Гонконг не Москва. Михаил Фишман — о том, как события в Китае изменят мировой протест навсегда

Apple удалила из своего магазина приложение, с помощью которого протестующие в Гонконге могли следить за действиями полиции, потому что официальная китайская газета «Жэньми́нь жиба́о» написала, что это приложение используется для нападения на полицию. Нельзя сказать, что протесты в Гонконге абсолютно такие же мирные как в Москве, но все-таки «Жэньми́нь жиба́о» — это примерно как «Российская газета» в Китае, и легко вспомнить, как «Российская газета» писала про события в Москве этим летом. Глава Apple Тим Кук уже полностью поддержал китайскую пропаганду:

«Подобное использование приложения нарушает законы Гонконга. Точно так же эти злоупотребления явно нарушают правила App Store и ведут к личным травмам».

А также скандал вокруг NBA, потому что менеджер одной из команд солидаризовался с Гонконгом, и Китай сразу же отключил трансляции баскетбола из Америки, и куча других скандалов. А все потому, что в Гонконге продолжаются массовые уличные протесты — на этой неделе уже против введенного властями запрета на ношение масок в ходе демонстраций. Участники протестов настроены решительно: «Мы не откажемся от масок. <...> Сотрудники правоохранительных органов тоже надевают маски, когда выполняют свою работу». 

Конечно, Москва это не Гонконг — во-первых, в Гонконге всегда тепло, а во-вторых, там в ходе нынешних протестов, которые длятся уже четыре месяца, выходили на улицу до двух миллионов человек. Все это время нормальная жизнь в Гонконге абсолютно нарушена, метро работает с перерывами, огромные проблемы у бизнеса и на бирже, туризм рухнул. Легко представить, какой счет можно было бы впендюрить тамошнему Навальному и другим оппозиционерам. Но Гонконг не Москва, а Москва не Гонконг.

С одной стороны, в Гонконге в демонстрантов уже стреляли настоящими пулями — пока это произошло один единственный раз, 1 октября. С другой стороны, например, в Гонконге на этой неделе двух демонстрантов уже судили за ношение масок, и их отпустили домой под залог — вы можете такое представить себе в Москве, где за саечку (даже не саечку, а за ее имитацию) Кирилл Жуков уже получил три года тюрьмы. Российская пропаганда ставит знак равенства между Китаем и Россией. Обе великие державы — жертвы коварной политики Запада, хотя сегодня, положа руку на сердце, уже и не очень ясно, что это за Запад такой, какая страна конкретно.

Соответствующее заявление сделала официальный представитель министерства иностранных дел РФ Мария Захарова по итогам консультаций с директором департамента информации и печати МИД КНР Хуа Чуньин. «Мы видим руку одного мастера как на территории России, так и на территории Китая в контексте вмешательства во внутренние дела», — подчеркнула она.

Несмотря на все попытки, превратить Москву в Киев, Париж и Гонконг не получилось, — тут же добавил сенатор Андрей Климов, но на самом деле он смешал все в кучу. Потому что Париж — это не Киев, Киев — это не Гонконг, а Гонконг — это не Париж. По крайней мере, на этом настаивают китайские власти. Точнее, не должен быть как Париж. На этой неделе Пекин резко ответил на критику со стороны Елисейского дворца. Это же чисто лицемерие, говорит Пекин.

«Франция прибегнула к критике Китая после того, как Пекин призвал войти в положение, учитывая недавний опыт Франции с движением желтых жилетов. Мы выражаем наше глубокое недовольство и глубокое презрение к лицемерию европейского заявления и темным намерениям некоторых из них в отношении Китая».

Путин тоже напоминал Макрону про желтые жилеты, так что тут у него с Си Дзинь Пинем подход один — и это очень неслучайно. Москва действительно не Гонконг, на радость сенатору Климову и его коллегам. Конечно, в первую очередь по масштабу протеста, но не только потому что в Гонконге на улицы этим летом и осенью выходил каждый седьмой житель, а в Москве каждый 200-й, если считать, что на самый крупный митинг на Сахарова вышли 60 тысяч. Не только по масштабу протеста — но и по масштабу проблемы. 

