«Фракция шапкозакидателей» проиграла Собянину. Константин Гаазе о том, как Путина убедили перенести голосование

Костя, приветствую.

Добрый день, привет.

Если Сергей Собянин на встрече с Путиным, в тот день во вторник, говорит, что скорость распространения высокая и нам надо готовиться к худшему, то это означает, что он действительно очевидно готовится к худшему. Это он в итоге убедил Путина перенести голосование, или это такое внешнее впечатление?

Я не думаю, что для Собянина принципиальным был перенос. Я думаю, что для Собянина стали принципиальными уже вполне себе такие очень простые менеджерские обстоятельства, связанные с тем, что в Москве если, не дай бог, мы выйдем на темпы смертности Италии, то в Москве просто нет, а понятно, что группы риска по городам это Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, то есть города, у которых больше всего связей с Европой, потому что мы получаем сейчас эту волну из Европы, а не из Китая, в больших городах не так много мощностей по хранению трупов в моргах, защищенных от подобного рода инфекций, то есть где можно. То есть это же нужно организовать одновременно хранение и кремацию очень большого количества тел, нужно организовать отдельные боксы, нужно организовать аппараты искусственной вентиляции легких. Поэтому для Собянина, с самого начала он к этой проблеме относился более серьезно, потому что если все остальные большие политические руководители могли сказать: «Ну, вот пусть местные власти решают», то Собянин, к сожалению, и есть та самая местная власть, или к счастью, и поэтому он на этот вопрос смотрел с самого начала очень реалистично. Вопрос с переносом, там была фракция как бы «шапкозакидателей», людей, которые это как стандартный набор силовиков, которые…

Перед тем, как мы ее назовем, эту фракцию, собственно, сам перенос голосования и есть тот шлагбаум, открытие которого позволяет признать реальную картину дня и начать действовать. Так ведь?

Это очень сильный сигнал для власти на местах, потому что самая большая проблема ведь заключается в том, что мэры крупных городов, губернаторы, руководители очень больших государственных компаний, которые имеют представительство в половине регионов страны или во всей стране, спрашивали последний месяц правительство: «Ребята, нам сокращать инвестиции или увеличивать инвестиции? Нам поджимать бюджеты или нам увеличивать бюджеты? Как вы хотите? Как вы оцениваете эту угрозу, это будет серьезная эпидемия или все дело ограничится двумя-тремя карантинами в Москве?». Никто ничего сказать не мог. Собственно, вообще ясности не было и в день, когда указ подписали. Коллеги из госбизнеса пытались понять, а вот их конкретно предприятие должны уходить на каникулы или могут продолжать работать, потому что там очень неопределенная формулировка про предприятия непрерывного цикла.

Так, и?

Нужно было послать всей власти сигнал, что Путин в эпидемию поверил. Вот, собственно, перенос выборов это сигнал всей системе власти, что Путин в эпидемию поверил, и дальше, соответственно, уже действуйте так, как вы считаете нужным, в зависимости от реальной эпидемической обстановки ваших местностей. Потому что в части регионов в райбольницах нет аппаратов искусственной вентиляции легких, соответственно, губернаторы сейчас должны каким-то образом выстраивать систему, как диагностировать это дело и пытаться отвозить людей в Москву, в большие города, или это дело, например, не диагностировать и не портить статистику, и усилить карантинные меры. Но до момента отмены, до момента переноса голосования по Конституции складывалось впечатление, что ничего не происходит, и поэтому никакой объективной готовности к вспышке эпидемии, которая уже есть, ее просто не было. То есть, грубо говоря, Миша, мы только сейчас начинаем готовиться к эпидемии, вот это важно понимать, что мы только собственно с четверга начинаем… Мы не даем ей ответ и отпор, мы только начинаем к ней готовиться. Вот здесь проблема, что мы за разговорами про Конституцию пропустили месяц, который по большому счету был абсолютно решающим.

Хотя что что-то делалось, но очевидно и понятно, прекрасно понятно, о чем речь. И соответственно, вопрос, почему Путин так поздно принял это решение о переносе? И кто же та фракция «шапкозакидателей», которая, очевидно, ему советует, что ничего, проскочим?

Есть люди, которые как бы не очень верят в математическую эпидемиологию, насколько я понимаю, была у Совета безопасности, в частности, у Патрушева, позиция, что это несерьезная проблема.

Николай Патрушев.

Грубо говоря, это та же самая система взглядов, которую исповедовал президент Дональд Трамп в феврале, когда он говорил, что нет, ну давайте мы все переболеем, это сезонное заболевание, лекарства от него не будет. И это на самом деле, там есть один циничный, но верный аргумент, связанный с тем, что пока лекарства нет, единственное лекарство — это иммунитет популяции. А чтобы иммунитет популяции появился, она вся должна переболеть этой болезнью. Собственно, у них аргументы были такие.

Мы уже сегодня говорили о том, как американцы там ошибались и отрицали сначала масштабы бедствия.

