюкаев: Да, с удовольствием посмотрю на компанию.
Сечин: И по времени. У меня сейчас большие переговоры в 14:00 начнутся, часа на два. Где-нибудь в 16:30, вот так, можно?
Улюкаев: Вполне можно. Да, я же завтра лечу.

Эксперты защиты и обвинения, которые проводили психолого лингвистическую экспертизу, также подтвердили, что инициатива исходила от Сечина.

На видео и аудиозаписях разговора Сечина и Улюкаева на заднем дворе «Роснефти» звучит одна и та же фраза про собранный объем, которая интерпретируется сторонами дела по-разному. По факту на видео показано, что Улюкаев принимает сумку от Сечина, но не открывает ее и не смотрит на ее содержимое. Обвинение настаивает, что Улюкаев знал, что в сумке находились 2 миллиона долларов. На деньги намекали слова Сечина «собрали объем» и «считай, задание выполнено».

Алексей Улюкаев был уверен, что в сумке находилось вино, которое обещал подарить ему Сечин на саммите в Гоа, утверждает сам экс-министр. Под «заданием» он совершенно однозначно понимал поручение президента по приватизации 19,5% акций «Роснефти», которое они обсуждали в Гоа, а под «объемом» — средства для «самовыкупа» этих акций. Из дальнейшего диалога понятно, что покупателя на госпакет «Роснефти» Сечин так и не нашел.

Во всех этих эпизодах самое важное доказательство обвинения — это показания Игоря Сечина, которые он три раза давал во время предварительного следствия, но не сумел найти времени, чтобы донести их суду. Защита Улюкаева настаивала на том, чтобы допросить Сечина, однако суд на последнем заседании отказался направить ему повестку повторно. Обвинение ходатайствовало об оглашении показаний главы «Роснефти» из материалов дела, однако суд отказал и в этом, поэтому на прениях прокуроры не смогут ссылаться на главное свидетельство взятки. В деле есть еще показания бывшего главы службы безопасности «Роснефти» и сотрудника ФСБ Олега Феоктистова, который со слов Сечина сообщил о вымогательстве взятки в ФСБ, однако сам не был этому свидетелем. Накануне Верховный суд объяснил, что судьи могут не настаивать на допросе свидетеля, который не является на заседания, а ограничиться оглашением его показаний на следствии только в случаях, когда обвиняемый имел возможность ответить, однако в ходе предварительного расследования этого не произошло.

Фото: Алексей Никольский / РИА Новости