Гонконг — это не Москва, но еще важнее, что Китай — это не Россия. Китай — это настоящий монументальный мировой форпост авторитаризма. И от того, как Си Дзинь Пинь будет бороться с Гонконгом, зависит не только будущее самого Гонконга, но и того, как вообще будет пониматься в мире, как можно, а как нельзя подавлять порывы людей и целых наций к свободе. Протесты в Гонконге имеет историческое значение. Пока что западные дипломаты удивляются выдержке Си Дзинь Пиня, который так и не ввел в Гонконг армию с материка. То есть, называя вещи своими именами, не устроил там второй Тянь Ань Мэнь.

Месяц назад агентство Reuters опубликовало разговор мэра Гонконга Кэрри Лам перед с гонконгскими бизнесменами. Это был разговор не под запись. Кэрри Лам сказала, что Китай не собирается вводить в Гонконг армию, и объяснила, почему.

«Они [китайские власти] знают, что цена такого решения будет слишком высокой. Возможно, им нет дела до Гонконга, но они заботятся об «одной стране, двух системах». Их волнует международный имидж страны. Китаю потребовалось много времени, чтобы дорасти до такого международного уровня и не только стать большой экономикой, но и ответственной экономикой, поэтому отказ от всех этих позитивных событий явно не входит в их повестку дня. Но они хотят играть долго, так что здесь не будет краткосрочного решения. Гонконг страдает, страдает туризм, экономика, IPO и так далее, но ничего нельзя поделать».

Вот такая логика. Это России почти наплевать на санкции и отток инвестиций. А Китай — не просто вторая экономика в мире, но и мирового масштаба инвестиционный рынок, в котором Гонконгу, кстати, принадлежит особая роль. Но обо всем по порядку. В 1997 году Британия вернула Гонконг Китаю, но с условием, что в течение 50 лет — то есть до 2047 года, — в Гонконге будут действовать прежние принципы устройства: то есть свободные выборы, свободная пресса, независимый от Пекина суд, и так далее. Эта автономия Гонконга была правилом «Одна страна две системы». Разумеется, при Си Дзинь Пине Китай начал экспансию в Гонконг и начал с того, что поставил под контроль выборы. То есть, та же глава администрации Гонконга Кэрри Лам — ставленница Пекина. Но давайте обо всем по порядку.

Сначала Пекин добился права решающего голоса в формировании властей Гонконга. Тоже были протесты, но проехали. Затем, в конце прошлого года, власти Гонконга уже под давлением Пекина решили поменять закон об экстрадиции. Поводом стала чисто криминальная история, когда конкретный убийца сбежал из Тайваня в Гонконг и не был выдан обратно, потому что согласно тому самому правилу «Одна страна две системы» Гонконг никого не выдает Китаю, ну в Тайвань тоже. Поэтому сегодня Китай время от времени просто похищает людей в Гонконге — примерно так же, как был похищен спецслужбами Леонид Развозжаев в Киеве, партнер Удальцова по «Болотному делу».

Вот что писала New York Times в 2017 году:

«Китайский миллиардер, который наладил финансовые связи с некоторыми из самых влиятельных семей страны, был вывезен китайской полицией из его квартиры в отеле Four Seasons в Гонконге в конце прошлой недели и переброшен через границу. Его выдворение из Гонконга противоречит правилу „одна страна, две системы“, которое позволяет бывшей британской колонии вести собственные дела и запрещает китайской полиции здесь работать».

То есть, в этом смысле сегодняшний Гонконг для Китая — это такая немножко Украина, которую Китай хочет окончательно присоединить. Так вот, внесенные Кэрри Лам поправки означали, что любой гонконгский активист, предприниматель, кто угодно может оказаться в китайской тюрьме. Более того, очевидно, что это и было целью. Де факто Гонконг окончательно становится частью Китая. То есть, вступает в силу правило «одна страна, одна система, и вы все хорошо знаете, какая это система». Тут-то и началось. Люди вышли на улицы еще в марте, когда появился законопроект. Сначала десятки тысяч, а в июне, когда закон уже должны были обсуждать в местном парламенте — до миллиона. Именно тогда начались аресты и насилие. При этом власти отложили принятие закона, но было поздно. В июне на демонстрацию вышли два миллиона людей. Это тогда у протестующих Гонконга появился свой гимн — из мюзикла «Отверженные».

Гимн Болотной площади 11−12 годов, песня «Стены рухнут» вообще родилась в Каталонии в 60-х, потом стала гимном Солидарности в Польше, во время «Арабской весны» звучала на улицах Туниса, а этим летом добралась и до северного Шиеса, где протесты продолжаются по сей день и который из всего, что происходит в России, больше всего сегодня напоминает Гонконг.