Другое дело, собственно говоря, почему Собянину удалось победить, потому что вне зависимости от того, хотите вы, чтобы выработался у популяции иммунитет или нет, если вы отпускаете эпидемию такого порядка, то вы получаете очень большое количество одномоментно мертвых тел, с которыми нужно что-то делать. И Собянин, я повторюсь, Собянин единственный чиновник на этом этаже власти, для кого это конкретно его личная проблема, что с этим делать, потому что он возглавляет город. Для всех остальных, к сожалению, это были только макропоказатели, вот до нынешнего момента.

И в какой-то момент, мы там не знаем точно, в какой конкретно это момент произошло, но очевидно, что это было где-то или во вторник, или может быть в понедельник, но где-то вот в этом промежутке. Он что, он положил какие-то цифры на стол перед Путиным? Можно ли как-то реконструировать эту сцену, когда Владимир Путин соглашается: «Да, хорошо».

Он положил на стол количество о так называемых новых кейсах посуточно, то есть путем простого наложения количества новых посуточных кейсов на количество новых посуточных кейсов в странах с неблагоприятной обстановкой, не как Италия, но с Францией, например, стало понятно, что у нас точно такая же кривая. То есть она точно также, она сначала идет плоско-плоско-плоско, а потом резко вверх.

Потом резкий рост, конечно.

Это вот такая как бы взлет ракеты. Мы сейчас находимся на переходе к вот этой вот фазе резкого роста, и я думаю, что у Собянина был очень простой аргумент, связанный с тем, что нет ни одной модели, нет ни одного примера, согласно которому без жестких карантинных мер, а в России не было жестких карантинных мер, в России вообще никаких мер не было, чтобы без жестких карантинных мер вот этот резкий рост и количества заболевших, и количества умирающих, чтобы его удалось снизить. Он сам собой не падает. И понятно, почему Москва, потому да, действительно, Москва в наибольшей степени на пересечении глобальных маршрутов, и цепочек добавленной стоимости, и путешествий, и так далее. Вполне адекватная, кстати, реакция от Беглова была, то есть когда он неделю назад еще сказал: «Ребята, не надо ехать в Санкт-Петербург», это вот, кстати, было вполне, вот видно, что человек более или менее, по крайней мере, понимает, с чем он может иметь дело.

Когда я слушаю Собянина, мне кажется, что я понимаю, что он говорит, и мне кажется, что он понимает, о чем он говорит. Последние, по крайней мере, вот два-три дня, до этого не уверен.

До этого да, это тоже не очень понятно было.

До этого не видно, а вот последние, когда он понял, очевидно, что он может уже начинать говорить, хотя я уверен, что он говорит еще не все, что на самом деле думает. Почему не карантин, а отпускная неделя? Как я понимаю, соответственно, Кремль и президент сопротивляются введению жестких мер?

Дело в том, что введению жестких мер больше всего сопротивляется не Кремль, а те, кому придется эти жесткие меры имплементировать, то есть Росгвардия и милиция. Давай посмотрим на ситуацию с юридической точки зрения. Чрезвычайное положение в стране не объявлено, это означает, что Росгвардия должна действовать теми силами и средствами, которые у нее есть, она не может привлечь армию для того, чтобы ей помогать. Речь, по сути, идет о том, что вот эти десять российских миллионников нужно перевести на осадное положение, осуществлять достаточно плотное патрулирование улиц, потому что у нас нет такой сети уличных камер, чтобы людей штрафовать просто по фотографии, которую тебе потом в почтовый ящик положат и пришлют штраф. То есть нам нужно физическое патрулирование, нам нужно то, что называется physical policing.

Технически сложно это сделать.

Это не просто сложно, это невозможно. Собственно, вот речь про карантин в Москве идет две недели, поручения были даны со сроком до 31 марта силовикам представить мобилизационные планы по карантину в Москве. И насколько я понимаю, без привлечения армии все равно ничего не получается. Более того, совершенно же непонятно, если это контрольно-пропускная система на въезде и выезде из города, ее как строить? То есть это строить КПП, строить блиндажи…

Масса вопросов, на которые даже…

Пулеметные гнезда и так далее. В этом, собственно говоря, и проблема, связанная с карантином, дело в том, что у нас нет компетентной полиции, которая может аккуратно и не стреляя в воздух хотя бы в нескольких крупных городах осуществить такого рода карантинные мероприятия. Поэтому это полумера, она как бы…

Но отчасти продиктованная здравым смыслом.

Да, но это полумера. Да, она отчасти продиктована здравым смыслом, потому что, по крайней мере, она убирает риски, связанные с транспортом и публичными пространствами. Но это полумера, потому что если мы будем смотреть на математические расчеты, которые сделаны коллегами из Imperial College London, то мы увидим, что сгладить эпидемию, серьезно, кратно, удается только в случае, если применены все меры одновременно, то есть изоляция больных и закрытие…

Собственно, как это сделано в Китае, да.

Пример, да, лучший пример Китай. Вот когда, грубо говоря, все виды карантина, которые есть, они все имплементированы, они все действуют.

И Москва не Китай даже по состоянию на следующую неделю.

Москва не Китай даже по состоянию на следующую неделю. И до тех пор, пока в городе не будет нормальной системы CCTV, которая не будет требовать, грубо говоря, одного патруля на квартал, причем которого надо кормить, который работает сутки-сутки и так далее, Москва Китаем не станет.

Спасибо большое.

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.