Но вернемся в Гонконг. Закон был отложен, но этого уже было мало. Были сформулированы пять требований Гонконга. 

• Во-первых, отзыв закона об экстрадиции.
• Во-вторых, независимое расследование всех случаев полицейского насилия. 
• В-третьих, не квалифицировать демонстрантов как участников массовых беспорядков — вот буквально.
• В-четвертых, отпустить арестованных.
• И пятое требование: прямые выборы главы администрации и парламента.

Можно конечно все валить на методичку Госдепа, но дело в том, большие протесты, как счастливые семьи, всегда похожи друг на друга. И Гонконг точно так же, как Москва, стал полем для битвы, только на другом уровне — в июле, например, демонстранты захватили здание парламента. В августе они захватили аэропорт. В ответ полиция наращивала насилие, и с той стороны не всегда летели только пластиковые стаканчики. Это было очень похоже на уличные бои. Силы, конечно же, неравны, мы это в Москве выучили.

В августе произошли три вещи. Расширение протестов по всей территории Гонконга, с сидячими забастовками, с блокированием метро, и в том числе с акцией Гонконгский путь, когда люди выстроились в 50-километровую цепь буквально по примеру Балтийского пути — это когда в августе 1989 года в 50-летний юбилей теперь так снова любимого пакта Молотова-Риббентропа прибалты выстроились в цепь от Таллина до Вильнюса. Во-вторых, впервые полиция начала стрелять настоящими пулями — пока что в воздух. А китайское телевидение показало пропагандистский ролик, в котором армия стреляет по протестующим. Наконец, в-третьих, Карри Лэм отозвала таки закон об экстрадиции, что как будто означало победу протеста.

Но на самом деле конечно нет. Да, пока Гонконг добился чуть большего, чем регистрации Сергея Митрохина на выборах в Мосгордуму, но накануне отзыва законопроекта Си Дзинь Пинь выступил с речью, в которой сказал, что главная помеха на пути к китайской мечте — это автономные территории Гонконг, Макао и Тайвань, и понятно, что прежде всего он говорил про Гонконг. И если Владимир Путин почти и не заметил московских протестов — подумаешь, 20 000 человек вышли покричать на проспекте Сахарова, — то для Си Дзинь Пиня Гонконг — это проблема номер один.

В публичной плоскости Китай все валит на Запад — вместе с Владимиром Путиным и сенатором Климовым. Официальный Китай точно так же объясняет гонконгский бунт направляемой с Запада волной цветных революций, «Арабская весна», Украина, далее везде. И точно так же между собой китайские чиновники признаются, что их гонконгский Сергей Собянин наломал дров. Вот что в конце сентября писала газета The Wall Street Journal.

«Негласно некоторые признают, что им не удалось по достоинству оценить общественный гнев из-за постепенного угасания относительной политической свободы города при господине Си. Даже некоторые герои Пекина в Гонконге ссылаются на провал внутренней коммуникации и принятия решений в центральных и местных органах власти. „Все говорят так, как, по их мнению, хотели бы услышать лидеры“, — сказал Майкл Тиен, пропекинский член законодательного органа Гонконга и национального парламента Китая, который присоединился к августовской встрече с официальными лицами материка, чтобы обсудить беспорядки. „Когда верх услышит то, что им хотелось бы услышать, они будут больше верить в то, во что они верят“. На вопрос, совместимо ли желание молодых гонконгцев выражать себя политически с видением господина Си, господин Тянь сказал: „Нет. В этом и проблема“».

О, как это все узнаваемо и знакомо, и какая это родная для россиян проблема. Россия с этой проблемой живет уже почти 20 лет. И в этой проблеме невероятно узнаваемые детали. И несменяемая личная власть, и замедление экономического роста: не до 1% конечно, но падение с 14% до 6% — это большой удар по той самой китайской мечте, а ответ всегда одинаковый: никто не даст великому Китаю (вариант Великой России) свернуть с его великого исторического пути.

Да, пока Си Дзинь Пинь не спешит с репрессиями, но на практике этот великий путь представляет собой очень узкий коридор, потому что, как недавно напомнил глубинному народу России Владислав Сурков, никакого выбора у нас нет. И это абсолютно в равной степени касается и будущего Мосгордумы, и будущего Гонконга. Просто масштаб другой.

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.

Фото: Susana Vera / Reuters